— Притормози здесь и сдай чуть назад. — (Время для размышлений было исчерпано.) — Так, Хамид, ты остаешься здесь. Не подъезжай ближе и ни в коем случае не суйся на верфь. Что бы ни случилось, ты должен иметь возможность уехать отсюда без шума и погони. Если все будет нормально и нам повезет, мы вернемся через полчаса. Скарлетт, пошли.

Они выскользнули из машины, пересекли широкую улицу, шедшую вдоль набережной, и свернули к забору, за которым находились «Верфи братьев Исфахани». Вдоль забора стояло несколько столбов с дежурными лампочками, но такое слабое освещение не могло помешать Бонду реализовать свой план.

— Подожди здесь. Стой за грузовиком и не высовывайся. Будешь прикрывать меня, пока я не найду укрытие.

Сначала Бонд пробирался в тени вдоль забора, но затем ему пришлось выйти из темноты и стремительно, в несколько прыжков, пересечь открытое пространство, отделявшее его от уже знакомого мусорного ящика. Пригнувшись, он пошарил в щели между ящиком и стеной и сразу обнаружил свернутую одежду, а уже через секунду с удовольствием ощутил в руке тяжесть своего верного и безотказного вальтера.

Он бросил взгляд назад, на открытое пространство и старый грузовик на другой стороне улицы, за которым должна была стоять Скарлетт. Она выбрала себе такую позицию, чтобы ее фигура не отбрасывала тени. «Умница девочка», — подумал Бонд.

Он подобрался к двери здания, через которую несколькими часами раньше ему пришлось бежать. Дверь была заперта на замок. Бонд достал карманный нож и принялся один за другим поддевать маленькие рычажки механизма. Вскоре замок не выдержал этого «интеллектуального штурма» и, жалобно лязгнув, сдался. Бонд плавно, чтобы не шуметь, открыл деревянную дверь и махнул рукой Скарлетт. Она вошла вслед за ним в старое здание, и Бонд повел ее к ступенькам, ведущим на ремонтную платформу. Отсутствие охраны его удивило — и встревожило. «Даже на самой мирной фабрике, даже на пустом складе есть хотя бы ночной сторож», — подумал Бонд. Они прошли по ремонтной галерее ко входу в металлический ангар.

Бонд положил руку на запястье Скарлетт и прошептал:

— Слишком все легко получается. Очень похоже на ловушку. Ты лучше останься здесь. Пистолет с тобой? Будешь меня прикрывать. Лунного света со стороны моря достаточно, чтобы ты меня видела. Сними револьвер с предохранителя. Вот так. Второй предохранитель здесь — видишь, металлическая скоба на тыльной стороне рукоятки. Если сильно сжать рукоятку пальцами, то этот предохранитель снимется автоматически. Молодец.

Бонд отодвинул засов на двери и вошел в главный ангар. Очертания «каспийского морского чудовища» предстали перед его глазами. Это было потрясающее инженерное сооружение. «Такого монстра могли построить только в Советском Союзе», — подумал он, и это было пугающее напоминание о тех недавних временах, когда Запад здорово отстал от Советов, — о временах спутника, Юрия Гагарина и достижений советской военной техники. Вот и на этот раз русским, похоже, удалось продемонстрировать нестандартный подход к решению проблемы и наличие средств, чтобы это решение воплотить.

Бонд начал фотографировать чудовище. Щелканье затвора «Минокса», после того как над ним поколдовали умельцы из фотоотдела, было едва слышным. Бонд даже не глядел в видоискатель, а просто прицеливался и снимал, снимал, снимал.

Он спустился на уровень ниже, чтобы снять корабль-самолет совсем вблизи. Едва успев вновь поднять «Минокс», он услышал громкий голос, многократно усиленный эхом, раскатившимся под сводами ангара:

— Больше света, мистер Бонд!

Голос был незнакомый, а акцент — персидский.

Внезапно весь ангар залил яркий, режущий глаза свет. Бонд непроизвольно поднял руку, чтобы прикрыть глаза. Со всех сторон послышался топот обутых в тяжелые ботинки ног по гулкому металлу стальных галерей.

Незнакомый голос, судя по всему усиленный мегафоном, потребовал:

— Положите ваш пистолет на землю, мистер Бонд. Руки за голову. Вечеринка окончена.

Бонд бросил взгляд прямо перед собой вдоль ярко освещенного фюзеляжа. Там, впереди, зашумел гидравлический моторчик, откидывая крышу кабины. Из-под нее показалось кепи Иностранного легиона, а затем плечи и торс Шагрена. Он легко выбрался из кабины и прошел по крыше фюзеляжа навстречу Бонду, держа в руке полуавтоматическую винтовку.

Шагрен поднял ствол и нацелил Бонду в голову. На этот раз он оказался достаточно близко, чтобы Бонд мог разглядеть бесстрастное выражение мертвенно-неподвижного лица.

Неожиданно по ангару прокатился звук одного-единственного выстрела, и все огромное помещение погрузилось в темноту. Буквально в тот же миг Бонд рухнул на землю как подкошенный, опасаясь, что охранники начнут стрелять по тому месту, где он стоял. Выяснять, что произошло, времени не было: следовало воспользоваться мгновениями темноты и попытаться скрыться. Стараясь двигаться как можно тише, он встал и буквально на цыпочках пошел в сторону лестницы, но успел подняться лишь на одну ступеньку: сильный удар, пришедшийся ему в череп прямо за ухом, погрузил сознание Бонда в глубокую тьму, куда более мрачную и непроглядную, чем темнота персидской ночи.

Первое, что понял Бонд, когда пришел в себя, — это что его тащат по взлетно-посадочной площадке в сторону вертолета, лопасти которого уже вгрызлись в ночной воздух. Поднятый винтом ветер холодил все тело Бонда, и тут он почувствовал, что с него сорвали всю одежду, раздели буквально до трусов. Десантный нож, естественно, исчез, а руки были связаны за спиной. Голова даже не болела, а раскалывалась, и когда Бонда втолкнули в вертолет, его едва не вывернуло наизнанку.

Внутри это был обычный армейский вертолет: голый металл и шесть сидячих мест с двух сторон, расположенные вдоль бортов под прямым углом к креслам пилотов. Бонда швырнули на пол и крепко связали ему ноги нейлоновой веревкой. Вслед за этим он почувствовал, как к нему прижали женское тело, — значит, Скарлетт, подумал он. Их пристегнули друг к другу, спиной к спине, чем-то вроде синтетической стропы для крепления груза. Он чувствовал прикосновение ее обнаженной кожи.

Преодолевая тошноту, Бонд пытался вспомнить, что произошло. Постепенно в его памяти всплыл яркий свет… но больше ничего. Злой рев вертолетных двигателей, выходящих на рабочие обороты, бил ему в уши. Наконец машина пошла вверх и тотчас же заложила крутой вираж. Не имея возможности за что-нибудь зацепиться, Бонд всей своей тяжестью навалился на Скарлетт, которая вскрикнула. Даже в этом бессловесном крике Бонд тотчас же узнал ее голос.

— Скарлетт? — позвал он.

Носок армейского ботинка ударил его в челюсть, и он сжал хрустнувшие зубы.

— Молчать.

Бонд посмотрел вверх и увидел, что все шесть сидячих мест заняты вооруженной охраной. Шесть пистолетов со снятыми предохранителями были нацелены на пленников, а шесть пар неприветливых глаз неотрывно следили за ними. Хотя боль в голове нарастала с каждой минутой, память к Бонду постепенно возвращалась. Появление Шагрена было неоспоримым доказательством того, что Бонд правильно вышел на «каспийский секрет» Горнера, и теперь он не сомневался, что его везут на укрытую далеко в пустыне главную базу врага.