Шрифт:
Интервал:
Закладка:
70
Мы идем еще дальше и предполагаем, что христианство присвоило себе также и митраистического бога времени — Зервана, превратив его в земного отца Иисуса, — плотника Иосифа. Наши соображения таковы: спаситель Митра, — по обычному представлению, — родился из скалы-камня. Но, судя по целому ряду намеков и деталей, существовал другой миф, где Митра рождается от богини — девы Апатиты и небесного отца, высшего бога Зервана. Наличие такого мифа и учения, между прочим, облегчало митраизму тесное слияние с культами рожденного от девы Кибелы фригийского «спасителя» Аттиса, такого же египетского спасителя Озириса-Гора-Сараписа, и др. В таком случае, мы получаем следующую митраистическую троицу: бог-отец Зерван, бог-сын Митра, богиня-дева — мать Апатита.
Происхождение богоматери Марии из многоименной «языческой» богини-матери-девы: вавилонской Иштар, сирийской Астарты, фригийско-персидской Кибелы-Анагиты, — общеизвестно и признано. Наличие черт Митры в личности и мифах об Иисусе мы видели у самого Древса.
Займемся богом-отцом Митры — Зерваном. Последний довольно часто изображался не только с ключами в руках и петухом у ног, но и с некоторыми ремесленными орудиями: молотком и клещами. Эти орудия дают основание предполагать, что в нем видели также божественного, небесного ремесленника или плотника, как творца и устроителя вселенной. Земной отец Иисуса и муж Марии, Иосиф, в евангелиях и предании называется плотником, но соответствующее евангельское, греческое слово «тектон» означает вообще ремесленника, а не только плотника. Поэтому еще в древности некоторые христиане утверждали, что Иосиф занимался слесарными работами (см. «Сказания о земной жизни пресвятой богородицы», стр. 332, 8 изд. русского на Афоне Пантелеймонова монастыря; 1904 г.). В таком случае, ремесленник-плотник Зерван, отец Митры, по своей небесной профессии совпадает с ремесленником-плотником Иосифом, отцом Иисуса. Отсюда — простой вывод, что здесь не случайное совпадение, а влияние: как Мария заимствовала свои черты от Анагиты-Кибелы, Иисус (и Петр) — от Митры-Зервана, так и евангельский Иосиф свою профессию заимствовал от плотника-ремесленника Зервана.
Отметим, кстати, откуда произошло самое имя мифического земного отца мифического же Иисуса — Иосиф.
У евреев в последних веках до нашей эры сложились два образа мессии-спасителя: южане-иудеи видели в нем имеющего прийти, победоносного сына-потомка царя Давида, прийти из иудейского города Вифлеема. Северяне, среди коих и зародилась потом раннее христианство, ждали, что мессия родится у них, на севере Палестины, в области, занятой коленом-племенем мифического ветхозаветного родоначальника Иосифа.
Поэтому своего чаемого мессию они называли «сыном Иосифа», причем учили, что он на земле будет страдать и умрет за людей. Нарождавшееся христианство усвоило и переплело оба образа мессии, — победоносного «сына Давидова» и страждущего «сына Иосифа». След этого мы видим в евангелиях, как в именовании Иисуса «сыном Давидовым», царственно въезжающим в Иерусалим, — так и в наделении его земным отцом Иосифом, вместе с необходимостью претерпеть за людей мучения и смерть. Попытку, и при том неудачную, примирить оба эти представления мы находим также в пресловутых противоречивых родословиях Иисуса, где он выводится сыном Иосифа, а последний — потомком царя Давида.
Доводы за существование мифа о рождении Митры от матери-девы см. у Д. Робертсона, — «Языческие христы», стр. 321-322. П.
71
«Новозаветные апокрифы», стр. 91; 1904 г. Д.
72
Данаиды — дочери мифического греческого царя Даная. Про них рассказывали, что они умертвили своих мужей (исключая одной из них) и за это после смерти, в аду, в наказание должны были наполнять водою бездонную бочку. Предполагают, что в основе этого мифа кроется характерное природное явление в греч. местности — Арголиде: в жаркое время там пересыхают все водные источники, а в период дождей, наоборот, переполняются и производят наводнения. Данаиды же слыли нимфами-русалками источников, а их отец, якобы, первый научил страдавших от безводья аргоссцев рыть колодцы, чтобы в бездождное лето не нуждаться в воде. Есть другое объяснение адской работы Данаид: здесь, отзвук особого обряда, связанного с подражательной магией, когда для вызывания нужного для хозяйства дождя лили в бочки или ямы воду.
Дирка, мифическая героиня одного из многих греческих мифов. Рассказывали, что она, ревнуя некую Антону к своему мужу, велела пастухам привязать последнюю к рогам дикого быка. Но пастухам было открыто. что несчастная — их родная мать. Тогда они вместо нее привязали к рогам быка саму Дирку, которая и погибла мучительной смертью. В римском театре в первом веке нашей эры мифы о Данаидах и Дирке разыгрывались в лицах. П.
73
А. Древс — «Миф о христе», т. II, стр. 24-52, изд. «Красной Нови» и «Атеиста», 1924 г. Д.
Неисторичность, легендарность неронова гонения доказывает также А. Немоевский в своей небольшой статье «Исторический ли факт Нероново гонение на христиан?» в «Нез. М.», № 162; 1911 г.
Много дельных и оригинальных соображений против историчности Неронова гонения и казни Петра в Риме, а также о происхождении римских катакомб-подземелий высказывает А. Амфитеатров в своем «Звере из бездны», т. IV, стр. 104 — 260 (главы: «Гонение на христиан» и. «Катакомбы»), 1914 г., изд. «Просвещение». П.
74
Монтанизмом называется особое религиозное течение раннего христианства, названное так по имени его основоположника Монтана. Последний был сначала жрец малоазиатского «спасителя» Аттиса и Кибелы, культ коих носил дикий, исступленный характер. Перейдя в христианство, Монтан внес в него мистический, крайне повышенный уклон своей прежней религии. Он начал проповедовать строжайшее воздержание (аскетизм), осуждал всякую малейшую уступку «плоти», боролся против внесения мирского элемента в христианство и в огненных, страстных речах предсказывал скорое наступление страшного суда. Официальную, господствующую церковь он бичевал за охлаждение в ней религиозного пыла первых учеников Иисуса, за ее погоню за земными благами, за ее оскудение и потерю даров святого духа, — потерю, наличие чего он видел в прекращении дара чудесных исцелений и пророчества. Монтанизм, зародившийся в средине II века в малоазиатской области Мизии, скоро принял там характер острой эпидемии религиозного помешательства, так как прекращалась всякая нормальная общественная жизнь: монтанисты, ожидая страшного суда, забрасывали все свои «земные» дела, супруги — разводились, все без различия пола и возраста предавались мистическим созерцаниям и крайнему эскетизму.
Отсюда движение перебросилось на всю Малую Азию, захватило Сирию, Египет, африканские церкви, пробралось в Рим и даже далекую Галлию (ныне — Франция). На его сторону перешли даже некоторые из тогдашних «столпов» церкви, — например, Тертуллиан.
Господствующая церковь, хотя и с большим трудом, справилась с