Собрали все упавшие ветки и сучья в округе, разожгли костер. Когда большой огонь прогорел и замерцали красноватые огоньки угольков, Витя занялся приготовлением шашлыка. Наконец дождались ответственного момента: готово и мясо и все прочее. Разлили по пластиковым стаканчикам водку и произнесли первый тост – за погоду! И тут заморосил мелкий дождик.

Застолье пошло наперекосяк. Пришлось натянуть над скатертью-самобранкой тент, и костер потребовал дополнительного внимания. Однако вновь сели, продолжили пиршество. Водка смягчила козни погоды, принесла естественное оживление, захотелось подвигаться, побегать, подурачиться. Однако дождь усиливался, сверкнула молния, пришлось втиснуться в палатку и в кромешной тьме располагаться ко сну. Витю положили в середке, а мы с Галей легли по сторонам, закутавшись во все, что имелось. Причем я-то была в плотных джинсах, а Галя – в тонких лосинах по колено. Минуту-другую я еще слышала раскаты грома над лесом, но вскоре провалилась в глубокий сон.

Когда я проснулась, в щель палатки уже пробивался тусклый свет. Соседи мои еще дрыхли, но в какой позе! Витя спал, повернувшись к Гале боком и положив ей на одну грудь свою ладонь – будто сжимал пухлыми пальцами едва заметный холмик соседки по спальному месту. Мало того – он и свою босую ногу ногу закинул на Галины обнаженные голени! Да и спят ли они? У меня вдруг возникло подозрение, что их закрытые глаза – это форменное притворство. Я прислушалась к их дыханию, оба сопели, как паровозы. Даже если и спят, это не оправдывает их! Я разозлилась на Витю, еще больше на Галю. Вспомнила, как накануне они дурачились в воде, потом – на берегу. Волны ревности снова взыграли во мне! Что ж, не буду им мешать обниматься.

Тихонько выбралась из палатки. Небо над озером уже озарилось бледно-розовым светом, от ночи осталась синяя кайма по краю. Дождь прекратился, только отдельные капли с мокрых листьев осины падали мне за шиворот. Я взмахнула пультом перед машиной – тихо пискнула сигнализация. Повернула голову к палатке: не разбудить бы спящих. Достала из багажника резиновые сапожки, корзинку и на всякий случай зонтик: вдруг дождь опять зарядит! Вчера-то, от возбуждения и суматохи, я совсем забыла о нем. Да и сидели мы под тентом.

Вначале я пошла в гору, по дороге, поднимающейся от озера, зная, что в топких местах, у самого берега, хорошие грибы не растут – не считая тех, что собирают для солений. А я мечтала о боровиках и красненьких!

Колея, оставленная вчера колесами моей машины, за ночь превратилась в русло небольшого ручейка, местами уже подсохшего. Поднявшись из прибрежной низины наверх, я задумалась, куда идти. Если отправиться в сторону шоссе, там не заблудишься, и бензоколонка на перекрестке – заметный ориентир. Но в том лесочке наверняка много грибников. А другие варианты? Я осмотрелась вокруг: неприветливый еловый лес с обеих сторон. Лишь кое-где вплетаются рыжие стволы сосен да к самой дороге выбегает густой черничник. Я нагнулась, сорвала несколько ягод, но пробираться в коротких сапожках по кочкам и ямам было неудобно. Снова вышла на дорогу и продолжила идти, выглядывая в лесной чаще просеку или тропинку. Звонок мобильника взорвал окружающую тишину. Поднесла трубку к уху. Услышала голос Артура:

– Доброе утро, Д-Долли. Разбудил небось! Вчера д-долго гудели или дождь п-помешал?

– А ты что в такую рань звонишь? Ты уже дома?

– Представь с-себе, нет. Переночевал в м-мо-теле, в-вчера обнаружил у бензоколонки маленький домик и к-кафе рядом – п-полный комфорт. Решил остаться! Хочу сейчас п-поиски вашего лагеря п-продолжить. Сердце м-мне подсказывает, что вы н-неподалеку!

– А как кафе называется! Случаем, не «Ласточка»? – Радостный всплеск охватил меня.

– Сейчас п-посмотрю, я н-напротив стою. «Ласточка!»

– Я тут тоже неподалеку, уже вижу бензоколонку. Стой на месте, я сейчас подойду.

Продолжая разговор по телефону, я подошла к бензоколонке, за ней было кафе – я заметила его еще вчера, когда проезжала мимо, и еще через минуту увидела Артура с трубкой у щеки.

Оказавшись у Артура за спиной, весело отрапортовала:

– А вот и я!

Артур оглянулся, и веселье разом оставило меня: огромный синяк под глазом, ссадина на скуле, вспухшая губа украшали его лицо. Теперь мог и не объяснять, почему вчера с нами не поехал: опять по пьянке в какую-то заварушку попал. Я сделала вид, что не замечаю этого неприличия. И он разговаривал как ни в чем не бывало:

– К-как ты здесь очутилась, Долли? Я, п-признаться, опасался, ч-то ты меня разыгрываешь.

– Это ты любитель розыгрышей, Артур! А я, как видишь, действительно здесь. Предлагаю для начала заглянуть в кафе, я проголодалась до чертиков: встала рано, ушла в лес, не позавтракав.

– Нет проблем! Пошли.

За столиком я сообщила Артуру, что наша машина, палатка и озеро находятся неподалеку, километров в трех. Что я пошла за грибами, когда остальные еще спали. Он рассказал, в каких местах кружил вчера в поисках нашего лагеря. Однако мы не торопились присоединиться к нашим.

Артур вдруг высказал желание тоже побродить по лесу, поискать грибы. Обещал рассказать по дороге, почему вчера не смог выехать вместе с нами. Тут же он заказал официанту приготовить нам «на вынос» пирожки и пару банок пива. Парень принес требуемое, и мы покинули кафе.

Бензоколонку окружал прекрасный сосновый бор: светлый, радостный. Седой мох приятно пружинил под ногами. Вскоре я заметила яркую шляпку сыроежки, потом высмотрела и шоколадную головку боровика. Напрасно я думала, что за бензоколонкой хоженое место – в середине недели нашествия грибников не наблюдалось. Я вновь и вновь наклонялась, чтобы срезать очередной белый гриб, моховик или сыроежку. Особенно удачными находками хвасталась перед Артуром, однако он оставался равнодушен к моим трофеям, да и сам не замечал грибов, бросающихся ему под ноги.

Он нес пакет с пирожками в руках и насвистывал себе под нос что-то грустное. Моя корзина быстро заполнилась грибами, и я решила, что пора передохнуть. Артур охотно поддержал меня. Расстелил свою куртку на мху, выложил на нее провизию. Раскупорил банки с пивом, одну протянул мне.

Я с аппетитом жевала пирожки, запивая их горьковатым теплым напитком. Как хорошо, что я встретила Артура! Как замечательно в лесу! Зачем мне думать о Вите и Гале, спящих в палатке в обнимку? И может, оттого, что я подумала о них, Витя тут же объявился, звонком на мобильник. Он беспокоился, куда я пропала. Я ответила, что все в порядке, что встретила Артура и к обеду мы вместе вернемся на наше озеро.

Закончив с едой, я распласталась на мягком мху, устремив глаза ввысь. Так хорошо мне еще никогда не было! Надо мной плыли розоватые облака причудливых форм, и я всматривалась в них, пытаясь выявить образ. Пьянящий лесной воздух, позолоченные солнцем сосны, жужжание шмелей над вереском заворожили меня, перенесли в иной мир.

Артур тихим голосом, слегка заикаясь, что-то рассказывал: про конкуренцию работников кладбища, борьбу за участки, за выгодные заказы. Я не вникала в смысл его унылого повествования, а просто наслаждалась веселым щебетом птиц и стрекотом насекомых. А еще я радовалась, что освободилась от болезненной зависимости от этого человека: я не испытывала ни растерянности, ни волнения в его присутствии.