Тим не успел оправдаться, как в дверь снова позвонили. Эльвира Викторовна открыла:

– Дмитрий Владимирович! Вы? Вот неожиданность! Давненько вы к нам не заглядывали!

Дмитрий всегда чувствовал легкое смущение перед матерью Ники – учительница музыки казалась ему инопланетянкой: длинное облегающее платье с глухим воротничком, туфли на каблучке, приглаженные на темени волнистые волосы. И сейчас, будто оправдываясь, сказал:

– Все дела, Эльвира Викторовна. У вас что? Большой сбор? Вешалка ломится от одежды.

– Ах, это… Все недосуг навести здесь порядок. Да и зима-то какая! Не знаешь, что и носить, и плащи-куртки не убираем, и зимнюю одежду уже достали. Но гости тоже есть. Правда, свои – Ника и Лариса.

– А как Тим? – приглушив голос, спросил Дмитрий. – Все хандрит?

– Он ни на что не жалуется, но я же вижу, что у него депрессия. Все просит меня то Рахманинова, то Чайковского сыграть.

– Надеюсь, скоро от его депрессии не останется и следа. Алиса просила меня спонсировать его поездку в Лондон. По этому вопросу я, собственно, и пришел.

– Дмитрий Владимирович, милый. У меня нет слов… Проходите же в комнату, что мы с вами в прихожей застряли.

Скоро все собравшиеся с энтузиазмом обсуждали детали предстоящей поездки Тима: как оформить визу в Великобританию, где устроиться с жильем и даже что брать с собой из одежды. В Петербурге нынче нет зимы, а как в Лондоне? И только Лариса не принимала участия в обсуждении. Она думала о том, что проиграла Алисе в борьбе за парня. Тим уедет к этой девице и не вернется в Питер.

Однако, когда Ника и Дмитрий ушли, Лариса, не говоря ни слова, подошла к двери и закрыла ее на задвижку.

* * *

А Ника и Дмитрий, навестив Тима, приняли спонтанное решение съездить в Кавголово посмотреть, как движется стройка. Сауна, гараж и хозблок уже готовы. Ника, на правах куратора строительства, сказала, что для продолжения работ требуются еще стройматериалы и средства на оплату рабочих. Дмитрий заверил, что с этим проблем не будет, еще потребуется – он возьмет кредит в банке. Дмитрий был на своем джипе, и Ника тоже села в его машину.

Коттеджный поселок, несмотря на промозглую декабрьскую погоду, выглядел нарядно. Часть глухих заборов, наскоро возведенных в период строительства, сменили ажурные оградки из чугуна. Многие новоселы проживали здесь круглогодично, а потому их участки были освещены. Среди светильников преобладали похожие на луны шары, стоящие на низких столбиках. Растущие перед домами елочки были наряжены – украшены мишурой и цветными гирляндами. Люди торопили Новый год!

Но участок Дмитрия пока еще скрывал глухой забор. Джип остановился. Дмитрий вышел, открыл ворота, фары машины осветили безлюдный участок.

Дмитрий и Ника обошли территорию, проверили прочность запора задней калитки – все было в порядке. Осмотрели новые постройки. Ключи от всех дверей хранились пока у Ники.

– Ну вот. Начало положено, – констатировала она. – Надеюсь, через год здесь все будет как у соседей. И коттедж, и светильники, и елочки в огоньках.

– Если честно, я не испытываю радости от этой перспективы.

– Почему же? – Ника остановилась на пороге сауны. Включила свет и электрический подогрев в помещении. – Посмотри, как все здесь красиво. Не сауна – сказка! Я бы не отказалась в такой попариться!

– Так за чем дело стало? – подначил ее Дмитрий. – Вперед!

– Я же так, вообще. – Ника как-то испуганно посмотрела на Дмитрия и застегнула куртку на все пуговицы, как будто они вошли в морозильную камеру, а не в баню. – Хотела проверить, как работают душ, калориферы. Однако надо полки вымыть, полотенце опять-таки…

– У меня есть в машине все необходимое. Никогда не знаешь, куда тебя случай занесет. Сейчас схожу за сумкой.

Дмитрий вернулся даже не с одной сумкой, а с двумя. Они зашли в предбанник, и Дмитрий стал выгружать из маленькой сумки съестное – здесь были и разные деликатесы, и коньяк, и бутылки с питьевой водой. В другой сумке были банные принадлежности.

– Ты хочешь сказать, что все это случайно оказалось в багажнике твоей машины? – улыбнулась Ника и сняла наконец куртку. Помещение сауны уже заметно нагрелось.

– Новоселье надо отметить или как? – сказал Дмитрий, тоже раздеваясь до рубашки. Попутно он слегка ослабил и узел галстука у шеи.

– Так ты все рассчитал? – нарочито нахмурив брови, проговорила Ника.

– Я позвонил Тиму, интересовался, когда ты придешь к нему. Правда, я не был уверен, что ты сама выразишь желание попариться…

– Нахал!

И Ника сдалась перед напором Дмитрия. Она очень устала за эти месяцы, полностью посвященные брату, совершенно не думала о себе. Посидеть бездумно на теплой деревянной лавке, подышать сухим воздухом – глотком далекого лета, почему бы и нет.

– Но у меня нет купальника!

– А простыни на что? Тебе какую – с зайчиками или с мишками? – Дмитрий выложил перед ней две новые, в прозрачных упаковках простыни.

Ника ткнула пальцем в мишек.

– О'кей. Сейчас вода нагреется, я вымою в парилке, а ты пока здесь хозяйничай. В сумке есть одноразовая посуда и все, что надо для стола. Я даже бумажную скатерть в маркете прихватил!

Дмитрий не был уверен, что его план с такой легкостью реализуется в этой поездке. Но с самого лета, с того дня в пещере, где они оказались пленниками, мечтал о новой интимной встрече с Никой. Пусть она говорила ему, что не желает встречаться с женатым человеком. Пусть напоминала о служебных отношениях – но мало ли что говорят женщины! Дмитрий, раздевшись до трусов, драил деревянные лавки, возведенные двумя широкими ступенями у стены. Вспотев, приоткрыл дверь – жар уже наполнил маленькое помещение сауны. Наконец вышел в предбанник, где Ника еще хлопотала у столика. Он поторопил ее:

– Быстренько раздевайся – и на чистую полочку! Чуешь, жаром тянет?

– Я надеюсь, ты выйдешь из сауны? – Ника сделала последнюю попытку сохранить дистанцию.

– Как скажешь!

Дмитрий переместился в закуток с душем. Вскоре послышались струи льющейся воды. А Ника, обернутая простыней с веселыми мишками, вошла в парную и, сев на лавку, блаженно закрыла глаза. Мягкое тепло обволокло ее тело: ни о чем не думать, не беспокоиться, ничего не желать! Она слегка задремала, край простыни сполз с ее плеч. Полупризрачные видения закружились в засыпающем мозгу: она лежит под жарким сочинским солнцем на пляже и ветерок ласкает ее обнаженные груди.

Неожиданно эти ласки стали слишком реалистичны. Ника открыла глаза и увидела склоненную у своей груди голову Дмитрия.

– Ты же обещал оставить меня одну?

Разум Ники противился, а руки ее уже легли на затылок Дмитрия и нежно поглаживали его. Но затылок этот стремительно ускользал из ее пальцев, уходил вниз. Дмитрий упал перед Никой на колени, уткнувшись лицом в просвет простыни. Затем обхватил ее сильными руками и опустил на лавку… Ника в исступлении вторила его движениям.