1. Нет четкого фронта.

2. Нет соседей, подразделения бригады на марше.

3. Открытая местность.

4. Рядом штаб корпуса, но связь еще не налажена.

На основании вышеизложенного начальник штаба майор Ходорич дал распоряжение:

1. В штабе дежурит капитан Меркулов.

2. В каждой роте дежурит офицер.

3. Экипаж на танке, 1 человек в танке.

4. Проверить материальную часть.

5. Повышенная боеготовность. Контроль на партийно-политическом аппарате, заместитель по политчасти даст задания.

Первый раз за несколько дней спокойно поужинали.

Меры предосторожности оказались своевременными. Примерно в 2 часа 30 минут охранение доложило, что немцы тремя колоннами движутся правее нас в 500 метрах. Тревога. Уточнение задачи. На каждую танковую роту — колонна противника. Автоматчики на танки. С одной ротой пошел командир полка, с другой — начальник штаба, с третьей — заместитель командира по строевой. В штабе — заместитель начальника штаба. Задача — огнем с пушек, пулеметов, автоматов, гусеницами — уничтожить противника. Скоротечный бой. Наша внезапность обеспечила успех. Я был с танкистами 2-й роты. Разбегавшихся немцев не только поражали огнем, но и давили гусеницами. Успех. Налажена связь с корпусом. Захватили около 100 пленных и несколько фаустпатронов — неизвестного нам оружия. Их с нарочным отправили в штаб корпуса. После этого боя произошла моя первая встреча с украинскими националистами. 27 человек сгрудились отдельно от пленных немцев и стали выкрикивать: «Ми не нiмцi, ми украïнцi». Это были проводники в каждой немецкой колонне. По показаниям пленных, их задача состояла в том, чтобы захватить штаб корпуса. О нашем полку они не знали. Информаторы-националисты не успели сообщить о прибытии полка. На выкрики националистов среагировал лейтенант Куруленко. С отборным матом и криком, мол, какие вы украинцы, вы запроданцы, выхватил у автоматчика автомат и дал очередь. Несколько националистов ранил. С трудом отобрали автомат. Из-за этого инцидента он чуть не попал под трибунал. Но самое отвратительное после этого боя было чистить гусеницы танков и катки. На них была не только кровь, но различные части человеческих тел. Чтобы облегчить неприятную работу, танки гоняли по пашне. Для меня, привычного иметь дело с частями человеческого тела, и то было неприятно, страшно. Многих танкистов даже рвало.

Простояли мы пару дней. За эти дни благодаря героическому труду ремонтников в полк вернулись с РТО 9 машин и из корпусных мастерских 3. Танками полк стал почти полностью укомплектован. Несколько слов о ремонтниках. Помощник командира по технической части майор Увин был не только хорошим организатором, но и инженером-рационализатором. У личного состава РТО были просто золотые руки. В боях за Войтовцы, Бальковцы мы потеряли много машин. Ремонтники эвакуировали подбитые машины с поля боя и заделывали пробоины в корпусах танков, ремонтировали моторы, даже меняли их. Оружейники меняли поврежденные стволы пушек. В полку был создан резерв запасных частей. Передовая группа ремонтников исправляла поломки или в период марша, или на кратковременных остановках. После такого текущего ремонта машины догоняли полк. Ремонтники имели тесный контакт с механиками-водителями и оказывали им помощь в содержании машин в полной исправности. В полку был танк-ветеран, на нем было 11 заплат, сделанных ремонтниками полка. Полк получил новую задачу. Двигаться в темпе в глубь территории, занятой противником, в направлении сел Капичинцы, Старый Скалат, Окно, Оринино, Дубки, Каменец-Подольский. Получили топокарты предстоящего района действия. Немецкая группировка была окружена в районе г. Проскуров (ныне Хмельницкий). Мы были составной частью окружающих. Двигались быстро, почти без помех.

Правда, у села Оринино была попытка немцев к сопротивлению, но их быстро ликвидировали. Население встречало нас с большой радостью. Село Дубки заняли часов в 16–17. В селе оказалось небольшое количество немцев и несколько штабных машин. Их попытка удрать не удалась. Их уничтожили. Машины сожгли, а удирающих немцев расстреляли, как зайцев. Ночь прошла спокойно. Утром бой. Немцы, имея опыт Сталинграда и Корсунь-Шевченкова, стали прорываться из окружения. Атаки противника были отражены. Прорыв через село Дубки им не удался. После боя у с. Дубки полк, оставив заслон в селе, устремился в Каменец-Подольский. В городе у немцев были большие силы: 85 танков, 62 орудия, около 10 тысяч солдат и 300 пулеметов. Бои стали принимать затяжной характер. Нужно было форсировать очень коварную реку Смотрич. Благо, что саперы успели разминировать старый мост. Внезапно бригаду и в ее составе наш танковый полк повернули назад к селу Оринино. Там личный состав штабов 4-й танковой армии и 6-го гвардейского механизированного корпуса вели бои с отходящими от г. Проскурова немцами, которые стремились выйти из окружения. После стабилизации положения в селе Оринино полку в составе бригады приказано было наступать в направлении Залещики, Коломыя.

В бою у с. Дубки я получил второе ранение. Тяжелое. В левое бедро. Сильное кровотечение. Было не ясно, задета ли кость. Капитан Порамошкин наложил повязки, шину и отнес в бригадную санчасть. В санчасти со мной ничего не делали. С первой машиной отправили в с. Оринино, где размещался медсанбат. Врачи меня знали. После осмотра сказали: «Довоевался! Ампутация». Я в резких тонах ответил: «Нет». «На операционном посмотрим, — ответили мне, — нога сильно отекла. Много крови пошло в мышцы. Кость задета, но не перебита. Большая вероятность развития газовой гангрены». Положили на стол, и я под наркозом. После того как очнулся от наркоза, рассказали, что чистили долго. Разрезы делали слоями. Рана оказалась с наружной стороны бедра 20 см, а с внутренней 16. В первый день сделали три перевязки. В слоеную рану закладывали и меняли прокладки, густо смоченные марганцовкой. Мне объяснили, это для того, чтобы не допустить анаэробной инфекции (микробы, развивающиеся без доступа кислорода). Если они появятся, то газовая гангрена, ампутация или смерть. Бедренная кость задета, но не перебита. Поврежден седалищный нерв. Медсанбат расположился в школе. Палата послеоперационных окнами выходила в лес. В палате было человек 20. В с. Оринино размещался штаб корпуса и 4-й танковой армии. На окраине села и в самом селе шел бой. Немцы, не сумев прорваться через село Дубки, пошли на с. Оринино. В штабах, начиная от писарей и кончая генералами, заняли оборону. Из частей, оборонявших Оринино, был только мотоциклетный батальон и рота охраны. Наша бригада и другие части вели бои по освобождению г. Каменец-Подольский. 16-ю гвардейскую механизированную бригаду и тяжелый танково-самоходный полк отозвали из Каменец-Подольского к с. Оринино. При вступлении в бой этих сил немцы отошли от Оринино, обошли село и ушли на запад. Окружение под Проскуровом не удалось. Причина была одна — недооценка сил противника и переоценка своих сил. В войну это случалось частенько. Каково же было нам, лежачим раненым. Легкораненые, прихватив какое было оружие, ушли в окопы. Мы же, находясь в беспомощном положении, не имея возможности сопротивляться, находились в ужасной ситуации. Оружие у раненых забирали в медпунктах, но многие в медсанбат приходили с оружием. В момент перевязки меня после ранения капитан Порамошкин мой пистолет положил в командирскую сумку. Так что я в период боев в селе так и пролежал с пистолетом на груди. Медсестры нас информировали о положении дел. От них мы узнали о прибытии тяжелых танков, их назвали «Щука». Это были танки ИС-2. Бой затих. В медсанбат приходил майор Дементьев из политотдела корпуса, чтоб подбодрить нас.