Говоря о пропаганде во время проповеди, нельзя не отметить те огромные возможности, которые открываются перед господствующими церквями, имеющими доступ к государственным средствам массовой информации. Таким образом, обладая мощным арсеналом различных средств, церковь в ряде случаев предпочитает «сама представлять свои интересы, действуя как сила давления на государственные организации [там же; с. 27].

Высокоэффективны также методы опосредованного влияния церкви на политику государств через различные институты, организации, учреждения. В этом контексте прежде всего следует назвать клерикальные христианско-демократические и иные партии ХДС в Германии, или Комейто – собственную политическую партию клерикальной организации Японии «Сока гаккай».

Ещё с прошлого века церковь стремится взять под контроль и использовать в своих интересах движения народного протеста, расколоть их ряды, создавая религиозные профсоюзные, молодежные, спортивные и другие общества (например в христианских странах), которые получили название организаций «Католического действия».

Одним из испытанных каналов политического влияния церкви является армия. Институт военных священников, а также обязательное посещение богослужений для рядового и офицерского состава – неотъемлемые атрибуты военной службы во многих капиталистических странах.

Поскольку основные мировоззренческие (в том числе и политические) установки формируются у человека ещё в детском и юношеском возрасте, постольку церковь имеет возможность влиять на них, контролируя институт школы и другие учебные заведения, а также непосредственно участвуя в воспитательном процессе.

По мере роста демократических тенденций в странах капитала всё больший размах и эффективность приобретает целенаправленное воздействие церкви на решение политических вопросов через институт общественного мнения. Кстати, негативный настрой общественного мнения против Д. Картера (здесь не обошлось без влияния церкви) стал одной из причин его поражения на выборах в Белый Дом.

Кроме того, церковь в своих политических притязаниях активно использует полурелигиозные, религиозные и светские организации типа «Опус Деи» и «Общества Иисуса».

Наконец, «церковь связана с боевыми отрядами, ведущими борьбу с прогрессивными движениями и осуществляющими террор против прогрессивных деятелей [Разин В. И., 1967; с. 74]. Ку-клукс-клан и другие тайные общества были и остаются прибежищем самой махровой реакции, лелеющей расистские и экстремистские планы.

В современную эпоху всё большую силу набирают левые религиозные течения в официальных церквях. Этот процесс особенно ярко характеризует латиноамериканскую церковь, неоднократно вызывающую своими политическими симпатиями и деятельностью острое негодование Ватикана. Ряд групп левых христиан действует в Западной Европе и США. Помимо христианских организаций, в которых сильны левые настроения, но деятельность которых санкционируется и направляется Ватиканом, появляются движения явно оппозиционного характера. Примером может служить МПЛ в Италии (движение «Несогласие католиков»), а также движение «Христиане – за социализм» в Латинской Америке.

Следует отметить, что левокатолическое движение и левые движения других христианских церквей неоднородны. Сюда входят силы, проводящие последовательную политику в интересах трудящихся классов; достаточно умеренные группировки общедемократического толка; течения, склонные к левому экстремизму. Наконец, в ряде случаев клерикальные круги принимают на вооружение лозунги «левых» в целях приспособления к изменившейся социально-политической ситуации.

Государственной власти достаточно трудно политически бороться с левыми течениями в господствующей церкви. Ведь официально они практически не отделяются от умеренных и правых группировок и, следовательно, на них в полной мере распространяются политические и юридические привилегии, которые даются официальному или господствующему религиозному институту в целом. А вот с церквями, находящимися на диссидентском положении в своей стране, всё обстоит гораздо проще. Оппозиционные церкви в странах с государственной религией (даже если они явно не выступают против государственной власти) политически очень сильно ущемлены. Они, практически, не могут воспользоваться ни одним из перечисленных выше средств и каналов политической деятельности, а если могут, то только в самой ограниченной степени. Даже более того, политические права приверженцев диссидентских церквей урезаются самой государственной властью. Например, в католической Испании протестанту не разрешается преподавать в школе, работать в государственном учреждении, быть офицером в армии; правящие круги Великобритании науськивают крайне правые протестантские группировки против католиков Северной Ирландии; в Израиле, где права гражданства связаны с принадлежностью к иудейской религии, представители другого вероисповедания преследуются законом.

Рассматривая церковь с точки зрения её принадлежности к политической организации общества высшего уровня, следует отметить, что та социально-политическая роль, которую церковь играет в политической организации общества среднего уровня, в полной мере характерна и для её международной политической деятельности.

Остановимся на собственно политических функциях церкви в международной политике на примере христианства. Важнейшей из них в современных условиях становится интеграционная функция. В 70–80-е годы ХХ в. международные христианско-демократические организации типа «Европейского демократического союза», «Европейской народной партии» пытаются сблизиться с консервативными группировками и партиями, чтобы, объединив силы, стабилизировать политическую надстройку капитализма и успешнее бороться с возрастающим международным влиянием демократических партий.

Налицо явное стремление не только способствовать объединению реакционных политических сил, но и расколоть международный демократический лагерь. Кроме того, значительное влияние Ватикана и ряда других религиозных организаций длительное время было направленно на то, чтобы, используя религию, «создавать политическую оппозицию в социалистических странах», толкнуть верующих на «противодействие политике, проводимой правительствами социалистических стран [Великович Л. Н., 1984; с. 77]. Таким образом, по отношению к демократическому лагерю и системе социализма церковь до недавнего времени выполняла обратную, то есть дестабилизирующую или деструктивную функцию.

Конечно, в условиях большой пестроты и многообразия церквей в капиталистическом мире их политические ориентации, объекты приложения их собственно политических функций нельзя рассматривать так однозначно. Тем более нельзя не учитывать ту эволюцию, которую претерпела официальная церковь, отвечая на демократические запросы современности, развивая экуменическое движение, участвуя в решении глобальных проблем современности. Поэтому нарисованная нами картина политических предпочтений, позиций церкви не так уж статична, акценты меняются. Но вот насколько глубокими окажутся эти изменения, как далеко, по крайней мере, официальная церковь пойдет по пути либерализации, какое место церковь займет в политической организации общества в недалеком будущем? Ответ должна подсказать политическая практика и теоретический анализ основных тенденций политического развития церкви.