Понимала ли Риана? Понимала ли она, что ждало её теперь, и осознавала ли, что её желание скрывать тайну до последнего погубило их обоих? Понимала ли, что он не хотел этого, что до самого сего мига пытался защитить её, несмотря ни на что?

Когда Вальтен обернулся к ней, он увидел в её глазах ответ: да, она всё понимала.

– Возвращаемся в город! – приказал он.

– А что прикажешь делать с менестрелем, мой король? – спросил один из воинов.

Вальтен коротко посмотрел на Тилларда. Взгляд Фэйри-полукровки потух и не горел больше ни решительностью, ни прежней готовностью бросить вызов всему, что угрожало Риане. Было только одно, что он мог ещё сделать для того, чью верность так ценила его королева.

– Отпустите его, и пусть больше не появляется в столице, – бросил он.

Под тревожными взглядами своих людей он подвёл легконогого гнедого коня к Риане и помог ей сесть в седло. Девушка чуть сжала его руку и одними губами прошептала: «Прости меня…»

Вальтен не ответил. Взлетев в седло своего вороного, он проследил, как оставшиеся жрецы осеняют тела своих павших товарищей защитными знаками, заворачивают в плащи и осторожно привязывают к сёдлам лошадей. Сотар с достоинством прошёл мимо воинов короля и каждому подарил Отцово благословение.

Завтра весть об этой ночи разнесётся по всему королевству – Вальтен знал это.

– Утром я отдам приказ, чтобы любой, кто пожелает бросить мне вызов, послал мне весть, – сказал он.

– Мы можем ждать десять дней, мой король, – проговорил верховный жрец. – Если никто по истечении десяти дней так и не бросит тебе вызов, королева Риана будет признана виновной.

– Да будет так, – кивнул Вальтен и пришпорил коня.

И пока ночная тропа стелилась перед ним, он безмолвно умолял Отца и Мать Мира о том, чтобы появился тот, кто не побоится сразиться с ним… тот, кто сумеет одержать над ним победу в древнем ритуале торжества справедливости.

– Так ты… сам послал жрецов на гибель, Сотар, – упавшим голосом проговорил Лаэдр. – Ты ведь знал, что это верный путь к погибели!

– Эта жертва была необходима, чтобы открыть нашему королю глаза, – с достоинством ответил верховный жрец. – Наши братья покоятся с миром, исполнив свой священный долг.

– А если найдётся кто-то, кто бросит вызов Вальтену Завоевателю? – с тревогой спросил второй жрец.

– Едва ли. Даже воины Валлы, защищавшие королеву Риану, не бросят ему вызов из страха проиграть и таким образом доказать её вину.

– Но если кто-то победит его и, не дай-то Отец… убьёт? – В голосе третьего жреца звучал неподдельный страх. – Мы не можем лишиться короля!

Сотар обвёл их внимательным взглядом, потом осенил себя знаком Отца и ответил:

– На всё воля Отца, братья. Вальтен не может проиграть, потому что ведьма Ши действительно виновна… и потому что Отец наделил его удивительными воинскими талантами. Ну а если он всё же проиграет… Что ж, некоторое время нами будет править Фэйри, но не думаю, что народ потерпит такую власть долго. – Он со значением улыбнулся им. – А потом Совет выберет родоначальника новой династии.

– Совет, который, по сути, состоит только из нас, – понимающе подытожил четвёртый жрец.

– И выберем мы того, кто будет подобен великому Раддниру! – сказал Сотар. – И потому подумайте, братья, так ли плох наш план при любом переплетении узора судьбы? Когда Вальтен выиграет и королева будет казнена – её чары перестанут быть властны над ним. Он потеряет союзницу, которая питает его глупые мечты, и станет слушать нас. Возможно, он отправится на новую войну успокоить тревоги и метания своего юного сердца – но мы не оставим наш народ. Мы выкуем из гордого мальчишки короля, которым его отец мог бы гордиться!

– Но не всё, что совершил Радднир, было достойным, и все мы знаем это, – настойчиво повторил Лаэдр. – Потеря Древа Жизни не принесла добра.

Шепотки сомнений пронеслись среди приближённых Сотара лёгким порывом ветра. Верховный жрец нахмурился и покачал головой:

– Древо не вернуть, брат Лаэдр. Нам придётся обернуть то, что произошло когда-то, во благо для народа. Иначе как мы искупим свою старую вину?

Сотар удовлетворённо отметил про себя, что его слова возымели необходимое воздействие. Но вот уже не в первый раз он подумал о том, что вера Лаэдра была не так крепка, как прежде. Такой человек не мог служить Отцу в полную силу – особенно в преддверии грядущих перемен, в том числе в самом культе! – ведь его сердце совсем ослабело от чувства вины. Но решение этой деликатной проблемы могло и должно было подождать. Если б он убрал Лаэдра сейчас, без видимой причины, это сделало бы жреца мучеником в глазах остальных и заставило бы их отвернуться от него, Сотара. Ну а этого он никак не мог допустить, особенно в такой переломный момент.

Сначала нужно проследить, как будет покончено с нечестивой ведьмой Ши и как будет наконец сломан и перекован по-новому стержень личности дерзкого молодого короля. Самое время было вернуть мальчишку на его место – на место защитника народа, а не бунтаря, поправшего законы Кемрана, установленные его отцом Раддниром… и жрецами.

– Госпожа, если ты и верные тебе не явятся в Кемран, не засвидетельствуют в пользу королевы – её пытают и казнят. Они не просто убьют её тело – они искалечат саму её суть, погубят её! Прошу тебя, выйди из своего лесного убежища, рискни своей безопасностью ради неё! Ты одна можешь бросить вызов Сотару. И неужели среди твоих людей не найдётся воина, который не побоится бросить вызов королю?

Стоя на одном колене перед верховной жрицей Матери, Тиллард смотрел на неё с надеждой, всю свою Силу вложив в слова. Но в её изумрудных глазах была только печаль, и он не видел, чтобы её сердце отозвалось ему.

– Мой друг, здесь нет ни одного воина, который может сравниться с Вальтеном Завоевателем.

– Но Отцов Суд должен показать справедливость!

– Отцов Суд, подстроенный жрецами Отца, не будет справедлив. – Жрица скорбно покачала головой. – Что до нашего возвращения в Кемран – пойми, я не могу подвергнуть опасности тех, кого так долго защищала. Мы были объявлены вне закона. Я не могу решать в одиночку, как распоряжаться жизнью и судьбой этих людей. Они видели, как всех, кто был подобен им, истязали и убивали. Пойдут ли они на такой риск ради одной-единственной сомнительной попытки защитить королеву – я не знаю. Я должна поговорить с ними, прежде чем сумею отдать такой приказ.

– Но у нас почти не осталось времени, – с горечью заметил Тиллард.