На яхту были погружены: военное и гражданское ведомства, оставшиеся раненые из лазаретов, команда датских добровольцев, прибывших сражаться с большевиками, члены семей чинов Северной армии, отдельные небольшие смешанные офицерские и солдатские отряды, сохранившие верность правительству Миллера.

Сам Главнокомандующий пытался отправиться на фронт, чтобы призвать войска к порядку, однако офицеры его штаба смогли убедить Евгения Карловича не делать этого, убеждая его, что фронта как такового больше не существовало. Погрузка на два транспорта продолжалась всю ночь. Отбывая, Миллер передал власть некоему Рабочему исполкому для избежания мстительных расстрелов большевиками мирных жителей, как бы добровольно передавая управление этому почти советскому органу власти. Для снятия возможной паники, Миллер приказал держать в неведении гарнизон Мурманска о падении фронта, а председатель Земского собрания П. П. Скороморохов, во время проходившей эвакуации, направил предложение в Мурманск чинам Северной армии сложить оружие, ибо Архангельск уже пал под ударами большевиков.

В городе вовсю шли митинги, и толпы разнузданных матросов с красными знаменами по обыкновению, митинговали, посылая проклятия свергнутому режиму. Поднялся красный флаг и на стоявшем в порту броненосце «Чесма», обстрел эвакуировавшихся которым не произошел лишь по счастливой случайности неподвоза на него вовремя снарядов.

Завершив погрузку, ледокол, взявший на буксир переполненную «Ярославну», двинулись в море, проходя вдоль устья Двины, с берегов которого по судам стреляли отдельные «революционные» матросы и поднятая со дна революционная чернь, разжившаяся оружием с разграбленных складов. Выстрелами были ранены некоторые беженцы. С «Ярославны» по ним дали два орудийных залпа, разогнавших революционную толпу прочь. Путь «Минина» лежал к удаленной пристани «Экономия», где планировалось заправиться углем ввиду предстоящего долгого похода, но подойдя ближе, стало ясно, что на двух оставшихся ледоколах уже развиваются красные флаги, вывешенные командами по причине незнания обстановки на фронте, «на всякий случай». Команды ледоколов, как и положено, митинговали, а офицеры с «Канады» и «Сусанина», увидев третий ледокол, перебежали к нему по сковавшему море льду. «Минин» развернулся для выхода в Белое море и взял курс на Мурманск, однако очень скоро выяснилось, что движение сквозь застывшие ледяные поля затрудняется из-за буксирования яхты «Ярославна». С нее были сняты запасы угля, трехдюймовое орудие и запасы продовольствия, а также все находившиеся на ней люди и переведены на сам ледокол, вместивший в 10 раз больше пассажиров, чем предусматривалось по его параметрам.

20 февраля 1920 года двинувшийся в путь ледокол «Минин», заметил стоявшие ледоколы «Таймыр», «Русанов» и «Сибиряков», вышедшие из Мурманска и застрявшие во льдах на полпути к Архангельску. Из переговоров с капитанами этих судов стало ясно, что уверенности в их командах нет никакой, и с них были сняты и переведены на «Минин» все офицеры и чиновники гражданских ведомств во избежание конфликтов. С «Сибирякова» на «Минин» были перегружены остатки угля. 21 февраля, во время продолжающейся погрузки угля, на горизонте показалась погоня, организованная по инициативе Архангелогородского Совета рабочих и крестьянских депутатов, устремившаяся за «Мининым» на ледоколе «Канада», на который были погружены артиллерийские орудия. Погоня возглавлялась местными большевистскими энтузиастами, комиссарами Бубновским и Дубровским, приказавшими артиллерийской прислуге на борту открыть огонь по «Минину» с дистанции, надеясь расстрелять и потопить перегруженное и безоружное гражданское судно, однако не учли того, что при оставлении яхты во льдах с нее все же было снято одно орудие. С «Минина» ответили удачным выстрелом, ознаменовавшимся точным попаданием, несказанно удивившим комиссаров, которые отдали приказ срочно ретироваться. «Канада» ушла.

Перегруженный ледокол «Минин» продолжал свой путь. За ним первоначально отправились и три оставшихся ледокола, но затем отстали. Холод и сжатие льдов достигали порой такой силы, что даже «Минин» был вынужден остановиться. По радио была получена весть о том, что 21 февраля 1920 года войска Северной армии в Мурманске бросили фронт под воздействием пораженческой пропаганды и призывов председателя Земского собрания Скоморохова сдаваться, начав мирные переговоры с наступавшими большевиками.

Большевики в Архангельске призывали мурманских собратьев выслать погоню на перехват «Минина», и тогда на ледоколе было принято решение идти в Норвегию. 22 февраля 1920 года из-за переменившегося ветра разошлись плотные льды, сдерживающие продвижение ледокола далее.

«Минин», стараясь держаться подальше от берега, шел с погашенными огнями в сторону норвежского берега. На полпути ледоколу повстречался пароход «Ломоносов», уведенный офицерами Северного флота из-под носа у большевиков в порту Мурманска. На пароходе, кроме русских офицеров, расположился отряд английских авиаторов и бельгийские добровольцы. Вместимость «Ломоносова» позволила перегрузить на него часть пассажиров с «Минина», и оба судна продолжили свой путь к Норвегии, куда и прибыли 26 февраля 1920 года, войдя в порт Тромсе. Прием норвежцев превзошел все самые смелые ожидания Миллера. Правительство этой страны направило Миллеру предложение перевезти всех беженцев, одежду и продовольствие в г. Трондхейм. Местные жители начали сбор средств и пожертвования на нужды русских беженцев, размещенных в хороших помещениях, украшенных живыми цветами. Для детей беженцев ежедневно местными жителями собирались фрукты и шоколад, в местных магазинах и лавочках владельцы отказывались брать с русских плату. Со временем все желающие перебрались из Норвегии в другие страны, а оставшиеся русские не только не испытывали притеснений, но получили существенные денежные пособия и возможность подыскать работу по способностям и вкусам. Сам Миллер избрал местом своего проживания Париж, где и оставался до конца своих дней, будучи похищенным и убитым уже в 1936 году специальными агентами НКВД.

Оставшиеся в России разбитые и деморализованные части Северной армии на Архангелогородском направлении были обречены на большевистский плен, отступая к городу и застав там уже установившуюся советскую власть. На Мурманском направлении части Северной армии в количестве полутора тысяч человек отступили в Финляндию, пробираясь через тайгу и замерзшие карельские болота в течение полумесяца. Части, вышедшие походным порядком из Архангельска во время его эвакуации, преодолевая то там, то здесь вспыхивающие пробольшевистские восстания и разгоняя их с первого удара, вышли наконец к Мурманской железной дороге, где были встречены огнем большевистских бронепоездов и огнем стрелковых полков, ожидающих прорыва белых частей на этом участке. Но прорыва не получилось из-за чрезмерной усталости войск, только что проделавших беспримерный 400-километровый переход по глубоким снегам. Эти части вступили в переговоры с большевиками о сдаче в плен и после предварительных совещаний сдали оружие и стали смиренно ожидать своей участи. Лишь маленькая группа непримиримых борцов с большевизмом успела на лыжах уйти со стоянки своих частей и подалась в Финляндию. Большевики, не зная, что делать с пленными, просто… расстреляли капитулировавших, под предлогом неожиданного контрреволюционного восстания в рядах пленных 28 февраля 1920 года. Именно в этот день, можно с уверенностью сказать, что Северная армия генерала Миллера прекратила свое существование.