— Рози? Это Нина. Я принесла очерк, — крикнула я вверх.

В холле подул прохладный ветерок. Задняя дверь была открыта. Я направилась в сад, воображая, что она ворошит оставшиеся листья, а Мод спит под слабыми лучами солнца. Но вместо этого я увидела ребенка на кухне, лежащего по диагонали в своем манеже и хрипевшего во все горло. Деревянная погремушка лежала на открытой ладони. Ее широкая грудь медленно поднималась и опускалась. Ползунки были заполнены до отказа. Ее светлая распашонка была запачкана, видимо, томатным соусом.

На кухонной полке, за поваренными книгами Бет, находились трофеи Мэтью: за гольф и бег на дальние дистанции. Муж с высокими достижениями хорош во всем. Счастливый тем, что взял бразды правления ухода за ребенком в свои руки, пока его жена обертывала в папье-маше стеклянных зверей в деревне.

Я проверила, спит ли Бен в холле, затем посмотрела в кухонное окно. Сад выглядел неухоженным и заброшенным. В прежние времена, рассказывала Бет, Мэтью разбрасывал торф и делал бордюры, высаживал многолетние растения. Потом он все забросил, пока Бет не стала ворчать. Тогда он свалил вину на Мод. Пока она росла, все покрылось сорняком. Настил выглядел потускневшим. Еще в августе Мэтью неуклюже попытался постричь газон, но бросил после первого круга. В задней части сада трава была намного выше, так как газонокосилка вообще не касалась ее весь год. И тут я увидела Рози в задранном выше талии платье. Она то скрывалась, то снова появлялась из травы. Сначала я не могла увидеть ее партнера, — мешала растительность. Затем увидела. Мэтью лежал на спине на одеяле, сшитом из 164 квадратных лоскутков, его руки сжимали женские бедра, а на пальце сверкало обручальное кольцо Бет.

Лишь свернув с улицы Бет, я заметила, что папка размером А4 с откровениями Рози в репортаже «Мой секрет» отсутствует. В сумке для сменного белья папки тоже не было, а вдруг она потерялась, соскочив с ручки коляски? Наверняка я ее куда-то положила. Возможно, в кухне Бет, рядом с пятидесятифункциональной соковыжималкой, идеальной для растирания и взбалтывания, при условии, что вы правильно привинчиваете крышку. Атак как добиться этого невозможно, то вся кухня всегда забрызгана растертой клубникой.

Интересно, я закрыла входную дверь, когда в спешке отодвинула задвижку? Дом Бет будет легкой приманкой для воров, пока Мэтью и Рози насытятся друг другом в саду.

Можно было бы вернуться и сказать: «Я зашла, чтобы показать тебе репортаж. Взгляни, вот он. — Надо же быть такой глупой! — Но тебя не было. Играла музыка. Может быть, ты ушла и забыла выключить». — Я не буду говорить, что видела Мод в манеже. Она спала: я могла просто не обратить на нее внимания. Я лишь скажу: «Я везде поискала, но никого не обнаружила». Я не видела их любовных утех.

К этому времени они должны уже закончить. Разве будет он ходить вокруг да около, когда Рози оседлала его со всеми своими упругими двадцатилетними формами. Он продемонстрирует такой энтузиазм, какого еще никогда раньше их сад не видывал. Они так встряхнут траву, что поднимется даже прошлогодняя. Два возбужденных, раскрасневшихся лица проверят, спит ли Мод. Отлично, и займутся обычным для папы и помощницы по хозяйству делом. Он мог бы протереть свои трофеи. Она приготовит для Мод дневное питание. Когда позвонит Бет, Рози подойдет к телефону и ответит своим очаровательным голосом девушки из Кента: «Все прекрасно. Да, она и мы все скучаем без вас». Я подумала о Бет, которая торчала в деревне, заворачивая стеклянных кроликов и считая минуты, когда она вернется к жизни, которой принадлежит.

Я ничего ей не скажу. Мы не настолько близки; ведь это не входит в мою «должностную инструкцию». Но Бет все равно об этом узнает. Однажды они будут неосторожны. Я поспешно направилась домой. Коляска подпрыгивала на выбоинах тротуара, а я летела и надеялась, что папка расщепилась на миллион частиц и рассеялась на кухне Бет, как пыль.

Джонатан пришел усталый и запыхавшийся с двумя набитыми хозяйственными сумками, которые он держал перед собой.

— Это все? — спросила я, пока он выгружал предварительно мытую и расфасованную в целлофановые пакеты зелень. Полистироловый лоток с двадцатью четырьмя разделанными цыплятами с шумом плюхнулся на кухонный стол.

— Это еще не все, — произнес он, переводя дыхание. — Остальное я притащу утром. Начнем готовить маринады, а барбекю сделаем около двух часов. Я проверил, прогноз погоды на завтра хороший.

Теперь я все вспомнила: наши семьи встречаются. Мои родители и Констанс должны познакомиться как раз перед нашей свадьбой, чтобы создать видимость, что наши семьи встречаются десятилетиями.

— Ты думала о том доме? — спросил он, выставляя в ряд бутылки с маслом от бежевого до серо-зеленого оттенков.

Как я могла о чем-нибудь думать, если у меня перед глазами все еще мелькали темные кудрявые волосы Рози, спадавшие ей на плечи.

— Мы должны принять решение. Гари звонил мне. Я сказал ему, что дом нам понравился. Он предупредил, что еще три супружеские пары будут его смотреть.

Он нам действительно нравится? В нем нет ничего такого, что может вызывать отвращение. Нельзя делать вид, что такой хорошо ухоженный коттедж порождает неприязнь.

— Это естественно, что он так говорит. Ты когда-нибудь встречал агента по недвижимости, который сказал бы правду? Он хочет дожать нас, чтобы получить свои комиссионные. В доме может быть куча проблем: крыша, влажность, кровельные желоба… — резонно заявила я.

— Тебе показалось, что там сыро? — спросил он, ставя пустые сумки на подставку для сумок, которая представляла собой белый пластмассовый ящик с отверстиями, прикрепленный с внутренней стороны буфета. Джонатан сказал, что она была выполнена в классическом стиле.

— Давай решим это после свадьбы, — предложила я.

— После свадьбы его уже не будет.

Я представила место, где когда-то стоял дом. Семья в калошах, потерявшая жилище, стояла у калитки и смотрела на свободное прямоугольное пространство.

— Я уже заходила к Бет и Мэтью сегодня, — сболтнула я.

Он нетерпеливо выдохнул:

— Хотел дозвониться до него на работу. Думаю устроить что-то вроде холостяцкой вечеринки или, в крайнем случае, пойти выпить пива. Сказали, что он ушел к банкомату и еще не вернулся. Никто не знал, где он.

Мне было непонятно, почему Джонатан считал Мэтью самым лучшим парнем. Он не самый лучший парень. Билли, да. По крайней мере, он проявляет интерес к свадебным делам. Он предложил устроить холостяцкую вечеринку где-нибудь на природе или в пародийном клубе Элвиса. Во время ритуала он собирался сыграть что-то им сочиненное. Он даже для этой цели купил аккордеон.

Джонатан, стоя у нераспакованных покупок, почесал бровь о рукав куртки. Почему он не снял ее, ведь он дома? Я сделала это сама. Его рубашка казалась влажной, словно ее отпаривали. Он осторожно поцеловал меня, как будто я могла его укусить. Я услышала шарканье Бена по кухонному полу. Руки Джонатана скользили по моей спине, лицу и волосам. Бен захныкал, видимо испугавшись, что мы уединимся в спальне и забудем о его существовании. Дети не терпят взрослых, проявляющих чувства. Они не потерпят этого, всех этих поцелуев в губы. Джонатан повел меня в холл. Он поцеловал меня, но уже не так скромно, прижав к буфету, внутри которого находилась подставка для сумок.