– Но, как бы то ни было, я не намерена с чужой подачи вводить здесь законодательные нормы. И называть это издевательством над животными тоже не собираюсь. Почему прошение вообще поступило ко мне? Разве это не дело городского совета Каринбурга?

– Им направляли, как я поняла, – сообщила Иви. – Они увильнули.

– Понятно. – Корделия нахмурилась.

Молодежная мода по природе своей недолговечна. И пройдет сама, скажем, к тому времени, когда Аурелии будет столько лет, сколько сейчас Фредди Хайнс?..

– Это удачная возможность угодить блоку активных и ответственных граждан, – встрял Блез.

– То есть кучке родителей, которые хотят, чтобы я сделала за них их работу? Ты хоть подумал, как вообще контролировать исполнение этого закона? Совершенно бессмысленная трата политического капитала. Нет.

Блез потер подбородок и послушно переменил мнение:

– С другой стороны, я предполагаю, что отказ удовлетворить прошение может быть воспринят как негласная поддержка права юных граждан на самоопределение. Это тоже может принести популярность.

– Не думаю, что люди, юные они или нет, имеют право быть идиотами. И пытаться их останавливать – непродуктивно, пока они не вредят другим и пока этот спорт – или экстремальное искусство? – не опасен для жизни. Но это уже не по моей части, как сказал бы Оливер.

– Так… что бы вы хотели им передать?

Корделия ответила на вопрос пресс-секретаря буквально и с некоторой экспрессией:

– «Люди, вам что, действительно больше заняться нечем?»

Блез казался ошарашенным:

– Я… вы уверены, вице-королева? – И после паузы: – Хм… вы про кого?

Иви прикрыла рот ладонью.

– Про всех. Но это была шутка, Блез. Хоть в ней и много правды. – Корделия вздохнула. – Иви, отправьте петицию назад со стандартным «Офис вице-королевства. Не принято к рассмотрению». И никаких комментариев. Хотя я борюсь с искушением их добавить.

– Да, ваше превосходительство. – Иви склонила голову, делая пометку и пряча улыбку, потом снова выпрямилась: – Второе. Вас приглашают выступить на собрании по случаю двадцатой годовщины основания правадосов.

– Кого? – переспросил Блез.

– Ну этих секс-трудяг. «За права и достоинство секс-трудяг», общественная инициатива или вроде того, – пояснила Корделия. Она улыбнулась, припомнив подробности. – Когда мы с Эйрелом только прибыли сюда как соправители колонии, трущобные районы Каринбурга рядом с базой были довольно криминальными. Малоприятные типы взяли под контроль торговлю секс-услугами. Получилось чёрт-те что. Жены военных жаловались на измены, а офицерам не нравилось, как это отражается на подчиненных. Бывали драки, продавали паленый алкоголь, наркотики, процветали азартные игры, парочка убийств, ну, ничего нового. Эйрел занялся этим со стороны военных, а я – с гражданской. Я решила, что самым быстрым и надежным решением будет объединить работников – девушек и нескольких парней – в профсоюз. Они не сразу восприняли эту идею, но как только до них дошло, что у них теперь есть реальная защита, они все поняли и самоорганизовались. И неплохо, кстати.

– Но разве это не… опасно? – удивился Блез.

– От меня не потребовалось чрезмерных усилий, чтобы самые тупые сутенеры рискнули высказать мне угрозы при свидетелях. На основании этого им были предъявлены официальные обвинения в государственной измене. Порой и от СБ бывает польза. Те, что поумней, не угрожали, а сразу попытались перейти к действиям… Чем это для них кончилось – понятно. Ну а самый умный пошел на сотрудничество, так что он до сих пор в деле – и присоединился к профсоюзу. Разобрался в новых правилах и проявил себя как один из лучших организаторов.

Когда первые проблемы были улажены, я смогла привезти сюда с Колонии Бета группу лицензированных практических сексуальных терапевтов – мы заключили с ними краткосрочный контракт. Им предлагалось провести курс обучения для членов этого профсоюза. А тем самым и для их клиентов. Тем новые правила, в общем, понравились – так безопаснее. Да и приятнее, видимо. И без риска заразиться. Но несколько военных не смогли привыкнуть к новым порядкам и попытались пожаловаться на происходящее своему начальству. Они получили поддержку старых служак, начали качать права. Эйрел поступил очень просто: собрал совещание. Много времени это не заняло – он был там единственным докладчиком. Произнес всего несколько слов и показал им короткое видео публичной казни самого первого командующего зергиярской базой, того самого, который во время войны допустил насилие в отношении эскобарских военнопленных, размещенных там. – Лицо у Корделии вдруг исказилось болезненной гримасой. Слишком уж живо она всё помнит. И не по видео. – Он рассказывал, что, когда показ закончился, стало очень тихо.

– А-а, – только и сказал Блез. – Э-э. – И справившись с растерянностью, все же добавил: – А не лучше ли было назвать этот профсоюз как-нибудь иначе?

– Вполне нормальное название, главное – им самим нравится.

Иви глянула на хроно:

– Так что насчет речи?

Корделия вздохнула:

– У меня уже выгорание с речами. А они заслуживают чего-то получше. Может, удастся уговорить доктора Татьяну? Она найдет для них что-нибудь позитивное. – Доктор Татьяна была одним из бетанских секс-терапевтов, оставшихся работать на Зергияре. И если «Татьяна» – это псевдоним, то докторская степень у нее самая что ни на есть настоящая. Она была одной из любимых бетанских экспатов Корделии и часто получала приглашения во дворец на приемы, когда требовалось внести некоторое оживление.

Иви кивнула, сделала очередную пометку и, посмотрев на видео-панель, перешла к следующим пунктам повестки дня:

– Апелляционный суд по делу об убийстве в Ред-Крик отложен на следующую неделю.

Корделия помрачнела.

– Я и рада этому, и в то же время хочу, чтобы с этим было покончено, – вздохнула она. – Надеюсь, они закончат на этом уровне.

Блез насторожился:

– А вы думаете, они дойдут до приемной вице-королевы? Это может стать важной новостью.

Разве что по Зергиярским меркам, подумала Корделия. Она пожала плечами:

– С большинством судебных дел именно так и бывает. Ведь мы последняя инстанция для апелляции. Обычно это уже прошения о помиловании или о смягчении наказания. Только фор, обвиненный в измене, имеет право добиваться рассмотрения в Форбарр-Султане. Но такого у нас, к счастью, не было. Зергиярские суды хорошо работают с фактами. И, слава богу, у нас есть суперпентотал. Представить не могу, каково приходилось судьям в те времена, когда невозможно было быть уверенным до конца, что не осудил невиновного. – И добавила: – К счастью, уголовных дел на Зергияре немного. Мы с Эйрелом сталкивались с таким раза два в год. Зергиярцы гораздо чаще убивают друг друга случайно, чем умышленно. Но с ростом населения преступность неизбежно возрастет.