Труп одного часового взвалил на себя Дрю, второго вслед за ним общими усилиями отволокли под брезент остальные парни. Дрю радовался быстро густеющим сумеркам, но тем не менее продолжал тревожиться за приплывших вместе с ним подростков. Нападать на морскую крепость – чистое безумие в любое время суток, а уж ночью особенно. Начнись схватка, и им придется сражаться в полной темноте на качающихся над морской бездной шатких мостиках. Оставалось лишь надеяться на то, что сыновья пиратов с детства привыкли прочно стоять на ногах при любой качке. А еще лучше, если до схватки дело вообще не дойдет. Нужно молиться, чтобы так оно и случилось – несчастные ребята из Каттерс Коув и без этого хватили лиха.

– Мерл, Бонни, – сказал Дрю двум самым высоким паренькам, когда забрался следом за всеми под брезент ялика. – Встаньте возле бочки, будете изображать часовых. Только старайтесь держаться так, чтобы огонь не освещал ваши лица.

– Ага, – сказал один из них, надевая на свою голову «сквид». У большинства ребят были трофейные доспехи и оружие, которое они отобрали у врагов во время боя в Каттерс Коув. Они и одеты были как гвардейцы Кракена, только форма эта была им велика, сидела мешком.

Затем Дрю обернулся к Грегору.

– Для меня было большой честью сражаться с вами плечом к плечу, – сказал он, пожимая Грегору руку. – Надеюсь, вы все вернетесь домой целыми и невредимыми.

– Не беспокойтесь за нас, лорд-волк. И знайте, мы никуда не уйдем до тех пор, пока вы со Шкипером не закончите дело, за которым сюда приплыли. Ведь в этой башне Кракен и наших родителей держит, не забывайте.

Последние несколько дней Грегор стал для Дрю очень ценным помощником. Он забыл про свою недавнюю неприязнь и вместе с Дрю тщательно спланировал их операцию против Хэкета в Каттерс Коув. Вместе с Каспером Грегор сумел объединить порабощенных подростков, вдохновить их, превратить в боеспособную и управляемую силу.

– Мой сигнал помнишь? – спросил Дрю.

– Да уж не пропущу, – ответил Грегор.

– Надеюсь, он не понадобится.

– Не волнуйтесь и постарайтесь освободить наших родственников, – сказал Грегор. – Если нужно будет отвлечь внимание, мы это сделаем.

– Удачи, – пожелал Дрю. – И да хранит вас Соша.

С этими словами он выскочил из ялика. Каспер уже дожидался его, сидел на корточках за бочонками – они были сложены штабелем в том месте, где конец узкого причала соединялся с широким основным пирсом, который, в свою очередь, вел к крепости. Соединенный с подножием крепости пирс тоже был, по сути, большим понтоном, стоящим на десятках плотов и лодок. В целом это была сумасшедшая конструкция, нагромождение бревен, канатов, лодок и трапов, каким-то чудом умудрявшаяся держаться на плаву. Башня самой крепости вырастала из гигантской, поднятой высоко над волнами платформы. Даже в угасающем свете сумерек Дрю мог – не без труда, конечно, – рассмотреть фигуры узников, прикованных или подвешенных на кронштейнах к внешней стене крепости. Даже самые высокие мачты пришвартованных здесь кораблей находились далеко внизу под ногами этих несчастных. Над крепостью кружили чайки, громко кричали, дрались за места на кронштейнах, где можно было полакомиться трупом недавно скончавшегося узника.

– Ну, что увидел? – прошептал Дрю.

– Все в точности так, как говорил капитан Флауэрс, – тихо ответил юнга.

Каспер не был похож на других. Годы, проведенные на службе у Веги, закалили его, прибавили ему уверенности в себе, но при этом не сделали убийцей.

А вот сказать то же самое о парнях, оставшихся у них за спиной, в ялике, было нельзя. За последние несколько дней они убили многих своих бывших мучителей – капитан Флауэрс оказался одним из очень немногих гвардейцев Кракена, сумевших избежать расправы. Чудом оставшись в живых, он ответил – хотелось бы надеяться, что правдиво, – на многие вопросы Дрю относительно плавучей крепости.

Каспер указал рукой на арочный проход в деревянной стене башни. Рядом с проходом стояли четверо гвардейцев Кракена, до которых от бочонков, за которыми укрывались Дрю и Каспер, было не более сотни метров. В свете факелов внутри отверстия можно было даже рассмотреть винтовую лестницу.

– Главный вход, – прошептал Дрю. Каспер кивнул. – Но мы же не будем такими дураками, чтобы ломиться в парадные двери, если знаем, что есть и черный ход, верно?

Каспер ухмыльнулся, но чувствовалось, что он напряжен. Впрочем, что тут странного? Юнга был неглупым пареньком и прекрасно понимал, как близки они сейчас к смерти. Дрю рисковал ничуть не меньше Каспера – наверняка в морской крепости были гвардейцы Кракена и пираты, вооруженные не простым, а серебряным оружием.

– Давайте вы первым, – сказал юнга, указывая рукой на край пирса.

Дрю осторожно сполз с причала и погрузился в ледяную воду. Холодом обожгло руку и ноги, перехватило дыхание, но Дрю заставил себя забыть про это. Чувствуя прикосновение висящего в ножнах на бедре волшебного Мунбренда, он поплыл, укрываясь за идущим параллельно крепости причалом. Каспер беззвучно плыл следом.

Причал закончился, и теперь им предстояло пересечь небольшой участок открытой воды, один из немногих, не занятых лодками или судами. Дальше дорогу пловцам перегораживал другой, отходящий в сторону от башни, пирс. Волк и его спутник набрали в грудь воздуха, проплыли под водой, а затем нырнули под пирс. Дрю было трудно плыть с одной своей рукой, но рядом с ним, по счастью, находился плававший как рыба Каспер – именно юнга поддержал Волка и помог ему протиснуться под днищем понтона. Вынырнув у его противоположного края, они увидели, что впереди их ждет еще одна преграда – корабль, мимо которого им предстояло проплыть.

Из дюжины пришвартованных в плавучей гавани океанских судов «Пестрая мадам» была самой маленькой. Двухмачтовая, почти игрушечная по сравнению с «Немезидой», она в отличие от соседних кораблей вовсе не выглядела грозной. Внешне она казалась Дрю очень даже симпатичной, напоминала ему кораблики, на которых приплывали в Хайклифф знатные гости. Правда, если «Пестрая мадам» пришвартована к крепости, она может быть только пиратским судном, и ничем другим. Так оно и оказалось – с того места, где вынырнули Дрю и Каспер, можно было рассмотреть прикрытые деревянными ставнями артиллерийские порты, за которыми в чреве «Пестрой мадам» прятались пушки.

А с палубы «Мадам» доносился смех и сухой треск игральных костей, который невозможно спутать ни с каким другим звуком, – экипаж отдыхал и расслаблялся. Один из матросов стоял на краю кормы, держался одной рукой за такелаж и мочился в море. Увидев это, Каспер сморщил нос и отвернулся, а Дрю подался в воде слегка назад, опасаясь, что матрос может их заметить. Матрос ничего не заметил, закончил свое дело и потопал назад, к своим товарищам.

Каспер указал рукой вперед.

– Я после вас, милорд, – шепнул он, почти не поднимая над водой рта.

Дрю поплыл дальше, держась ближе к погруженному в тень краю пирса и не сводя глаз с «Пестрой мадам». Пока они плыли вдоль борта «Мадам», голоса матросов с ее палубы доносились так громко и отчетливо, что у Дрю сводило желудок. Затем Дрю снова глубоко вдохнул и нырнул под очередной пирс. Проплыл среди шлюпок и связанных в плоты бревен и, выпуская изо рта цепочки воздушных пузырьков, вынырнул по другую сторону пирса. Взглянул вдоль его края, прищурился, отыскивая приметы, которые укажут им дорогу внутрь крепости.