В субботу минуло две недели с момента «происшествия»!

Я думаю, что студенческая корпорация оказалась в несколько неловком положении. Согласно сообщениям некоторых «братьев», они пытались удержать указанного господина, прекрасно понимая, что паршивая овца могла подвести всех под монастырь. Моя сестра прошлой зимой посещала танцевальные вечера некоторых студенческих корпораций. Судя по всему, Пайтер не был настроен враждебно в отношении нашего трибуна. Если же дело дойдет до серьезного рассмотрения этого вопроса, то может случиться скандал — надо учитывать повторные запреты дуэлей самого строгого характера. Если же история попадет в прессу, тем паче будет опубликовано мое письмо, которое было написано для корпорации сугубо деловым стилем, то мнение общественности будет отнюдь не на стороне корпораций. Они сами не заинтересованы в этом, так как, например, мой секундант тоже член корпорации. Впрочем, сегодня до меня дошли слухи, что корпорации намереваются вовсе прекратить дуэли… Постепенно проблема стала просто смехотворной. Однако не исключено, что пару лет спустя мое письмо может все-таки всплыть. Тем не менее мои секунданты признали, что письмо было просто необходимым… Теперь я направлюсь к матери (они ничего не знает об этом вопросе). В среду она направляется в Цюрих.

С сердечным приветом твой Рудольф Гесс.

Письмо Альбрехта Хаусхофера, адресованное Рудольфу Гессу

Берлин, 23 августа 1933 года

Глубокоуважаемый господин Гесс.

Я прибыл как раз после продолжительной беседы с послом Доддом[26]. Он заявил мне, что сделает от него все зависящее, чтобы оказать умиротворяющее воздействие на Лондон и на его правительство. Я сказал ему, равно как и К. (он выехал вчера), о недопустимости недружественных действий со стороны американского и английского правительств. Помощь в локализации недружественных действий со стороны Парижа могла бы стать предпосылкой для того, чтобы К. начал переговоры (если он на то получит письменное согласие). В принципе они должны закончиться успехом. Он согласился с этим: у меня сложилось впечатление, что в ближайшие недели мы можем рассчитывать на совершенно лояльное отношение со стороны Додда. В этой связи он просил сделать Вам намек: он должен отказаться от присутствия в Нюрнберге. Подобную просьбу нельзя рассматривать как проявление недружественной позиции. У Вашингтона имеется давнишняя традиция предотвращать посещение дипломатами любых мероприятий, которые официально считаются «партийными». Его участие [в партийном съезде] привело бы к возникновению множества осложнений… Я должен передать Вам дословно содержание нашей беседы. После того как он заверил меня, что всеми силами будет предупреждать любые инциденты, он произнес: «Конечно, австрийская проблема может обостриться в любой момент. После этого всякая помощь, которую бы я мог предоставить, не будет иметь смысла».

Теперь о другом вопросе. С 12 по 14 сентября в Бад-Заарове (час езды от Берлина) будет проходить съезд немецких этнических групп, который направит Вам приглашение, подписанное Хассельблатом. Было бы очень выгодно, если бы Вы хотя бы несколько часов смогли присутствовать на этом мероприятии. Я передаю эту просьбу Хассельблата как свою собственную. Кроме того, я хотел бы попросить Вас встретиться с Хассельблатом, дабы тот знал, что можно будет говорить его людям. Он прибудет в любое назначенное Вами место, даже в Мюнхен или Берхтесгаден.

С сердечным приветом, Ваш Альбрехт Хаусхофер.

Письмо Альбрехта Хаусхофера, адресованное Рудольфу Гессу

Берлин, 24 августа 1933 года

Глубокоуважаемый господин Гесс.

Только сегодня из хорошо информированного источника ко мне пришли два сообщения, суть которых я обязан Вам передать.

Во-первых, произошла отставка начальника польского генерального штаба… «Однажды нам эти гражданские уже принесли своими сомнениями проблемы с Восточной Пруссией. Так больше не может продолжаться. Теперь если эти люди осмелятся нам мешать, то надо позаботиться о том, чтобы они были направлены в концентрационные лагеря».

Во-вторых, имеется одна очень щекотливая проблема. Вы сами прекрасно знаете, что в различных ведомствах Вашей организации имеются люди, которые не могут подчинить свои личные страсти интересам общего дела. Я знаю, что имеется человек, который в стране ведет затворнический образ жизни, но за рубежом его имя все еще пользуется авторитетом. Это Генрих Брюнинг. Его жизнь находится под угрозой, а потому он хотел бы получить гарантии безопасности. Опасность, по имеющимся сведениям, исходит от штандартенфюрера СА Шёнберга. Едва ли стоит говорить о том, что преследование Брюнинга вызовет нежелательный резонанс за границей. Могли бы Вы позаботиться об урегулировании данного вопроса?

Всегда Ваш Альбрехт Хаусхофер.

Письмо Альбрехта Хаусхофера, адресованное Рудольфу Гессу

7 сентября 1933 года

Глубокоуважаемый господин Гесс!

Большое спасибо за Ваше письмо, которое дошло до меня окольными путями. Поэтому отвечаю с небольшим опозданием. Выражаю искреннюю признательность за вмешательство в проблемы Брюнинга!

Из Вашингтона нет никаких вестей. В посольстве мне заявляют, что уже три дня Белый дом полностью занят проблемами революции на Кубе. С определенной уверенностью можно говорить о том, что вопрос весьма злободневный. Куба может затормозить решение наших проблем.

О моей беседе с послом Доддом. Я дал ему ответ в той форме, на которую Вы мне намекнули. Спросил также о практике [посещения мероприятий] в Италии. Он уклонился от четкого ответа. Я полагаю, что [в Вашингтоне] придерживаются традиции принимать приглашения, которые приходят от государственных учреждений, в строгом понимании этого слова. Додд во время нашей беседы указал на несколько нюансов, которые имеют статус неписаных законов (по этой причине я хотел бы о них рассказать тоже устно). Эти нюансы позволяют (но не навязывают) возможность интерпретирования! Додд придерживается в дипломатии школы Вильсона. Если бы приглашение в Нюрнберг было направлено партией именно как партией, а не партией, представляющей правительство, то большинство послов попали бы в затруднительное положение. Они бы принесли свое извинение, но все равно бы не прибыли. Я полагаю, что в нашем собственном Министерстве иностранных дел должны были предвидеть возможность подобной отговорки дипломатов. И думаю, что здесь имеются небольшие недоработки…

Продолжает проявлять настойчивость Хассельблат. Я сообщил ему номер Вашего мюнхенского служебного телефона и пообещал, что Вы встретитесь с ним до понедельника. Он может прийти в любое время в субботу или в воскресенье. Я могу лишь еще раз повторить мою просьбу, которую уже озвучивал в Мюнхене: крайне необходимо, чтобы Вы взяли под свой высочайший контроль эту сферу деятельности. В ней сосредоточено очень много важных связей. Немецкие этнические группы Востока в будущем будут играть очень важную роль.

Завтра я направляюсь в Бремен, чтобы 13-го числа прибыть в дипломатическое представительство в Лиссабоне, а 21-го уже оказаться в генеральном консульстве в Неаполе. Если по пути я получу сообщение от американцев (для этого даже предусмотрены технические возможности), то тут же направлю донесение по кабельному телеграфу из одного из наших служебных ведомств. Посол в Лиссабоне является моим хорошим знакомым, а потому не должно возникнуть никаких затруднений.