В кабинете фотомонтажа Геннадий просмотрел диски, фотопленки и флеш-карты. Удивительно, что подвиги отца с бедной Зией «шестерки» Ондатра снимали на обычную фотопленку, с обычной «мыльницы», а не на цифровой фотоаппарат. Качество было бы лучше, изображение не такое размытое… Тем не менее это были те самые материалы. Только вопрос: не оставил ли где запасливый Ондатр несколько лишних копий, на всякий пожарный случай?

В фотолабораторию заглянул Ребров и, увидев Егорова, удивился:

– Уже вернулись?

– Что хотел? – спросил в ответ Геннадий, рассовывая компромат на отца по карманам.

– Телевизором хотел воспользоваться.

– Воспользуйся. Пожалуйста. Что там?

– Прямое включение по местному каналу – люди Пантелея штурмом берут мясной завод!

– Ого! Вон оно, значит, как! – покачал головой Геннадий. Но больше ничего говорить не стал, потому что тут же промелькнула мысль о какой-то спланированности стрелки, на которой погибли оба авторитета и куда кинулась теперь вся милиция, плюс прокуратура, плюс следственный комитет по особо важным делам, и рейдерского вторжения боевиков Пантелея на мясной завод. Помешать расправиться с собственниками успешного предприятия теперь было некому. Все внимание силовых структур и местной власти было привлечено к гибели авторитетов. Получалось, у Пантелея тоже свой крот в управлении орудует? Это что же, у каждого авторитетного предпринимателя есть свой информатор, свой «засланный казачок» в силовых структурах? Так выходит? Кто-то искренне пытается бороться с преступностью, как Геннадий или, вон, Одоева с Ребровым, а кто-то беззаконие провоцирует, потакая засилью воров во всех сферах жизни? Так решил ли Геннадий свою проблему, получив компроматы на отца и трупы Ондатра и пытавшегося свергнуть его с трона Малофея? Или это будет бесконечной проблемой органов внутренних дел – воровские прихвостни и лазутчики в системе, уничтожающие в зародыше возможность победы над коррупцией и преступностью?..

Ребров уже сидел перед телевизором и смотрел прямой репортаж побоища у крыльца заводоуправления, а после, когда тренированные злодеи Пантелея, наряженные в черную униформу мифической охранной фирмы, чем-то похожую на тюремную робу, легко сбили заслон обычных сторожей, мордобой и женские визги конторского персонала переместились в узкие коридоры. Там и тут полопались оконные стекла, грохнул взрывпакет, из одного кабинета второго этажа, сквозь открытую форточку, повалил дым – собственников выкуривали дымовой шашкой.

Пантелей, значит, город теперь под себя подломит – организация Ондатра, лишившись своей верхушки, ослабла, ей еще предстоит кровавый разбор «должностей» среди тех, кто остался. Она Пантелею теперь не противовес. Сейчас начнется беспредел, как в лихих девяностых, только успевай уголовные дела открывать!

– Как съездили на стрелку? – не отрываясь от экрана, спросил Ребров.

– Ты не в курсе?

– Нет. Как?

– Хорошо… Два трупа.

– Что?! – обалдело оглянулся Ребров. – Одоева-то жива?

– Типун тебе на язык! Лиза – молодец!

– А-а… – Ребров снова обратил свое внимание на экран телевизора, совсем не любопытствуя, кто же стал «добычей» патологоанатомов.

Геннадий не стал вдаваться в подробности. Поглаживая карманы, в которых покоились компроматы, глядя на творящийся на мясном заводе беспредел, подумал, что хранить их не стоит – это самая опасная бомба по его душу, надо их уничтожить, просто сжечь.

Тут из открытой настежь входной двери заводоуправления показалась женщина лет сорока, которую выволок за волосы и пинком столкнул с крыльца Тетеря! Ах, тварь, вот он, «охранник» липовый!..

Там ведь и второй урод должен быть – Пантелей всю свою шушеру отправил громить заводскую контору.

А милиции все нет и нет. Тут что хочешь думай, а эти две акции – стрелка следователей с Ондатром и Малофеем и штурм людьми Пантелея мясного завода – задуманы как одно целое. Опять кто-то ведет свою большую игру, и снова Геннадий в ней разменная пешка. Как и Лиза Одоева…

Геннадий еще пару минут смотрел на погружающееся в дым здание, слышал крики, матерки, женские и мужские вопли, потом посмотрел на Реброва и спросил:

– Ты как?

– Не понял.

– Работаешь?

– А как же! Минут десять еще посмотрю и дальше буду трудиться.

– Я – по делам. Если меня кто спросит, придумай что-нибудь.

– Ага… Хорошо.

Геннадий сначала хотел уничтожить компроматы в своем кабинете, потом передумал. Он спустился в туалет и приспособил для сожжения грязное ведро уборщицы. Что смог, изломал. Все это полил из бутылки смесью для розжига древесного угля. У них в кабинете эта бутылочка всегда была в наличии, потому что, когда случалась премия или какой-то успех, разжигали на внутреннем дворе, недалеко от мусорных баков, мангал и разогревали на угольях купленный заранее готовый шашлык.

Пламя в ведре вспыхнуло небольшим взрывчиком и стало жадно пожирать компроматы.

«Все, отец, мы избавились от козней Ондатра. Он хотел, чтобы у нас все было плохо, чтобы мы всего лишились, даже самой жизни, а в результате всего лишился он сам. А у нас все хорошо… По сравнению с тем, какие неприятности грозили из-за его ловушки, сейчас все просто замечательно… Остальное можно решить, уже не так страшно», – думал Геннадий, глядя на фиолетово-красные язычки пламени. Открыл форточку, чтобы не пахло дымом.

Надо бы съездить к мясному заводу. Тетеря сейчас в азарте, может, удастся его выловить, чтобы наказать? А что еще делать? Мозг Геннадия, переживший за короткий срок столько эмоциональных взрывов, не был способен сразу вернуться к рутинной следовательской работе. В крови кипел адреналин. Егоров не ожидал, что все закончится так хорошо для него и для отца. Организм требовал действий. Дважды Тетере везло, на третий раз осечки не должно быть! Гад понесет заслуженное возмездие!

Когда все компроматы превратились в черную вязкую лепешку пластмассы, Геннадий залил ее водой в противопожарных целях и, усмехнувшись, покинул управление. На автобусной остановке, пропуская частые маршрутные такси, терпеливо дождался автобуса и вошел в полупустой салон.

Теперь на душе было спокойно. От мясного завода следует проехать к отцу и обрадовать старика, что все неприятности позади. Пусть не вешает носа, снова садится за компьютер и строчит свою историческую эротику, а потом вновь начинает бегать по редакциям. Деньги нужны. Снова навалятся финансовые проблемы: ипотека, кредит за ремонт квартиры, планируемое обучение девчонок в институтах, и Машка, может быть, все-таки помирится с Самсоновым и выйдет за него замуж… А еще достало его вот так мотаться по делам на автобусе да на маршрутках; надо колымагу как следует подлатать. Тут же подумал, что на ремонт машины можно будет втихушку потратить часть денег из кредита, который расходуется на отделку ипотечной квартиры. Правда, Ирка его убьет, когда дознается, но… Если быть с ней поласковей, она и не такие выкидоны прощает!