Мама помолчала, а потом сказала:

— Но ведь он всегда нравился тебе...

Позвонили в дверь. Потом еще раз. Мама хотела подняться, но я схватила ее за руку:

— Не открывай!

В дверь позвонили снова, а потом раздался громкий стук.

— Мама, пожалуйста! Не открывай. Это, наверняка, он!

— Но милая...

— Он мне больше не нравится! Совсем не нравится!

— С каких это пор?

— С прошлой пятницы. После ужина. Даже если он сейчас исчезнет с лица земли, мне будет все равно!

— Но почему? За ужином случилось что-то, о чем я не знаю?

Я уткнулась в подушку и пробормотала:

— Это слишком сложно, мам! Я... я просто не могу об этом говорить.

— Боже, — через секунду сказала мама, — да ты говоришь, как взрослая.

Я подняла голову и села:

— Мама, все эти годы он нравился мне. Но я его совсем не знала. Я только знала, что у него самые красивые в мире глаза, от его улыбки я таяла, как масло на сковородке. Но теперь я поняла, что он трус и лгун, внешность обманчива, я должна забыть о нем!

Мама прислонилась к стене и скрестила на груди руки.

— Что ж, — произнесла она. — Должно быть, это связано.

— О чем ты?

Мама минуту молчала и кусала губу, потом сказала:

— Я не должна обсуждать это.

— Почему?

— Потому что... просто не должна. К тому же тут есть вещи, которые тебе будет неловко обсуждать со мной...

Какое-то время мы молча смотрели друг на друга. Наконец я отвела взгляд и прошептала:

— Когда мы с Четом приводили в порядок двор, я рассказала ему, что из-за дяди Дэвида мы не можем позволить себе купить этот дом. Он, наверное, рассказал об этом всей семье, потому что накануне ужина у Лоски я подслушала, как Брайс с другом насмехаются над дядей Дэвидом. Я была в ярости, но не рассказала тебе, потому что ты могла подумать, будто они пригласили нас на ужин только из жалости. — Я посмотрела на маму и продолжила: — Ты была так рада этому приглашению. — И тут я кое- что поняла. — Знаешь, с тех пор ты кажешься счастливее.

Мама взяла меня за руку и улыбнулась.

— У меня есть много поводов для счастья. — Она вздохнула. — Ия уже знаю, что они в курсе насчет дяди Дэвида. Хорошо, что ты поговорила с Четом. Дэвид ведь не какая-нибудь тайна.

Я привстала.

— Погоди... но как ты узнала?

— Пэтси мне сказала.

Я уставилась на маму.

— Она? Еще до ужина?

— Нет, нет. После. — Мама немного подумала. — Пэтси заходила несколько раз на этой неделе. У нее... сейчас тяжелые времена.

— Почему?

Мама вздохнула.

— Думаю, ты уже достаточно взрослая и умеешь хранить секреты. Я расскажу тебе об этом только потому... потому что считаю это важным.

Я затаила дыхание и ждала.

— Пэтси и Рик стали часто ссориться в последнее время.

— Мистер и миссис Лоски? Из-за чего?

Мама вздохнула.

— Кажется, из-за всего на свете.

— Я не понимаю.

Очень тихо мама объяснила:

— Впервые в жизни Пэтси увидела истинное лицо своего мужа. Через двадцать лет брака, вырастив двоих детей, она наконец поняла. — Мама грустно улыбнулась. — Похоже, с Пэтси происходит то же самое, что и с тобой.

Зазвонил телефон, и мама сказала:

— Позволь мне снять трубку, хорошо? Папа сказал, что позвонит, если задержится на работе, и это, наверняка, он.

Пока ее не было, я вспомнила, что Чет говорил мне о человеке, не способном заглянуть внутрь, за внешнюю оболочку. Он имел в виду свою дочь? Разве возможно такое после двадцати лет брака?

Когда мама вернулась, я спросила:

— Папа задерживается?

— Это был не папа, милая. Это был Брайс.

Я вскочила.

— Теперь он звонит? Я шесть лет прожила напротив него, и он ни разу не позвонил! Он делает это из ревности?

— Ревности? К кому?

И я рассказала ей все по порядку — начиная с миссис Стьюби и Дарлы, и затем про аукцион, драку, про то, как Брайс пытался поцеловать меня на глазах у всех.

Мама захлопала в ладоши и захихикала.

— Мама, это не смешно!

Она попыталась принять серьезный вид.

— Знаю, милая, знаю.

— Я не хочу кончить, как миссис Лоски!

— Ты вовсе не должна выходить за него замуж, Джулианна. Но почему бы тебе просто не выслушать его? Кажется, он умирает от желания поговорить с тобой.

— Да что он может мне сказать? Он уже пытался обвинить во всем Гэррета, но я на это не купилась.

Он лгал мне, он не заступился за меня... он... я не хочу, чтобы он мне нравился. Я просто должна пережить все эти годы, что сохла по нему.

Мама сидела молча целую вечность, а потом сказала:

— Люди меняются... Возможно, с ним в последнее время произошло что-то особенное. И честно говоря, парень, пытавшийся поцеловать девчонку на глазах у стольких людей, вовсе не кажется мне трусом. — Она погладила меня по руке и прошептала: — Может, ты должна узнать что-то еще о Брайсе Лоски?

Сказав это, мама оставила меня наедине с моими мыслями.

Мама знала, что мне нужно время подумать, но вот Брайс не желал оставить меня в покое. Он звонил и колотил в дверь. Он даже заглядывал ко мне в комнату через окно! Каждый раз, оборачиваясь, я видела его.

Я хотела спокойно поливать двор. Хотела, чтобы он не преследовал меня в школе. Хотела не просить Дарлу не подпускать его ко мне. Почему он не желает понять, что меня не интересует, что он хочет сказать? Да и что вообще он может сказать мне?

Неужели он не понимает — я хочу, чтобы меня оставили в покое!

А потом как-то вечером я читала книгу в гостиной с опущенными занавесками, — я не раздвигала их всю неделю, чтобы он не смог меня увидеть. И вдруг послышался шум. Я выглянула во двор и увидела Брайса, он топтался на моем газоне. Он стоял на моей траве! И у него была лопата! Что он собирается делать?

Я вскочила с дивана и бросилась к отцу.

— Останови его! — завопила я.

— Успокойся, Джулианна, — попросил папа. — Я ему разрешил.

— Разрешил? Что разрешил? — Я приклеилась к окну. — Он копает яму!

— Верно. Я позволил ему это.

— Но почему?

— Потому что, по-моему, у парня замечательная идея, вот почему.