я не мог бы получить где-то ещё. Ничего.

Эйс подпрыгнул по другую сторону перил, а затем исчез.

Он наконец-то улетел.

Мой ботинок зацепился за выступающий кусок металла. Я споткнулась, но удержалась на металлическом пандусе. Резкий, щёлкающий звук эхом разнёсся вокруг меня. Моему разуму потребовалась секунда, чтобы понять, откуда он взялся. В ужасе я всё поняла. Моя рука, всё ещё обхватившая пандус, больше не встречала никакого сопротивления. Моё тело перевернулось, а затем я завалилась набок, погружаясь в пустоту.

Я отпустила пандус, но было слишком поздно.

Мамино лицо мелькнуло перед моими глазами, ярче, чем в любом воспоминании, а затем папино, Блейка, Касс, кладбище, озеро, мой жёлтый ловец снов и, наконец, Эйс. Но его лицо, в отличие от всех остальных, было настоящим.

Моё сердце замедлилось вместе с падением. Земля перестала стремительно и зловеще увеличиваться. Образы близких перестали пронизывать меня. Заключенная в его объятия, я парила над городом.

Я сцепила руки на коленях, пальцы подёргивались, дрожали.

— Ты должен был дать мне упасть, — мрачно сказала я.

Мышцы его предплечий пульсировали на моих бёдрах в чулках, сокращаясь, смещаясь, когда мы плыли вниз.

— Я не мог так поступить с твоим отцом, — тихо сказал он.

Когда он поставил меня на землю, мои колени казались плохо отрегулированными пружинами, которые угрожали выбить у меня равновесие. К счастью, мне не пришлось хвататься за Эйса, и я сумела обрести равновесие. Моя кожаная куртка тихо зашуршала, когда я обхватила себя руками.

— Прости, что накричала, — пробормотала я.

— Я это заслужил.

— Не в этот раз.

— Это не имеет значения.

— Так и есть, — я зажмурила глаза и задрожала. — Что я могу сделать, чтобы отблагодарить тебя за спасение моей жизни?

— Ты могла бы пойти домой, Кэт. Ты могла бы перестать искать печатные формы книги Холли.

Мои глаза распахнулись, и в то же время мои щёки вспыхнули.

— Ты знаешь?

— Касс сказала мне, но я бы догадался. Я имею в виду, зачем ещё тебе рыться в архивах типографии?

— А я-то думала, что я олицетворение скрытности.

Его губы изогнулись в улыбке.

— Если я найду эти металлические пластины, я смогу напечатать новую книгу. Больше, чем одну. Вы могли бы даже заменить ту, которую отдала твоя сестра, прежде чем Грегор заметит.

Его улыбка исчезла.

— Возможно, он уже знает, что она исчезла. Кроме того, Кэт, допустим, тебе удастся напечатать новое издание. Как ты собираешься замаскировать чернила? Ты собираешься повлиять на то, чтобы они исчезли?

— Может быть.

— Будь серьёзной.

— Я серьёзно. Но если тебе наплевать на моё предложение, то, конечно, порхай обратно в Неверру с пустыми руками и навлеки на себя гнев Грегора. Какое мне дело?

— Я не порхаю.

Я закатила глаза.

Эйс стиснул челюсти, словно взбешённый тем, что я принижаю его лётные качества. Однако когда он заговорил дальше, я поняла, что его напряжённая поза не имеет никакого отношения к моей шутке.

— Что ты увидела в книге, Кэт?

— Схема. Я предполагаю, что это схема захоронения, о которых говорил Круз в ту ночь, когда заставил меня отдать ему книгу.

— Опиши мне это, — прохрипел он.

— Круг с линиями или прямоугольниками или что-то в этом роде.

— Это были линии или прямоугольники? — его голос был громким и резким.

— Ты меня пугаешь. Почему это так важно?

— Что ещё ты видела? — спросил он без паузы.

— У меня не было времени увидеть что-нибудь ещё, Эйс. Я не думала, что потеряю книгу, поэтому не спешила читать её от корки до корки. И не спрашивай меня, как я увидела то, что увидела, потому что я понятия не имею. Я просто помню, как посмотрела на страницу, и появилось что-то вроде голографического изображения.

— Ты видела это, потому что Холли использовала тёмную магию в книге, — сказал он низким, скрипучим голосом.

— И что? Теперь я могу видеть тёмную магию?

— Как ты думаешь, откуда берутся силы охотника?

Внезапный холод пронзил меня до глубины души. Как клубничный лёд, который я проглотила в летнюю жару, его слова заморозили меня изнутри.

Он потёр затылок.

— Магия Охотника — это магия Неблагих. Ты же на самом деле не думала, что Великий Дух — настоящее божество?

Когда я не ответила или не отреагировала, он продолжил:

— Это был настоящий дух. Тот, которому удалось пройти через портал и поселиться внутри человека. Этим человеком был Негонгва.

Мои губы приоткрылись.

— Что?

— Ты наполовину Неблагая и наполовину Благая.

Мои пальцы поползли вверх к лицу, прикрыли всё ещё разинутый рот.

— Боже мой, — прошептала я.

— Какой бы это мог быть Бог? — насмешливо спросил он.

Это было похоже на пощёчину.

Он опустил глаза на свои замшевые ботинки.

— Я не хотел, чтобы это так звучало.

— Почему ты не сказал мне об этом раньше?

Он снова посмотрел мне в глаза.

— Если бы Охотники знали, что у них есть союзники в Неверре, они могли бы попытаться проникнуть в портал.

— Я не спрашивала, почему ты им не сказал. Я спросила, почему ты мне не сказал.

— Ты сказала, что хочешь остаться человеком. Я уважал твоё желание, не разрушая все твои человеческие убеждения. Хочешь верь, хочешь нет, но у меня есть совесть.

— Трудно поверить после того трюка, который ты провернул на крыше, — пробормотала я.

— Прости, что я это сделал.

В масштабах вещей это не имело большого значения.

— Послушай, я знаю, что это покажется тебе несущественным, но мне нужно вернуться в клуб. Убедиться, что с Касс всё в порядке, — я начала идти, когда услышала эхо шагов позади себя. Я оглянулась через плечо.

— Что ты делаешь? — спросила я, поворачиваясь. Я продолжала двигаться, но назад.

— Иду пешком.

— Я имею в виду, зачем?

— Осторожно, за тобой фонарный столб.

Я резко обернулась. Фонарного столба не было.

— Обманул, — сказал он более лёгким голосом.

— Да. Это твоя специальность.

Улыбка скользнула по его лицу, немного притупив беспокойство, поселившееся там за вечер.

— Я знаю, ты просила меня оставить тебя в покое, но я спас тебя — Неблагую, не меньше — так что ты должна мне выпивку.

Я ждала спазма в животе. Этого не произошло.

— Я тебе ничего не должна.

— Ты должна.

— Я ничего не чувствую.

— Потому что я ещё не заявил о своих правах на гаджои. Повременю с этим…

Ни за что на свете я не хотела снова почувствовать даже намёк на эту боль.

— Хорошо.

— Плюс, я пообещал метрдотелю сотню баксов. И я, наверное, должен заплатить за ужин.

— Я могу сама заплатить за свою еду.