— Вспомните Аламо! И Типпекано и Тайлера!

А потом мы проскользнули за Молл в темноту.

Молл двигалась быстро, но она была еще на ступеньках, когда из облака тени внизу тихонько выступили волки, быстрые и бесшумные, как те животные, именем которых они назывались. Они застигли Молл на самой нижней ступеньке, когда ее руке, в которой она держала меч, мешали поручни. И в то время, как один из них скрестил свою саблю с оружием Молл, второй прыгнул в сторону и ударил, целясь мне в ноги, огромным абордажным топором с наконечником, как у копья. Мне оставалось спуститься еще на несколько ступенек, и я нырнул под палубу, выхватил из-за пояса забытый пистолет и попытался взвести курок тыльной стороной ладони, как это делал Пирс. Пружины были такими тугими, что металлические концы прямо-таки врезались мне в руки, причем с такой силой, что я чуть не выронил оружие. Но взвести курок мне удалось, я наклонился вперед, прицелился — и в спешке спустил сразу оба курка. Запал шипел и дымился, но с мгновение ничего не происходило — порох отсырел. Я уже собирался отбросить оружие, когда с громким хлопком и ослепительной вспышкой один ствол выстрелил. Оружие бешено дернулось и вывернулось из моей неопытной руки, но с расстояния трех футов трудно было промахнуться. Голова волка разлетелась, и его отбросило назад в тень как раз в то мгновение, когда Молл повернула эфес сабли своего противника вокруг оси и нанесла ему удар мечом в горло. Она прыгнула вниз, перескочив через его тело, полоснула другого по животу, а потом, когда он сложился пополам, ударила в спину. Толстый волк замахнулся на меня дубиной, но я увернулся, и он попал в матроса позади меня. А потом под его ногами раздался громкий хлопок; чертов пистолет грозил, что когда-нибудь выстрелит. Волк подпрыгнул и оступился. Я неуклюже взмахнул топором, и он с криком исчез, скатившись по другому трапу. Мы, стуча ногами, помчались за ним, но он безмолвно растянулся у подножия лестницы.

— Теперь мы находимся ниже их ватерлинии, — задыхаясь, сказала Молл, поднимая фонарь. — Так что тут должен быть оружейный склад — он открыт, мы застали их спящими! И, наверное, лазарет!

Это была тяжелая дверь, обшитая медью, в ней было маленькое зарешеченное окошечко на уровне глаз волка. Я схватился за решетки и приподнялся, чтобы заглянуть в него. Там была другая дверь с большим окном, и когда Молл подняла фонарь…

— Клэр!

Она была там, ее белокурые волосы в беспорядке, блузка, в которой она ходила на работу, висела клочьями, она скорчилась на узкой койке и смотрела на меня с неприкрытым ужасом. Затем ее рот открылся, и до меня донесся ее хриплый голос:

— С-Стив!

— Держись! — закричал я, стараясь справиться с диким смятением. Увидев ее здесь, такую знакомую по моей обычной, повседневной жизни, я ощутил, как меня переполняет жуткое сознание того, что я сплю, что все это нереально. Ощущение было таким сильным, что окружавшие меня доски переборок как бы растворились в тумане, а угроза, которую они несли, потеряла свое значение. Соблазн покориться сну охватил меня — пусть все идет своим чередом, а я буду ждать, пока проснусь. Но я протянул к ней руки — и не смог войти. Что бы там ни разделяло нас — дверь или сон, оно было слишком реальным.

— Держись! Мы тебя вызволим! — И, спрыгнув вниз, я стал колотить топором по двери. Один из матросов, огромный обезьяноподобный мужик с покатыми плечами, схватил топор волка и присоединился ко мне, от могучих взмахов его топора полетели щепки и обломки. Дверь уже начала поддаваться, когда позади нас прозвучал еще более громкий треск и помещение залил тусклый желтый свет фонаря. Удар матроса пришелся мимо цели. За нашими спинами распахнулась другая дверь. Через эту дверь в помещение ворвались волки, а во главе их — самый огромный из тех, кого я видел, мерзавец с короткой бородой и запавшими глазами, одетый в грязный красный сюртук, расшитые штаны (еще более грязные) и видавшую виды высокую шляпу, под которой была красная пиратская повязка. Вокруг его шеи висела целая сеть золотых цепей, а на одной из них — тяжелый ключ. Он был бос, и я понял, почему волки носят такие тяжелые башмаки: на каждом кончике слонового пальца был не человеческий ноготь, а узкий желтоватый коготь.

— Ах ты предерзостная свинья! — заревел он почти нечленораздельно. — А ну, отыдь!

— Продолжай! — приказала Молл и легко отскочила назад. Огромное существо что-то прорычало, и за его спиной на нас нацелилось не меньше дюжины мушкетов. Молл громко рассмеялась и широко распахнула первую же попавшуюся ей дверь.

— Хочешь палить прямо здесь? Дерзай, голубчик! Только вот сперва закрой свой пороховой склад, а потом давай! Не то одна пуля — и мы пойдем к ангелам, а ты — к своему черному хозяину! Неужто ты так торопишься в ад?

Еще до того, как она закончила, волк свирепо и яростно что-то прошипел своим жутким голосом, и мушкеты опустились.

— Я научу тебя, как вмешиваться, сука! Я выпущу из тебя твои вонючие кишки и скормлю их тебе! — Он выхватил витиевато разукрашенный меч примерно такой же длины, что и у Молл. — Схватить их! — И бросился в атаку. Остальные последовали за ним с жутким воплем. Молл оттолкнула меня локтем и встретила его удар мечом, но даже она пошатнулась от силы этого удара. А потом вся эта воющая стая ринулась на нас, мы дрогнули и оказались в такой давке, что только гигант и Молл могли свободно видеть свое оружие, размахивая им над нашими головами и нападая друг на друга, — свалка оттеснила их. Я отчаянно цеплялся за дверной косяк, чтобы не быть отброшенным в сторону, буквально впиваясь в расщепленное дерево пальцами; еще минута — и дверь точно откроется.

Но из трюма снова хлынули волки, и маленький коридор заполнила дерущаяся возбужденная толпа. Здесь сказывалось численное превосходство, и дюйм за дюймом нас оттесняли назад к трапу. Я лихорадочно пытался снова пробиться к двери, за которой была Клэр, но какой-то волк проскользнул к ней, загородил мне путь, и меня отнесло вместе с остальными.

— Прочь отсюда! — закричала Молл. — Назад — и наверх! Здесь от нас уже никакой пользы…

— Нет! — в отчаянии завопил я. — Господи, мы не можем ее бросить! Не…

Край ступеньки больно ударил меня по лодыжкам, и, поскользнувшись, я свалился прямо в эту смертельную давку. Чья-то рука сгребла меня за рубашку и подняла на трап.

— Не сходи с ума! — задыхаясь и тряся меня, закричала Молл. — Что нам еще остается делать? Теперь мы нашли ее, и что толку с того, что нас перебьют! А на палубе, если все пойдет хорошо, мы соберемся и очистим это крысиное гнездо в несколько секунд!

— Клэр! — завопил я. — Держись, девочка! Держись!

— Стив! — услышал я ее крик. — Стив! Не надо!..

— Мы вернемся! Ты слышишь? Мы вытащим тебя…

Я буквально задохнулся. С яростным воем гигантский волк бросился вперед, сшиб одного из своих, преграждавших ему путь, и занес меч над головой Молл. Стиснутая как в ловушке, под неловким углом, она ударилась спиной о меня, но сумела выбросить вперед руку, чтобы перехватить меч и удержать его на мгновение — не более. Я решил, что честная игра — это явно не то, что здесь нужно, и, напрягая каждый мускул обеих рук, потянулся через ее плечо и обрушил абордажный топор на голову волка. Я почти ждал, что топор переломится, но этого не произошло. Я разрубил его шикарную шляпу пополам прямо в центре и ударил его по черепу со звуком, похожим на треск расколотого полена. Волк заорал пронзительным высоким криком, его меч выпал из судорожно дергавшихся пальцев, он закружился на месте и тяжело осел, широко раскрыв глаза. По-моему, он там и подох с моим топором в черепе, но в такой давке ему было некуда падать.