Завершая анализ предания об Антюрии и его сыновьях, следует отметить, что родоначальник мекленбургской династии представляет собой полумифологическую фигуру, в которой причудливо сплелись как весьма архаические мифологические представления, находящие свое подтверждение в западнославянской религиозной традиции, так и относительно поздние наслоения, вызванные необходимостью интеграции правителей Мекленбурга в элиту Германской империи. Вместе с тем в дошедших о нем известиях прослеживаются отголоски и реальных исторических событий, связанных с началом расселения части западных славян на южном побережье Балтики. В силу этого он представляет собой собирательный образ неизвестных ободритских князей, чьи дела впоследствии были приписаны мифологическому родоначальнику.

Радигост был не единственным богом у западных славян. О топонимике, указывающей на культ его брата Дажьбога, было сказано выше. Весьма интересно сообщение Гельмольда, сделанное им в качестве непосредственного очевидца, о главном боге вагрской земли и его святилище: «Здесь среди очень старых деревьев мы увидали священные дубы, посвященные богу этой земли, Прове. Их окружал дворик, обнесенный деревянной, искусно сделанной оградой, имевшей двое ворот. Все города изобиловали пенатами и идолами, но это место было святыней всей земли. Здесь был и жрец, и свои празднества, и разные обряды жертвоприношений. Сюда каждый второй день недели имел обыкновение собираться весь народ с князем или жрецом на суд. Вход во дворик разрешался только жрецу и желающим принести жертву или тем, кому угрожала смертельная опасность, ибо таким здесь никогда не отказывали в приюте»{411}. В другом месте, говоря о славянских богах, немецкий хронист отметил такую особенность Прове, как отсутствие у него идола: «… у других божества населяют леса и рощи, как Прове, бог альденбургской земли, — они не имеют никаких идолов»{412}. Наконец, рассказывая о деятельности епископа Вицелина, Гельмольд прямо отмечает поклонение жителей Старгарда-Ольденбурга Прове: «И пришел он в новый город, что Любеком называется… Возвращаясь оттуда, он посетил Ольденбург, где некогда находилась кафедра епископа, и был принят язычниками, жителями этой земли. Богом их был Прове»{413}.

То, что католический писатель неправильно передал имя этого славянского бога, заподозрили еще в XIX в.: «У Гельмольда мы читаем имя его двояко: Prone и Prove (Proven); в первом случае представляется искаженное немцами слово Перун; во втором имя бога было бы Прав, Право, что-то вроде литовского Prowe (то есть право и божество права). Но последнее чтение, хотя и чаще попадающееся в тексте Гельмольда, мы считаем совершенно ложным»{414}. А. Гильфердинг решительно отвергает понимание Прове как Права из-за излишней абстрактности последнего понятия, однако современные исследователи допускают совмещение обоих возможных вариантов. Так, В. Пизани полагает, что имя Прове изначально у полабских славян звучало как prav — «правый, справедливый», являясь одним из эпитетов громовержца Перуна{415}. В пользу связи Прове с Правом и Правдой говорит регулярное осуществление суда в его святилище. Отсутствие изображений Прове также говорит о достаточно абстрактном характере этого божества, что как нельзя лучше соотносится с понятием Правды. Однако даже если Прове и был персонификацией Правды, данный образ все равно восходил к образу общеславянского Перуна, главной функцией которого была функция хранителя вселенского закона{416}. На их тождество указывает и дуб, бывший у восточных славян священным деревом громовержца. Следует отметить, что под своим именем у западных славян в качестве отдельного бога Перуна не упоминает ни один письменный источник. Тем не менее его культ у данной группы славянства все-таки существовал, на что указывают данные топонимики. Выше уже упоминался город Пирна (в документа 1232 г. Perna) на реке Эльбе. Как отмечал Л. Нидерле, славяне на нижней Эльбе называли четверг perundan, то есть Перунов день. Показательно, что большинство соответствующих данных топонимики встречаются нам именно в тех западнославянских землях, к которым письменные источники прилагают название Руси. Так, именно в вагрской земле в письменном источнике 1374 г. зафиксировано славянское село Wendesche-Poryn{417}. С другой стороны, на Рюгене известен населенный пункт Пероне, а во второй половине XIII в. упоминается село Perun{418}. В Штральзунде, напротив Рюгена, два соседних урочища носили названия Prohn и Muuks, искаженное Перун и Мокошь{419}. Современные названия Parin сохранились по соседству с Любеком и Клютцем относительно недалеко от Старграда-Ольденбурга{420}. Таким образом, мы видим, что большинство мест, связанных с культом Перуна у западных славян, тяготеют к тем районам, которые так или иначе связаны с русами. При этом в качестве главного бога племени письменные источники упоминают Перуна в его связанной с правом ипостаси только в области вагров.

Следует вспомнить, что на Руси Перун почитался в качестве верховного бога. Им вместе с Волосом клялись в договорах с Византией русские князья, а когда Владимир в 980 г. поставил в Киеве идолы богов, то на первом месте в их перечне был упомянут летописцем именно Перун. Свое святилище громовержец имел и в Новгороде, причем, что показательно, не в самом городе, а в его окрестностях, что совпадает с указанием Гельмольда, что священное место Прове находилось не в самом Старграде, а в отдельной роще. Однако совпадения в религиозной жизни обоих городов на этом не кончаются. Немецкие писатели отмечают, что Старград некогда назывался Сиван в честь богини Сивы{421}. Это утверждение соответствует западнославянской традиции считать богиню покровительницей городов. В Чехии недалеко от Праги был воздвигнут город Девин, получивший свое название от слова дева{422}. О крепости с аналогичным названием в Словакии упоминает венгерская хроника XIII в.: «Это название — от слова “девушка” (Девония). Древние славяне-язычники богиню Венеру, почитая ее в образе девы, называли Девойна, Девина или Дева»{423}. Город Магдебург, упоминаемый в источниках с 805 г. в форме Magatheburg, был пограничным пунктом Карла Великого на границе со славянами. Как полагают специалисты, название города было образовано от женского имени «город Магды». Кем была эта Магда, неясно. Существуют версии о личном феодальном владении, культовом посвящении либо кельтской богине Mogon. Кроме того, вполне возможна немецкая калька славянского названия этого места: чехи называли Магдебург Девич град, а др.-в.-нем. magath как раз и означает «дева»{424}. В пользу последней версии говорит и свидетельство Адальберта Кранца в его книге, изданной в 1572 г.: «Идол, подобный Венере, стоящей на колеснице с тремя Грациями, был в Магдебурге, городе, который от этой богини славяне также называли Девин»{425}. В этот же ряд западнославянских городов, находящихся под покровительством языческой богини, вписывается и Старград, тем более что С. Бухгольц прямо отождествляет Сиву с Венерой{426}.