Вечером Соня заглянула в гости к Лене и Грише.

В последнее время девушка стала часто бывать у них. Со Святославом поговорить ей пока не довелось, он целыми днями сидел в штабе с полковником, готовил план будущей войны, зато Лена и ее жених встречали Бойцову почти как родную. Так вышло и на этот раз. Они поболтали о том, о сем, и вдруг Гриша спросил:

— А ты к кому на «Ладогу» ходила? К Молотову, что ли?

— Не. Молот ушел. Его отправили в метро, к приморцам. Я с Краснобаем болтала.

Лена поперхнулась чаем. Гриша хмыкнул и повел плечами.

— С этим хлыщом столичным? Красавчиком? — осклабилась Лена.

— Между прочим, зря вы так, — отвечала сухо Соня Бойцова. — Судите человека, о котором ничего не знаете. Вы же и меня, пока хорошо не узнали, называли дурой и стервой. Что, не правда?

Гриша пожевал губами и отвернулся. Признавать правоту Сони ему не хотелось, но и возразить Самсонову было нечего. Лена виновато потупилась.

За столом воцарилась неловкая тишина.

Грибной чай в кружках медленно остывал.

Соня первой решилась нарушить молчание.

— Ладно, ребя, не парьтесь. Прошло и забыто. Я просто к тому, что не надо рубить с плеча. Не все люди сволочи. И даже не все купцы.

— Золотые слова, — кивнул Гриша. — За это стоит выпить.

И продекламировал, вскакивая на ноги:

— За хороших людей!

И три кружки с грохотом ударились боками.

* * *

Прихода ночи Антон Казимирович ждал с содроганием.

Разговор с Соней вырвал Краснобая из трясины страхов, в которую все глубже день ото дня погружалось его сознание. Весь условный день (на разных станциях метро приход «ночи» определяли по-разному) он был бодр и энергичен и даже вечером, направляясь в свою избушку, купец уже не шарахался от корявых теней. Но во сне кошмары могли снова пойти в атаку и взять реванш, и тогда утром он снова встанет разбитый с больной головой и будет весь день шататься, словно зомби. Выход имелся — можно было напиться местной браги и просто отключиться. Несколько раз Антон так делал, пока в его карманах еще водились патроны, но сейчас они кончились. Совсем. К счастью, кормили гостей бесплатно в общей столовой, так что от голода умереть риска не было, но алкоголь в меню не входил.

Антон расстроился. Даже начал жалеть, что не попросил в долг у Сони пару патронов. Но потом решил: чему быть, тому не миновать. Собравшись с духом, точно рыцарь, отправляющийся на турнир, Антон как следует взбил подушку, устроился поудобнее на узкой кушетке, и, немного поворочавшись, забылся.

Все начиналось привычно.

Антон стоял в глухом тупике. Это был недостроенный туннель, заброшенный метростроевцами после глобальной войны. Ничего тут не было, кроме ржавых строительных инструментов да пары вагонеток, набитых кусками породы. За спиной — сплошная гранитная стена. Над головой и по бокам — кольца тюбингов, покрытые наростами и плесенью. А прямо на него медленно и неумолимо, наслаждаясь ужасом жертвы, загнанной в угол, двигались все его кошмары. Все сразу, как на параде.

Впереди проходчик Каныгин, перемазанный в смазке с ног до головы. Выпученные рыбьи глаза призрака вращались, точно на шарнирах. На каске красовался вырванный глаз одной из жертв монстра, вставленный вместо фонарика. В руках Каныгин сжимал штыковую лопату.

«Это что-то новенькое, — подумал Краснобай, — с лопатой он еще никогда не ходил. Кошмар, однако, прогрессирует».

За ним, злорадно ухмыляясь в предвкушении кровавой расправы, шли братья Жабины. Болезненно толстые, точно страдающие водянкой, лысые, с оплывшими рожами, похожие на раздувшиеся прыщи, а не на людей. Даже волдыри на носах у них были одинаковые. Один брат, Лёха, сжимал в руке короткий топорик, второй, Ник, вооружился тесаком.

Замыкал зловещее шествие кабан-мутант, покрытый бородавками. Сейчас, почти в полном мраке, он казался сплошной темной массой. Лишь глаза, кроваво-красные, точно аварийные лампочки, светились в глубине туннеля.

«Ни хрена себе сон, — сглотнул Антон Казимирович, — может, лучше проснуться?»

Это казалось так просто и естественно. Сделать над собой усилие, вынырнуть обратно в привычную, спокойную реальность...

Но проснуться у него не получилось.

Сон плотно засосал его в свою зловонную гнилую утробу, и не желал расставаться с жертвой. Сколько Антон ни пытался очнуться от жуткого видения, все было без толку. Глаза его оставались плотно закрытыми.

И тогда Антон понял, что должно сейчас произойти. Он и его кошмар должны были решить, наконец, кто кого. До появления Сони ночное зло терзало Антона по чуть-чуть, слегка, не желая проглатывать окончательно. Соня помогла бизнесмену начать борьбу со смертоносным капканом, в который тот угодил. Кошмар этого не простил.

Как только Антон понял это, ему вдруг стало легко и спокойно. Теперь он все понимал. От того, кто выйдет живым из этой схватки, зависела его жизнь. Если победит он — тогда он проснется, и будет жить себе дальше нормальной человеческой жизнью. Если нет — тогда навеки останется тут, в царстве тьмы и безумия. И никто ему в этом не поможет, никто не сделает эту работу вместо него. Рассчитывать Антон мог только на себя.

«Ну что ж, сдохнуть всегда успею, — решил Краснобай, — но перед этим помучаюсь. Легко не сдамся, дудки».

И он подхватил с пола ржавый ломик.

Каныгин на мгновение замер, увидев оружие в руках противника. Его жуткие глазищи завертелись в два раза быстрее, лицо перекосила гримаса, отдаленно напоминающая страх. Но братья-прыщи за спиной призрака недовольно забулькали, подначивая Каныгина первым вступить в бой. Застучал копытами и кабан, недовольный долгой задержкой. И тогда призрак, осмелев, ринулся в атаку.

И тут же рухнул на рельсы, сбитый с ног тяжелым стальным ломом.

Антон сразу понял: лом слишком тяжел, махать им он не сможет, зато собрать все силы и метнуть, как копье, пожалуй, получится. Удар вышел чудесным. Лом ударил Каныгина в грудь. Оттуда хлынула рекой омерзительная темная субстанция — то ли слизь, то ли гной. Метростоевец несколько раз дернулся, каска свалилась с его головы, обнажая макушку, покрытую темными пятнами, и мгновение спустя Каныгин затих.

«Минус один», — расплылся в улыбке Антон Казимирович, поднимая с земли разводной ключ и готовясь встретить братьев Жабиных.

Он надеялся, что и те будут атаковать по одному, но братья ринулись в бой оба сразу. Они напоминали единый живой организм, даже оружием размахивали почти синхронно. От брошенного Антоном разводного ключа братья успели уклониться. Другое оружие на глаза никак не попадалось.

Антон в ужасе попятился и уперся спиной в стенку вагонетки, оставленной метростроевцами.