– Да только мы не люди. Даже если очень, очень на них похожи. Прими это, если хочешь жить. Возможные катастрофы – они где-то там, за горизонтом необозримого будущего. А сила и власть – вот она, тепленькая, только протяни руку. Против такого соблазна мало кто может устоять. И хочет, если уж на то пошло. Поэтому запомни раз и навсегда – никто и никогда не должен узнать, кто ты. Это главное условие того, что ты будешь жить. Советую отнестись к этому со всей серьезностью. И еще. В ближайшие семь лет, пока я лиан, я многое смогу сделать для тебя. Но потом… кто знает. Поэтому врагов своих лучше изучить досконально.

Я прикрыла глаза. Слишком резко как-то вышло. Не спланировано. Я стала не спеша прихлебывать питательную и густую бурду из кружки, заменяющую моему бунтующему желудку твердую пищу. Парень посидел с минуту, открывая и закрывая рот. Потом скосил на меня глаза и спросил:

– Лиан – это что?

– Пост. Вроде выборного правителя. Избирается раз в семь лет. Вчера был совет, и меня избрали.

– И ты…будешь править Сумерками? Хорошеньких же высот достигла ваша демократия.

– Не передергивай. Есть угроза дальняя, есть ближняя. А самосохранение, как не странно, один из самых развитых инстинктов у всего живого, в том числе и у нас. Иначе бы не выжили – без контроля кланы вцепятся друг другу в глотки, а это уже война, поскольку силы у них далеко не маленькие. И практически равные, что бы там не говорили их лидеры, как бы они не кичились и не фыркали на соперников. В глубине души они это прекрасно понимают и сами себя уничтожать не хотят.

Ага, понимают, как же. Только сколько для этого пришлось уговаривать-убеждать-вдалбливать-грозить, мало кто знает. И ценит, если честно. А если уж совсем честно, то более склочного, непримиримого и закостенелого в самом неприятном смысле этого слова общества я ещё не видела. Но зачем заранее портить парню настроение? Сам разберётся, что к чему. Так что продолжим петь оду во славу отечества.

– С другой стороны, если предположить правление диктатуры, то есть тот весьма распространенному метод, о котором ты так прилежно думаешь, возникают проблемы другого рода. Свет не признает на Высшем собрании послов, выражающих мнение диктатора, а не сумеречных как таковых. Так что некоторые моральные нормы нас просто заставляют иметь.

– А нужно заставлять? Это настораживает. И что это еще за Собрание? Очередные демократические потуги?

– Да нет, всего лишь попытка жить в мире. Тьма ненавидит Свет, Свет ненавидит Тьму, и все вместе они ненавидят Сумерки. Но мы пытаемся держать баланс, без которого дорога нам – к концу света. Сумерки слабы, они возникли значительно позже остальных, и их уничтожение не слишком повлияет на баланс. Послы…просто пытаются убедить остальных, что это не так.

– А это правда?

– Нет.

Я замолчала и уставилась невидящими глазами в пространство. Впт это и сказано. Высказанная вслух мысль, которую я прятала даже от себя. Нас не должно было быть. Наше уничтожение не повлияет ни на что. Но… Правда никогда никому не была нужна. Поэтому – веьте, Свет и Тьма, верьте, что без Сумерек рухнет мировой баланс. Верьте… И дайте боги, чтобы вы не решились пойти на риск и проверить…

– Но если рассуждать логически… Чем может навредить Свет? Если я правильно понимаю, именно это является основным стимулом для наличия «моральных норм»?

– Если рассуждать логически, ты говоришь? Только логика твоя насквозь человеческая. Свет – только добро и справедливость для всех, так?! Так послушай того, кто не один десяток лет отстаивал наше право на существование на Собрании. Теперь ты один из нас, хочешь ты этого или нет, так что прими к сведению, что Свет сумеречных только терпит и предпочел бы, чтобы столь презренных существ не было вовсе!

Я уже почти шипела. Не то чтобы он меня так уж сильно разозлил. Нет. Просто затронул больную тему. И дело здесь не в том – Свет или Тьма. Лично я даже больше склоняюсь к Свету. Но себе-то можно признаться, насколько я субъективно к этому подхожу. Да, да, мои родители. Мама, вместе с тобой я тянусь к Свету. Отец, не признавший, убивший ненавистью, я ненавижу в ответ Тьму вместе с тобой, но не могу избавиться от той ее части, что ты мне передал. Вы оба покинули свою дочь, оставив ей муки разделенной души. О да, я истинное воплощение Сумерек – раздираемое на части противоречиями существо, в котором нет ничего постоянного. Тем хуже для меня, что я не имею права не быть объективной, Собрание не простит ошибки предвзятости. И я не могу закрыть глаза на то, что знаю умом, но не принимаю сердцем: для Света мы – лишний оплот темных в этом мире, тем худшие, что живём на земле, и, следовательно, одним этим оскверняем творение высших сил. Темные для Света тоже отнюдь не желанные гости, только их они уничтожить не могут, а нас – вполне. Темные же нас попросту презирают, что для них запросто может послужить поводом избавиться от мозолящих глаза «недодемонов», им-то перед совестью отчитываться не нужно. Нас зажали в кольцо, и отпускать не собираются. И те, и другие никогда не признают Сумерки равными себе, и потому стоит наш мирок на глиняных ногах. Поэтому в особенно тяжелые годы выбирают, несмотря на распри и интриги, лучших, действительно лучших, иначе нечего будет делить. Инстинкт безусловный, врождённый, № 1: самосохранение.

Опять меня понесло. Уселась на любимого конька. Ох, какой оптимисткой стала, словами не передать. Политика определённо плохо на меня влияет – пора завязывать. Я прокашлялась и уже почти спокойно продолжила:

– Оставим пока вопросы морали в покое. Это не настолько существенный на данный момент вопрос, чтобы из-за него спорить. Но продолжим. Очень многие наши…деятели хотели бы освободиться от Совета, от лиана, повернуть Рура на службу себе. Ты пока ещё не осознал, насколько велика его сила, но когда осознаешь, поймешь. Его никто не может держать под контролем. Уж кто-кто, а он не позволит манипулировать своей энергией первому встречному авантюристу, дорвавшемуся до источника. Все это знают, Стражи в своё время постарались, но никто, естественно, не верит. И продолжают пытаться.

– Но если его нельзя контролировать, то чего же вы боитесь?

– Хранитель единственный в какой-то мере может воздействовать на Рура. По своей воле он никогда не обратит эту способность во вред кому-либо, как не сделал бы этого сам Рур. Стражи – другое дело, разумом они и Рур не связаны, а Хранитель – да. Но… он хранит знания и мудрость, а не боевые качества. Посему серьезный отпор дать не сможет. Со всеми вытекающими последствиями: его можно подчинить себе. Это сложно, чаще всего психика не выдерживает давления, как результат – смерть. Но если подойти с умом, нет ничего невозможного. И тогда начинается самое интересное. Продолжать?

Качает головой. Проверяю – убедила? Картины пыток. С клещами, раскалённым железом, потоками крови и прочей атрибутикой. Хм. Примитив, банальщина. Что такое психологическая ломка, парень явно не в курсе. А зря. Надо будет просветить. Для общего развития.

– И много их… так?

– Да не особенно. На моём веку человек пятьдесят сменилось.