Пан замедлил шаг и переместился в арьергард отряда, время от времени поглядывая на Фрину Амарантайн, которая теперь шла перед ним, проворно и уверенно ступая по камням. Девушка оставалась для него загадкой. Чем больше времени они были вместе, тем больше она удивляла его. Ее интерес к нему, в чем она, нимало не смущаясь, призналась сама, приводил его в замешательство. Пана смутила та легкость, с какой принцесса предложила ему свою дружбу. Она едва знала его, а уже вела себя так, словно они были знакомы всю жизнь.

Впрочем, девушки частенько ставили его в тупик своим поведением и рассуждениями. Пру была единственным исключением из правил, и то скорее всего потому, что он знал ее уже давно. Для него она тоже была «маленькой сестрой», как и для Таши и Тенерифе. Их дружба прошла проверку временем и нелегкими испытаниями. Фрина, напротив, ясно давала понять, что так и должно быть, и ее отношение к нему не нуждается в объяснениях и комментариях. Ей было достаточно того, что они вместе участвовали в этом предприятии и что у них, следовательно, была общая цель. Пантерра, который провел большую часть своей жизни в одиночестве, вдали от всех, общаясь только с Пру, чувствовал себя более комфортно, держась особняком. Он проявлял вполне понятную сдержанность и осторожность в выборе друзей и общении с незнакомыми людьми. Но Фрина Амарантайн, похоже, считала такую осмотрительность излишней.

На одном из участков подъема с ним поравнялась Пру. Она долго молчала, сосредоточенно вышагивая рядом. Наконец она прошептала так, чтобы ее мог слышать только он:

— Заметил, как она смотрит на тебя?

Пантерра сразу же понял, что она имеет в виду, поэтому лишь покачал головой в ответ. Нет, он ничего не заметил.

Пру вскинула брови, выразительно глядя на друга.

— Думаю, ты ей понравился. И даже очень.

Больше она ничего не добавила, а через несколько мгновений обогнала его и стала идти за Тенерифе, который возглавлял их маленький отряд. Пан удивленно посмотрел ей вслед, раздумывая, уж не сошла ли она с ума. Фрина была эльфийской принцессой. Он был Человеком и Следопытом. Две разные расы и два очень разных мира. Любые отношения, помимо чисто дружеских и ни к чему не обязывающих, были попросту невозможны. Он выбросил слова Пру из головы.

Время бежало быстро, к полудню они достигли вершины горы, и впереди, между двумя горными пиками, им открылся проход Афалион-Пасс. Путники двинулись дальше, наклонив головы и пряча лица от секущего ветра, который буйствовал здесь, на гребне кряжа, пока они двигались к темному провалу впереди. Дождь прекратился, сменившись холодным туманом, который вскоре превратился в кристаллики инея, больно жалящие открытые участки кожи. Никто больше не разговаривал, все усилия были направлены на то, чтобы как можно скорее идти вперед и при этом не сорваться в пропасть.

Им понадобилось добрых два часа, чтобы добраться до места назначения, а когда они наконец дошли, то, обессиленные, повалились на землю под козырьком скального выступа в расщелине, тяжело дыша и сбрасывая с плеч опостылевшие мешки. Путники пообедали хлебом и сыром и запили скудную еду водой, понемногу приходя в себя и вслушиваясь в вой ветра на открытом пространстве за их спинами.

Наконец, словно сговорившись, все одновременно поднялись, взвалили на плечи мешки и зашагали по проходу.

Проходы Афалион-Пасс и Деклан разительно отличались один от другого. Последний был узким и извилистым, изобиловавшим спусками и подъемами, а скальный грунт под ногами усеивали крупные булыжники. Афалион-Пасс представлял собой широкий и ровный проход между нависающими скальными стенками, почти полностью загораживающими небо над головой, и в самой своей верхней точке обрывался отвесным спуском. Тропинка, ведущая вниз, делала два резких поворота, один — налево, второй — направо, но потом шла по прямой. Огромные глыбы, отколовшиеся от скал в незапамятные времена, лежали грудами по обе стороны, но не загораживали проход. Ветер, врывавшийся в устье прохода впереди, завывал на одной тоскливой ноте, словно заранее оплакивая кого-то.

Когда они дошли до середины прохода, Таша, как всегда, шедший впереди, остановился, и остальные сгрудились вокруг него.

— Вот здесь, на этом самом месте, проход раньше был перекрыт! — Ему приходилось кричать, чтобы его услышали, и он отчаянно жестикулировал. — Тогда здесь стояла сплошная пелена черного тумана, слишком плотная, чтобы пробиться сквозь нее. А теперь ее нет! Думаю, что защитная стена рухнула и здесь! Но идемте посмотрим!

Он развернулся и вновь зашагал вперед. Остальные последовали за ним. Почти сразу же дождь возобновился, и струи его били длинными плетями из расщелины между горными пиками, подобно водопаду. В мгновение ока Пантерра промок насквозь, невзирая на свою тяжелую накидку, как раз и предназначенную для защиты от непогоды. Небесные хляби разверзлись, и юноша спотыкался, ничего не видя перед собой и прилагая отчаянные усилия, чтобы не упасть. Впереди Фрина все-таки не удержалась и упала на колени, опустив голову. Пан мгновенно оказался рядом, помог ей подняться и прижал к себе. Вновь оказавшись на ногах, принцесса бросила на него короткий взгляд и кивнула, и он разжал объятия. Она двинулась дальше, так и не проронив ни слова.

Ветер завыл с новой силой, и этот жалобный вой показался юноше столь оглушительным, что он едва удержался, чтобы не зажать уши руками. Пятеро путников упрямо пробирались вперед, но им приходилось прилагать для этого все больше усилий, и их продвижение замедлилось. Время перестало для них существовать. Ветер уносил его на своих крыльях, завывая и злобно хохоча.

Впереди, за мутной завесой дождя и тумана, они вдруг заметили слабое шевеление, нечеткое и расплывчатое, как давние воспоминания.

Должно быть, Пру первой заметила это, а может, ощутила опасность, потому что устремилась вперед, чтобы догнать Ташу, схватила его за руку и принялась яростно жестикулировать. Остальные едва присоединились к ним, как вдруг туманная тень впереди уплотнилась, превращаясь в нечто вполне осязаемое и весьма внушительное. Казалось, это нечто на их глазах обретает плоть и увеличивается в размерах. Все замерли на месте, не веря своим глазам. Таша, Тенерифе и Пан обнажили оружие и держали его наготове.

Таша замахал руками, показывая, чтобы все отступили назад, а сам прижался спиной к отвесной скале, распластавшись на ней. Пантерра напрягал зрение, стараясь разглядеть, что ждет их впереди, но все его усилия оказались тщетными.

А потом тень вдруг стала надвигаться на них с пугающей быстротой, выныривая из тумана и дождя, заслоняя собою весь проход и обретая четкие очертания. Пан впервые воочию увидел того, кто возник перед ними, и ледяная рука стиснула его сердце, а в голове пронеслось одно-единственное слово.

«Дракон!»

Пантерра Ку никогда не видел драконов, но представлял по сказкам и легендам, которые слышал еще ребенком, поэтому сразу узнал его. Но он оказался не готов к поистине ужасающему зрелищу, представшему перед ним. В проходе сидел массивный зверь с коротким и приземистым туловищем, длинной шеей и жилистыми конечностями. Все тело дракона покрывала чешуйчатая броня, а на спине и хвосте топорщился острый пластинчатый гребень. Когда дракон повернул к ним свою огромную башку, Пан с содроганием увидел костяные бивни на его морде, бороду, свисающую с нижней челюсти, и гигантские острые клыки в локоть длиной, выступающие из пасти. Дракон был черным и казался скользким из-за пленки влаги на шкуре, а в его крохотных глазках светилась дикая ярость хищника.