– Чего не остался на решающий, а? – говорит мне сдувшийся Воан. – Поддержал бы меня хоть с последним броском, братишка.

– Прости, Воан, надо было воду поменять в аквариуме.

– Попал он, а?

– Не-ет, за километр отлетело! – радуется старый козел. На старом козле белые штаны, синяя футболка и летняя шляпа.

Хлопаю старика по спине:

– Отлично играешь, приятель! Особенно тот, закрученный, который в самом конце попал в точку. Я – Ллойд, брательник Воана.

– Ну что ж, Ллойд, а я – Эрик. – Он протягивает мне руку и сжимает мою каменной хваткой. – Сам-то шары катаешь?

– Да нет, Эрик, сам не катаю, друг, – не моя игра, понимаешь. Я не против самой игры и все такое, отличная игра… я тут бездельничал как-то дома и по телику смотрел, как Ричард Корен играет… помнишь, он еще за «Пост» выступал, кажется. Вот кто умеет мяч крутануть…

Лу Рид, мать его, вставляет по самые гланды.

– Ну, тебе чего взять? – кричит, обращаясь ко мне, Воан, видно, что его чутка задевают мои неуемные восторги.

– Не-не-не, щас все сам возьму. Три лагера, так, мужики?

– Только не этой ослиной мочи, – фыркает Эрик, – мне «Особого».

– Непростого пива после непростой победы, а, Эрик, – ухмыляюсь я.

Старый хрыч ухмыляется мне в ответ:

– Сделал Воана, как мальчишку, а!

– Да, да, конечно, – перебивает Воан, – ну че, несешь выпить, нет?

Топаю к бару, парень за стойкой говорит мне, что наливает, только если ты с подносом подходишь, а я шучу, что и так все руки заняты, на что он отвечает коротко, что это типа правила заведения, но тут как раз какой-то коротышка из очереди всовывает мне в руки этот самый поднос. Все забыл, все эти ублюдочные правила в этих заведениях, всех этих набриолиненных уродцев в пиджаках с клубными значками на лацкане и как к концу вечера стены здесь обваливаются не хуже, чем когда люфтваффе бомбили собор Ковентри… но вот я возвращаюсь назад.

– На здоровье, парни, – кричу я, поднимая бокал. – Вот чего тебе скажу, Эрик, я, когда на твою игру посмотрел, сразу понял, что у тебя яйца на месте. У парня с яйцами все в порядке, сказал я тут себе. Бразильский крученый, а! Ух ты, сукин сын, ты просто настоящий сукин сын, твою!..

– Да уж, – говорит довольный Эрик, – думал, попробую тут одну небольшую штуку. Воан, конечно, хорошо защиту себе поставил, но, думаю, дай-ка попробую запустить штучку-дрючку с заднего хода, вдруг прокатит.

– Хороший удар, это точно. – Воану ничего не остается, как поддакнуть.

– Просто супер, – говорю я, – слышал, может, про тотальный футбол, тот, что голландцы придумали, а? Так вот, наш парень, вон этот, – я киваю в сторону Эрика, – просто тотальный шарогоняльщик. Сильно не бил, не дрыгался и не кривлялся, как эти кексы в Первой лиге, нет, ты спокойно и с достоинством совершаешь этот мастерский бросок.

Я кружку свою высосал, и Воан тащится к стойке.

У него есть одна черта, которую я замечаю при каждой нашей встрече: как человек с многочисленными обязанностями, как хороший муж и глава семейства, он старается влить в себя как можно больше единиц алкашки за тот временной отрезок, который он способен для этого занятия выделить. А пить он умеет. Слава богу, что я весь вечер просидел на разливном «Бексе». Ни глотка этой шотландской мочи, особенно этой светлой ядовитой отравы – «Макьюэнса». Кружки летели одна за другой, меня впирало все больше и больше от моего спида, меня несло как бешеного. Смешно, что Эрик, казалось, попался в мой ритм, безумное веселье, будто старый хрен сам снюхал пару дорог.

После быстрого осушения очередной кружки он тащит из бара по пиву и виски – типа с прицепом.

– Ну ты, бля, даешь! – говорю я. – В тихом омуте черти водятся!

– Попал в точку, – улыбается в ответ Воан. Он все глядит на нас обоих и улыбается сам себе, типа «ну-и-идиоты-но-мне-они-нравятся». И от этого он мне становится еще ближе.

– Сходил бы, проведал предков, – говорит мне Воан.

– Ну да, – соглашаюсь с виноватым видом, – я уже давно собираюсь закинуть им эту кассетку, что я для них записал. Мотаун.

– Ну вот и отлично. Знаешь, как они будут рады.

– Помнишь, Марвин, Смоки, Арета[17] и все в таком духе, – продолжаю я и потом, резко меняя тему и обращаясь к Эрику: – Слушай, Эрик, помнишь этот свой трюк с шарами, а?

– Конечно, – с удовольствием вступает он. – После него наш Воан завалился вверх лапками, ты не обиделся, Воан? – смеется Эрик. – В тихом омуте черти водятся!

– Ду-ду-ду, ду-да-да. – Я начинаю напевать мелодию из «Сумеречной зоны», потом вдруг мне приходит в голову новая штука: – Слушай, Эрик, а твоя фамилия, случайно, не Кантона[18], а?

– Не. Нет, Стюарт, а что? – отвечает он.

– Да вот, знаешь, в твоем последнем броске было что-то кантоническое. – Меня начинает сотрясать от хохота, передоз Смешлейтенантов, у Эрика вроде тоже. – У Воана Райана паровоз слетел с рельс от этого броска, а…

– Ну да хватит вам, гады, – дуется Воан.

– У-а-Кантона, – начинаю заводиться я, Эрик тоже подключается; на нас оглядываются компании заезжих пьянчуг и несколько пожилых пар.

Разжигаемые присутствием зрителей, мы со стариной Эриком отплясываем веселый канкан – ля-ля-ля, ля-ля-ля, ля-ля-ля, ля-ля-ля-ля-ля-ля-ля…

– Эй, там, ха-аре уже. Здесь граж-жане желают расслабиться и выпить спокойно, – скулит в нашу сторону сиплый кекс в пиджаке со значком.

– Ладно, ладно, все путем! – кричит ему Эрик, а потом уже тише говорит нам, но так, чтобы всем вокруг было слышно: – И чего ему, блин, не так, а?

– Да ладно, Эрик… – вступает Воан, – Ллойд здесь не член клуба.

– Но парнишку же записали. Записали как гостя. Все по правилам. Мы здесь не шалим. Не шалим здесь, – трясет головой Эрик.

– Правила соблюдены, а, Эрик, – ухмыляюсь я.

– Все точно по правилам, – стоически заявляет Эрик.

– Мне кажется, некий месье Воан Буист все еще переживает свой недавний проигрыш, n’est-ce pas, месье Кантона? Он все еще, как говорится, не-е-емного ра-а-ас-строен.

– Je suis une booler, – хихикает Эрик.

– Да нет же, Ллойд, – дуется Воан. – Я только говорю, что ты здесь не член клуба. Ты гость. И за тебя отвечают те, кто тебя привел. Вот и все, что я хочу сказать.

– Ага… все путем… – мычит Эрик.

– Это как тот клуб, куда ты ходишь, Ллойд. Тот клуб на Венью. Как он называется?