— Я не хочу уезжать, — заявил мальчик. — Это мой дом, и я намерен остаться здесь. Ты не можешь заставить меня.

Не произнеся ни слова, Тайнан схватил мальчика в охапку и понес наружу к поджидавшему его фургону, в который были запряжены две лошади.

— Ты поедешь. Более того, ты будешь помогать Юнити. Прескотт поедет с тобой и позаботится о том, чтобы ваше путешествие было безопасным. Прости, но я с вами поехать не могу.

Эшер тронул Тайнана за локоть.

— Я хочу поехать с тобой.

— Ни под каким видом. Мне не нужен спутник, который все время будет ныть и спорить со мной. Кроме того, — с презрением добавил он, — мне нужен человек, который знает, из какого конца стреляет ружье.

— Позволь? — сказал Эшер, кивком указав на пистолет Тайнана.

Тот подал ему оружие.

Эшер взял пистолет, потом вдруг резко повернулся и одним выстрелом срезал с дерева тонкую, всего в полдюйма толщиной ветку.

— Были и другие причины для того, чтобы Мэтисон нанял меня, — сказал он, отдавая пистолет Тайнану. — Я умею обращаться с любым имеющимся в мире оружием. Я могу из ружья отстрелить хвостовые перья у ласточки. Возможно, у меня нет такого опыта, как у тебя, но стрелять я умею.

Тайнан спокойно перезарядил пистолет и посмотрел на Юнити. Лайонел, сидевший на облучке, наблюдал за мужчинами с открытым ртом.

— Прескотт поедет со мной. Есть ли здесь кто-нибудь, кто мог бы сопровождать вас?

— Я… я не знаю, кому можно доверять, — со слезами в голосе проговорила Юнити. — Мой брат живет примерно в десяти милях отсюда. Может, он… — Она замолчала, когда Тайнан вытащил из кармана несколько скомканных купюр.

— Найми его. Когда доберетесь до Мэтисона, расскажи ему все. Возможно, ему понадобится послать кого-нибудь сюда. Скажи ему, что я поехал за его дочерью и что если я не вернусь с ней, то только потому, что меня уже нет в живых, — ничто другое меня не остановит. — Он перевел взгляд на Лайонела. — Если я услышу хоть одну жалобу на тебя, будешь отвечать. Когда вы доберетесь до Мэтисона, можешь там паясничать сколько угодно. Мэтисон позаботится о тебе. А теперь в путь. — Тайнан хлестнул лошадей, и фургон покатил вперед.

Тайнан покачал головой и повернулся к Эшеру.

— Надеюсь, я не сделал ошибку. Если у тебя есть оружие, прихвати его с собой. Буду ждать тебя у конюшни. Мы возьмем двух лучших лошадей Гамильтона.

Целых три дня похитители куда-то везли Крис и Пилар. Их почти не кормили, не разрешали им уединяться, чтобы справить нужду, не давали передохнуть. По ночам им связывали руки, поднимали их над головой и привязывали к дереву. В такой позе спать было невозможно. Разговаривать им запрещали. А утром все начиналось сначала. Они снова ехали на север, только теперь Крис и Пилар ехали вдвоем на одной лошади, которую однажды вечером привел тощий похититель. Крис подозревала, что он украл ее.

Несмотря на усталость, Крис старалась запоминать путь, которым они ехали. Однако на второй день похитители завязали ей глаза, а Пилар велели управлять лошадью И смотреть, чтобы животное не оступилось, а Крис не свалилась с седла. На следующий день они завязали глаза Пилар, а управлять лошадью поручили Крис.

Хотя девушки не разговаривали, общая беда сплотила их. Присутствие другой давало каждой хоть призрачную, но надежду. Сначала Крис отнеслась к Пилар враждебно, отвергала ее помощь, выражала недовольство ее присутствием. Пилар, казалось, понимала ее и не докучала ей, пока однажды Крис едва не упала с лошади и, чтобы удержаться, не ухватилась за Пилар.

— Нам будет проще выдержать все, если мы перестанем быть друг другу врагами, — прошептала ей Пилар и тут же получила удар по лицу за то, что осмелилась заговорить.

После этого враждебность Крис стала таять. Ну, с чего ей сердиться на Пилар? Тайнан — это единственное, что связывает ее с этой женщиной, а Тайнан дал ясно понять, что не желает иметь дело с Крис. Если ему нужна Пилар, что ж, у него есть свобода выбора.

Шел третий день их путешествия. Поздно ночью похитители наконец-то осадили лошадей, спустили своих утомленных пленниц на землю, взяли их за руки и повели внутрь какого-то мрачного дома, который нельзя было рассмотреть в темноте. В доме они сразу устремились к лестнице. Поднимаясь наверх, Пилар случайно оступилась, и похититель в сердцах дернул ее за руку.

— Мы можем идти сами! — возмущенно воскликнула Крис, поддерживая Пилар.

Похититель, тащивший ее за собой, не произнес ни слова. Они преодолели три пролета и добрались до четвертого этажа. Тот, кто вел Пилар, снял со стены кольцо с ключами, отпер массивную, в несколько дюймов толщиной, дубовую дверь и втолкнул девушек в комнату.

В комнате не было света, но глаза Крис уже успели привыкнуть к темноте. Она услышала, как дверь за ними закрылась, и огляделась. В центре помещения она увидела очертания большой кровати.

Восторженно вскрикнув и едва не расплакавшись от радости, она бросилась вперед. Пилар поспешила за ней. Девушки рухнули на кровать и мгновенно заснули.

На следующий день, проснувшись, Крис по солнцу определила, что время уже перевалило за полдень. Она еще немного полежала, разглядывая комнату с крохотными окнами, потом принялась изучать ссадины на руках и ногах. На запястьях была содрана кожа. Одни раны болели, а другие уже успели покрыться струпьями. Кроме ран, много неприятностей доставляли укусы слепней.

Крис повернула голову, посмотрела на спящую Пилар и ужаснулась. Неужели она тоже так жутко выглядит? Одежда девушки была грязной, под запавшими глазами залегли темные тени, а кожу на открытых участках тела уродовали раны и порезы.

Пилар приоткрыла один глаз.

— Уходи, — пробормотала она и повернулась на другой бок.

Крис лежала и ждала, и спустя несколько мгновений Пилар повернулась к ней лицом.

— Этого не может быть, — сказала она. — Я думала, что это страшный сон. — Она попыталась приподняться на локте, но застонала от боли и рухнула навзничь. — Где мы? А еще важнее, почему мы здесь? Как ты думаешь, здесь есть ночной горшок?

Крис села и огляделась. Каждое движение отдавалось мучительной болью в мышцах.

— Там стоит ширма, может, за ней?

— Что ж, этого никто за меня не сделает, придется вставать, — вздохнула Пилар и стала медленно слезать с кровати.

Крис тоже встала. Ей пришлось ухватиться за изножье, чтобы не упасть, — так сильно закружилась голова.

— Мне кажется, я уже никогда не буду прежней.

Как выяснилось, комната была круглой. Свет падал из трех окон, расположенных в стене напротив кровати. Справа от кровати была дверь, а слева — ширма. Этим обстановка и ограничивалась.

Крис медленно пошла к окну. Вдали она увидела густой лес, под окном же ничего не смогла разглядеть, поняла только, что комната находится как минимум на четвертом этаже.