– Сейчас отдохнешь, выспишься… а уж завтра решим, что делать.

– Ой! – вдруг спохватилась девушка. – Вы только никому ничего не говорите, ладно? Ну пожалуйста!

Ого! Вот как заговорила! Так вот и поощряются насильники и маньяки, коли жертва ничего не хочет. В данном конкретном случае, правда – несостоявшаяся жертва.

– Договорились, а?

– Ну будь по-твоему. Договорились.

Обрадованная девушка чмокнула протокуратора в щеку и быстро побежала по лестнице вверх, на второй этаж.

– Куртку-то верни, чудо! А, ладно, вернешь завтра.

– Не знаю, как на ваш вопрос и ответить? – покачав головой, Иван Аркадьевич добавил кипятка в заварочный чайник.

Они с Алексеем сидели в его кабинете вот уже около часа, с тех пор, как, угомонясь, разошлись по палатам ребята. Пили чай, беседовали. Протокуратор выспрашивал начальника лагеря о причинах гибели Византии и о том, можно ли было предотвратить гибель.

– Можно ли было предотвратить? Вряд ли. – Иван Аркадьевич протянул собеседнику сахар. – Кладите, не стесняйтесь. По сути, уже после завоевания Константинополя крестоносцами империя ромеев представляла собой живой, лишь слегка гальванизирующий труп. Хотя, конечно, с этим утверждением можно и поспорить – я все-таки не специалист, всегда занимался Западной Европой, Францией в основном. Что же касается причин… Вы что же печенье-то не едите?

– Не хочу, спасибо. Вы говорили о причинах.

– Так их много имелось. И внешних, и внутренних. Сильные и активные турки – если бы не Тимур, возможно, Константинополь был бы взят войсками Баязида еще в 1402 году… Итальянские купцы, по сути контролировавшие всю имперскую торговлю – даже внутреннюю. Удаленность от Запада в идеологическом плане из-за противостояния церквей. Да, последние императоры предпринимали кое-какие шаги к унии, однако ее не приняло большинство населения.

– Предпочли турецкую чалму папской тиаре, – вздохнув, покивал Алексей. – Знакомое дело… Сидели по домам, отсиживались… вместо того чтобы выйти на стены! Приспособленцы и трусы!

Протокуратор стукнул по столу кулаком, так, что расплескал чай.

Взяв тряпку, начальник лагеря посмотрел на него, чуть прищурив глаза:

– Интересно с вами беседовать.

– Спасибо.

– Что же касается приспособленцев и трусов… Думается, главная причина падения Византии все ж таки внутренняя. Недоразвитость феодализма и общества. Сильная государственная власть – и практически полное отсутствие всяких общественных объединений, умеющих отстаивать свои интересы сословий, так ведь и не сложилось, власть опиралась на многочисленное чиновничество, вороватое и безответственное, творившее полный произвол. Народ – как вы говорите, приспособленцы и трусы – просто уже давно не считал это государство своим, не хотел проливать кровь за продажных бюрократов.

– И получил турецкое ярмо на свою шею!

– Да, но многие неплохо устроились. Те, кому повезло спастись от эксцессов первых дней штурма, жили себе да поживали. Многие наверняка даже радовались – тот же епископ Геннадий, ведь он получил власть.

– Значит, чиновники, говорите…

– Да-да, чрезмерная централизация вкупе с продажностью и безответственностью облеченных властью лиц. И – как результат – моральная апатия и безразличие населения. Даже ненависть к власть предержащим… и нежелание хоть что-то сделать самим – власть приучила. Такие государства долго не живут, друг мой, достаточно малейшего толчка.

– Ничего себе – малейший толчок! Видели бы вы войска Мехмеда! Массы орущих башибузуков, сверкающие глаза янычар, пушки!

– Да, турецкая артиллерия долго была лучшей в Европе. Кстати, держалась на ренегатах – венграх, французах, итальянцах, греках… Султан хорошо платил.

– Предатели!

– А кого они предавали? Тех, кто их отверг?

– Они предали самое дорогое – свою веру!

– Веру? Гк-хм… – закашлявшись, начальник лагеря достал из тумбочки початую бутылочку коньяка. – По пять капель? А то, думаю, не усну.

– Давайте, – согласно кивнул Алексей. – За Византию! Чтобы выжила!

– Ну, раз вы так хотите… За Византию!

Янтарная влага обожгла пищевод, по всему чувствовалось, что коньяк был хороший.

– Я в чашки налью, только вы до конца не допивайте – на три раза растянем, – Иван Аркадьевич разлил остатки коньяка и, понизив голос, предупредил: – Вы, молодой человек, когда будете поступать, не очень-то болтайте о вере. У нас этого не любят.

– А если бы турки не были столь сильны? – кивнув, продолжал разговор Алексей. – Вот вы говорите, 1402 год… Тогда турки ослабли под ударами войск Тамерлана – и империя ромеев просуществовала еще полвека. Это ведь немало, правда? Советский Союз вон, тоже… ой!

– Что вы сказали про Советский Союз?

– Так… Оговорился. Так вот, насчет империи… Если бы турки вдруг резко ослабли?! Если б тот же инженер Урбан и ему подобные, вместо того чтобы лить пушки султану, работали бы на Византию? Если бы император обратил больше внимания на флот, удалив явного предателя Луку Нотара? К тому же итальянцы… Венеция, Генуя… особенно Генуя… Ведь они очень много чего имели с Константинополя. Что же не помогли?! Не отдарились хотя бы за свои доходы? Отряд Джустиниани – это ведь капля в море! Уж лучше помогли б материально, денежки у них водились. Глупцы, глупцы! Боже мой, какие глупцы! Думали, как вороны, нажиться на падали – а потеряли все! А уния? Если бы она оказалась действенной, если бы папа собрал крестоносное воинство…

– Но крестовый поход был! Правда, закончился он полным провалом при Варне.

– Да! Несчастный король Владислав… Последний рыцарь… Давайте помянем!

Иван Аркадьевич взглянул на разгоряченного собеседника с явным недоумением, но ничего не сказал, выпил.

– Славный коньяк! – неожиданно улыбнулся протокуратор. – Где только достаете такой?

– Все приятель ваш, Емельян, балует. Грешен – люблю коньячок, правда – в меру… – видно было, что начальник лагеря… ну не то чтобы захмелел, просто и его потянуло на монологи.

– Признаться, разное про Емельяна болтают, – продолжал он, несколько понизив голос. – Да я и сам вижу – жук ваш приятель, еще какой жук! Но зато – замечательный повар и весьма пробивной человек. Пользы от него куда больше, нежели вреда, уж, по крайней мере – для нашего лагеря. Емельян не первый год со мной ездит.

Алексей задумчиво повертел в руках чашку с остатками коньяка – то ли подождать, то ли сейчас выпить? Что тут – на полглотка.

– Пейте, пейте, – махнул рукою начальник. – Я еще налью – до конца. Уж разопьем бутылочку, под такой разговор – не грешно. Признаться, не так уж и часто мне попадаются столь сведущие собеседники… Что же касается Византии – сильное государство и слабая страна. Государственная власть просто-напросто задавила общество, и оно, это общество, эту власть отвергло. Предпочло туркам.