Когда Иэн пошел в туалет на заправочной станции, я завернула за полку с легкими закусками и набрала на мобильном номер детского отдела, зная, что к телефону подойдет Сара-Энн. Так и произошло.

— Звоню проверить, как вы там! — сказала я.

— О! — воскликнула Сара-Энн, и я представила себе, как она сидит, заваленная книгами, которые не в состоянии расставить по местам, и читает журнал, подхваченный в верхней секции. — Ты вернулась?

— Нет, наверное, задержусь еще на несколько дней. Моя подруга очень больна, я присматриваю за ее детьми. Дела хуже, чем я думала.

— О боже, кошмар, но она, наверное, так рада, что ты приехала помочь!

— Ты там справишься?

— Да. Нам, правда, пришлось все переделать в компьютере, потому что он стал показывать задом наперед. Но теперь все отлично и, да, я прекрасно справляюсь!

Я не хотела забивать себе голову попытками представить, что она имеет в виду.

— И не забудь про книжный час в половине пятого в пятницу, — напомнила я.

— Ой, слушай, и правда ведь, в пятницу, да?

— Да. «Добывайки», Мэри Нортон. Это про маленьких человечков, которые воруют у людей вещи. Книга должна лежать в верхнем левом ящике.

— Тут только степлеры!

— Это ты смотришь в правом ящике. Загляни в левый.

— А, отлично! С какого места начинать?

— Там заложено.

— А, слушай, Люси, тебе надо поговорить с Рокки. Он пытался тебя найти. Вы говорили? У него было какое-то ужасно важное дело. Связать тебя с их этажом?

— Нет, передай ему, что я сама скоро позвоню.

Я отключила телефон и купила шоколадного печенья и коробку тампонов.

КАК БЕГАТЬ ТРУСЦОЙ, ЧТОБЫ ПОЧУВСТВОВАТЬ СЕБЯ ДЕСЯТИЛЕТНИМ МАЛЬЧИКОМ

1. Яростно размахивайте руками, как будто боксируете с воображаемым противником.

2. Как можно выше задирайте колени. Помните: продвижение вперед не является вашей главной задачей.

3. Каждый раз, опуская ногу, выкрикивайте слово «БЕГОМ!»

Вернувшись в машину, я сказала Иэну, что нам нужно заехать в Питтсбург, но дальше ему самому придется выбирать дорогу. Мы намазывали моим швейцарским ножом арахисовое масло на крекеры из его рюкзака. Мы хрустели и наблюдали за вереницей путешественников, которые входили в магазин на заправке, потирая отсиженную за долгую дорогу пятую точку.

— Я устал решать, — сказал Иэн.

— Понимаю, но это ведь твое путешествие. Если ты не скажешь мне, куда ехать, я отвезу тебя домой.

Я едва не поверила в то, что эта фраза оправдывает меня перед законом и, возможно, даже поможет мне на суде. Я везла его только туда, куда он сам меня просил, ваша честь! Ну, если не считать недолго визита в Питтсбург для выполнения задания мафии.

Иэн сердито листал дорожный атлас — с тем же видом, с которым несколько месяцев назад перелистывал «Чернику для Салли».

— Почему вы все время считаете меня виноватым? — спросил он.

— Я вовсе не считаю тебя виноватым. Что ты вообще имеешь в виду?

— Вы все время поручаете мне самое неприятное — вот решать, например, куда нам ехать. Как будто вы никогда не делали ничего плохого, только я один!

— Хм-м-м…

— Хотя на самом-то деле плохая тут вы, а не я. Это ведь вы похитили ребенка! — рявкнул Иэн, но я видела, что он едва сдерживает смех.

— Нет, это ты похитил библиотекаря! — ответила я. — И теперь выбирай, куда нам ехать. Иначе выбирать буду я. А выберу я город Ганнибал, штат Миссури.

Он закрыл атлас и распахнул его наугад.

— Вермонт, — сообщил он.

Штат располагался в середине книги, на одном развороте с Нью-Гемпширом.

— По крайней мере, там жили парни с Зеленой горы. Я все про них знаю. Раньше это была отдельная страна. Только Вермонт и Техас были отдельными странами. А, и еще Гавайи!

Я испугалась, как бы он снова не затянул свою песню про штаты, но, видимо, теперь он был настроен на более серьезный лад. Я не планировала уезжать настолько далеко — Вермонт находился чуть ли не на другом конце страны, — но если уж пускаться в безумное путешествие, то почему бы и не в Вермонт? Если просто ехать куда глаза глядят, можно заехать даже дальше.

— Хорошо, — сказала я. — Пристегивайся.

— Ну и к тому же, — добавил Иэн, немного подумав, — как раз там-то и живет моя бабушка.

Когда везешь через всю страну десятилетнего мальчика и коробку нелегальных документов, перед тобой встает несметное количество вопросов. Например: оцениваются ли совершенные тобой преступления по законам того штата, на территории которого ты находишься, или в серьезных делах закон одинаков для всего государства и твое местоположение не играет никакой юридической роли? Или: не оказывает ли длительный стресс и жизнь в бегах еще более разрушительного воздействия на психику ребенка, чем давление со стороны анорексичной матери-фундаменталистки? Ну и много других вопросов. Если бы вы были Циклопом, глаз какого цвета вы бы себе хотели? Если хирург удалит человеку все ногти, они потом вырастут заново? Не может ли оказаться так, что деньги твоего мафиозного отца помечены полицией и ваше перемещение между супермаркетами и автозаправками тщательно отслеживается, чтобы наконец поймать человека по имени Дмитрий-Перчатка? Что получится, если скрестить фрикадельку со слоном?

И вот, в сумерках, всего в двадцати милях от Питтсбурга: красный свет, синий свет и вой сирены, такой неожиданно мягкий и вкрадчивый. Я съехала на обочину и остановилась. Мы ехали не по основной трассе, а по одной из параллельных, более живописных дорог.

— Блин, блин, блин, блин, блин, — шептал Иэн все время, пока мы смотрели в зеркало заднего вида, как женщина-полицейский разговаривает по рации. Иэн, слава богу, снова сидел на заднем сиденье — он перебрался туда еще днем, чтобы вытянуться поудобнее. Я ни разу не ругалась в его присутствии, во всяком случае вслух, и на этот раз тоже сдержалась. Прошло очень много времени, прежде чем женщина подошла наконец к моему окну, широко и уверенно расставляя ноги при ходьбе, как делают все женщины-полицейские. Обычно в такие моменты я сразу честно перечисляла все свои нарушения (в основном они сводятся к тому, что я не успела полностью остановиться на знаке «стоп») и благодаря этой своей честности всякий раз отделывалась предупреждением, и мне еще ни разу не выписывали штрафной квитанции. На этот раз я решила обойтись без чистосердечных признаний.

— Да? — спросила я.

У полицменши были короткие кудрявые волосы, а изо рта пахло мятной жвачкой. Мне ужасно захотелось поменяться с ней жизнями.

— Вы в курсе, что у вас не горит левый тормозной фонарь? — спросила она.

— Нет! — воскликнула я таким голосом, как будто она преподнесла мне бриллиантовое колье. — Нет, я понятия не имела!