– Вот-вот, именно – стал таким. Когда-то ты любил пошуметь.

– Да, было дело.

Начальник достал пачку сигарет, вытянул из нее одну папиросу и закурил:

– Все изменилось, Дима. Я думал, что иду вверх, рвусь, понимаешь, во власть, к деньгам, а по факту – один остался. Друзей растерял, даже жена со мной общается скорее по долгу.

– Так бывает, не ты первый.

– А я вот не знал, что так будет! Не знал! Понимаешь?! – и начальник хлопнул Дмитрия по плечу. Как это обычно делают со старыми друзьями.

– Да знал ты все. Себя-то не обманывай. Нельзя пойти вверх и остаться таким же. Все это ты знал.

– Да…, – шеф затянулся и медленно выдохнул дым. В воздухе образовалось небольшое облако, – кого я обманываю? Но я так хотел…

Шеф разлил «по сто» и предложил тост:

– Давай за нас, чтобы мы… как раньше стали?! А?

– Давай, только это вряд ли уже. Такого не бывает. Сам знаешь.

– А мы все-таки выпьем, а там уж как сложится.

– Согласен. Так-то можно.

Они чокнулись и выпили. В животе Дмитрий почувствовал растекающееся тепло. На душе стало легче и как-то светлее. Ему захотелось позвонить Вере. Он написал ей смску, где спросил, во сколько она будет дома. В ответ пришло: «После девяти. Вождение». Начальник опять разлил водку по рюмкам:

– А знаешь Дима, жизнь – она ведь такая штука. Непредсказуемая….

– Да, всякое бывает. Жизнь штука непростая.

– Я тебе по секрету признаюсь, только обещай – никому?

– Хорошо, обещаю, что никому.

– Я тут девушку встретил, вернее, женщину уже.

Начальник оглянулся по сторонам, но убедившись, что его никто не слышит, продолжил:

– Да вот, женщину встретил. Все изменилось у меня, Дима. Совсем, то есть.

– Понимаю, у меня тоже такое было, – ответил он и сразу подумал про Веру.

– Давно?

– Да нет, совсем недавно.

– Вот и у меня недавно. Видимо, у нас это с возрастом началось, – сказал начальник и засмеялся на весь зал. Так, что все вокруг его услышали. Он радовался своей неуместной шутке. А может быть, спиртное уже давало о себе знать.

– Ну да, седина в бороду… как говорится, – поддержал его Дмитрий и для вида улыбнулся. Шутка начальника ему не понравилась.

– Представляешь, я завтра в командировку поеду…, – тут он опять выдержал паузу и огляделся по сторонам, – с ней.

Последнее слово он сказал шепотом, будто открывая какую-то очень важную для него тайну.

– Да ну?

– Представляешь, на поезд билеты взял ради такого дела. Ну… все-таки сам понимаешь. Вагон СВ – для двоих! Романтика! Нам еще, девушка, по сто! – крикнул он проходящей мимо официантке, поднимая вверх правую руку.

– Круто, хорошо ты придумал. А откуда она?

– Да какая разница.

– Ну да, в принципе, разницы нет. Это я просто так.

Принесли еще один графин с водкой, и начальник разлил его содержимое по рюмкам.

– Ну что, за женщин? – и он приподнял свою рюмку. – Тех, что меняют нашу жизнь к лучшему.

– За женщин, – протянул Дмитрий и выпил нехотя. Он почувствовал, что уже довольно пьян и захотел закончить обед. Начальник доедал второе блюдо – котлету по-киевски с картошкой пюре. В одной руке его была вилка, которой он ковырял котлету, другой же – размахивал перед лицом Дмитрия, придавая выразительность их разговору.

Дмитрий вытащил телефон и сделал вид, что ему позвонили. Потом он громко произнес:

– Ждете? Черт, я и забыл. Извините, пожалуйста, я сейчас буду, – он быстро спрятал телефон, чтобы начальник ничего не заподозрил и продолжил: – Мне идти надо. Я, оказывается, опоздал опять на встречу.

Не дожидаясь ответа, Дмитрий вытащил кошелек и стал отсчитывать деньги, но начальник остановил его:

– Да брось ты, я угощаю! Все-таки мы друзьями раньше были. Надо нам это дело восстановить.

– Что восстановить? – не понял Дмитрий.

– Ну как что? Дружбу нашу! Ты же не против?

– Да, я не против, – сказал Дмитрий и неумело улыбнулся. Начальник этого не заметил. Он копался у себя в телефоне, видимо, писал кому-то смску.

Дмитрий негромко попрощался и направился к выходу. На пороге он услышал, как начальник, что-то напевая себе под нос, пропел:

– Ах, глаза, какие у нее глаза! Зеленые глаза! Русалка ты моя!

По телу Дмитрия пробежала дрожь, а ноги стали словно ватные. К горлу подкатил ком обиды и дышать стало тяжело. Кое-как он дошел до своего кабинета и выпил две стопки коньяка, стоявшего в ящике.

Вера пришла поздно, позже, чем обещала. На часах было около одиннадцати. Дмитрий сидел на кухне и пил виски. В пепельнице лежал дымящийся окурок. На столе – порезанная колбаса. Вера зашла на кухню и поставила сумку с продуктами на пол. Рядом с мусорным ведром.

– Ты чего это закурил? Ты же не куришь. Ты это из-за ключа? Да? Так я случайно.

– А где ты была? – спокойно спросил Дмитрий и плеснул себе «Джеймсона».

– Вождение, я же говорила, что сегодня задержусь.

– До девяти, – Дмитрий вытащил телефон и показал на текст Вериной смски. – До девяти, а сейчас сколько?

– Сколько? – абсолютно искренне изумилась Вера.

– Одиннадцать.

– Подумаешь! Как будто можно все точно рассчитать?! Мы заехали не туда, а потом дорогу назад искали. Так, видимо, два часа и пролетело.

– Ладно, бывает, – сказал Дмитрий и достал сигарету.

– Да ладно тебе, не злись. Я рыбу купила. Можно запечь и поужинать сегодня.

– Поздно уже. Я спать сейчас пойду. Завтра поужинаем.

Вера как-то напряглась, немного согнулась, сжав губы и осторожно сказала:

– Мне уехать надо будет завтра, в командировку. У нас там немец один притащился. Хочет к заказчикам съездить.

– Ну и что? Пусть себе едет.

– Ну я не могу же его так бросить. Он по-русски не говорит. Еще поездом надумал ехать, дурачок.

Дмитрий посмотрел в потолок, как будто хотел там что-то увидеть. По потолку ползала какая-то козявка – не то таракан, не то муха. Внутри что-то екнуло, как будто порвалась та невидимая нить, которая связывает нас с другим человеком. Вместо злобы и отчаяния, которые обычно приходят в такие моменты, Дмитрий вдруг почувствовал безразличие. Полное. Ему стало все равно: он понял, почему Вера так смотрела на качка в самолете, почему она всегда исчезала и почему таким счастливым был сегодня его босс. Он понял: Вера человек одного дня, у нее нет ни вчера, ни завтра, а есть только сегодня, только сейчас. Ей никогда не свойственны мучения, переживание, самоедство и даже критика, ей попросту все равно. А почему должен мучиться он, Дмитрий? Почему он должен пожирать себя ради нее? Разве не может он сейчас просто встать и уйти? Но уходить почему-то не хотелось. Хотелось, наоборот, как-то зацепить Веру, отомстить ей за отношение к нему, поквитаться. Хотя он понимал, что такое отношение у нее ко всем. Но все же – жажда мести появилась непонятно откуда и не собиралась уходить.