На крыльце вспомнила, что ключей от дома у меня нет, и неохотно нажала на кнопку звонка. Придётся разбудить сестру.

Затем последовали объятия, полные тревоги расспросы, изумление и возмущение от моего рассказа… К счастью, Тея сама поняла, что я валюсь с ног от усталости, и не мучила меня слишком долго. Я же, чувствуя себя жуткой эгоисткой от того, что опять заставила близких беспокоиться, добралась до своей комнаты и рухнула в кровать.

* * *

Я проснулась днём. Теи дома не было, и я вспомнила, что осталась ещё одна очень важная вещь – это моё вчерашнее открытие о плане нашего противника. Конечно, звонить сейчас Алисии с подобными новостями бессмысленно – там сейчас наверняка все Рыцари с утра на ушах стоят после побега заключённого. Да и мне самой хотелось бы спокойно поразмышлять. Кому мог быть полезен такой план? И кто ещё может быть в курсе происходящего?

Ещё раз всё обдумав и тщательно взвесив, я отправилась к Патрику. По его поведению уже давно было понятно, что он знает об этой истории гораздо больше, чем показывает нам, и в нашу последнюю встречу он не особенно-то пытался это скрыть. Пора было расставить все точки над «i», поскольку нельзя было допустить, чтобы наш враг осуществил задуманное. Ни в коем случае.

Поэтому, едва переступив порог и поздоровавшись с начальником, я прямо сказала:

– Патрик, мне известно, что наш противник хочет последним ритуалом уничтожить всех Путешественников сразу. Поэтому просто скажи мне – кто это? Тебе же прекрасно известно, кто за этим стоит!

У Патрика некрасиво отвисла челюсть, он смертельно побледнел и без сил рухнул в кресло, с которого было поднялся. Я перепугалась, что неправильно оценила ситуацию, и даже задалась вопросом, не вызвать ли «скорую». Как бы у начальника сердечного приступа не случилось…

– Ты что, ничего не знал?

– Нет, – прошептал он совершенно безжизненно. На меня Патрик смотрел с ужасом. – Я догадывался, что он задумал нечто масштабное, но чтобы такое… Но… Как ты?..

– Неважно, – я махнула рукой, слегка успокоившись. Кажется, за здоровье Патрика пока можно было не переживать. – Это уже второстепенный вопрос. Патрик, но ты же сам понимаешь, что этого нельзя допустить! Пусть Путешественники – те ещё уроды, но нельзя же, чтобы кто-то просто взял и решил судьбу целого сообщества, устроив настоящий геноцид!

– Нельзя, – тихо согласился Патрик. Он ссутулил плечи и выглядел теперь совсем убитым, измученным, так что я мысленно поразилась, насколько он уже стар. Просто раньше это совершенно не бросалось в глаза. – Джейн, ты сама понимаешь, во что ввязываешься? Понимаешь, что после такого открытия пощады тебе никакой не будет?

– Он не может быть всесилен. Если найти доказательства против него, он не победит! – горячо возразила я. – Рыцари смогут его остановить, если ты точно скажешь мне, кто это!

Патрик хохотнул – нервно, болезненно. Взгляд у него вдруг сделался безумный, и я невольно отступила к двери, задумавшись, не стоит ли всё-таки позвать на помощь.

– Я уже пытался, – сообщил он. Его глаза горели ненормальным, фанатичным огнём, и сейчас Патрик меня по-настоящему пугал. – Когда Мартин сообщил, что Рыцари подозревают этого мага, Чарльза, я попытался намекнуть, что дело вовсе не в жажде власти и не в том, что кто-то очень хочет стать новым Хранителем. Я даже не сказал, я только намекнул! И знаешь, что произошло дальше? Карпентера убили буквально на следующий же день!

– Но… – потрясённо пробормотала я. – Этого не может быть! Его убили, потому что он переводил третий ритуал!

– О нет, Джейн, – Патрик выдавил полубезумный смешок, от которого у меня по рукам побежали мурашки. – Это, скорее, стало причиной, почему убили именно Карпентера. Если бы он не занимался переводом, убили бы кого-то другого. Шарлотту, например…

Несколько секунд я молчала, пытаясь осмыслить услышанное. Вот почему Патрик в последние месяцы так боялся. Вряд ли он помогал нашему врагу, зная, чем тот занимается на самом деле. Просто Патрик очень умён и со временем сам догадался. Возможно, даже пытался остановить его или хотя бы выйти из игры. И тут наш противник просто поставил его перед фактом, что будет убивать Искателей, если Патрик хотя бы попытается предпринять какие-то шаги против. И сдержал своё слово…

Такая целеустремлённость и хладнокровие ужасали.

– Его необходимо остановить, – наконец тихо, но твёрдо возразила я. – Ты меня не переубедишь.

Он ещё несколько секунд молчал, пытаясь разглядеть ответ на столешнице, потом поднял на меня взгляд и посмотрел мне в глаза. Несмотря на всю любовь к науке, к делу, которым он занимался, Патрик всегда оставался порядочным человеком.

– Я не могу прямо назвать его имя, – наконец сказал он. – Этот человек… предпринял кое-какие меры предосторожности, чтобы я, случайно или неслучайно, не выдал его. Я имею в виду – прямым текстом. Поэтому я могу только дать тебе подсказку.

– Слушаю, – я затаила дыхание.

– Вспомни, как это делается в детективных романах, – усмехнулся он. – Надо вспомнить по порядку все события с самого начала, одно за другим. Затем вспомнить всех, кто принимал в них участие. Тот, кто был в курсе абсолютно всего, кто участвовал в каждом из них, и есть тот, кто тебе нужен.

Я кивнула. Совет действительно был самым стоящим.

– Спасибо.

Дома я так и поступила. Села за письменный стол и по пунктам записала все значимые события, начиная с нашей первой поездки в Оствик в середине апреля и заканчивая своим вчерашним допросом у Рыцарей. Потом так же скрупулёзно начала выписывать имена тех, кто был непосредственно на месте событий или точно знал о происходящем. Потом взглянула на результат.

Сделанное открытие меня потрясло, но в то же время я отчётливо поняла, что пришла к верному выводу. Однако я не испытывала никакой радости или гордости от того, что наконец-то разгадала эту загадку и вычислила убийцу. Вместо этого мной овладели совсем другие чувства – грусть, апатия, даже обида. Внутренний голос всё восклицал: как?! Ну как это может быть возможно?! Но голос разума отстранённо отвечал: подобное возможно. Теперь я понимала это. У этого человека и в самом деле был мотив разрешить проблему именно таким способом.

Честное слово, было бы намного проще, если за всем этим действительно стоял Чарльз.

День клонился к вечеру, когда я припарковала машину у знакомого особняка в Кенсингтоне и вышла наружу. Из-за мрачных туч, закрывших небо, казалось, будто уже сумерки, хотя до захода солнца оставалось ещё около часа. Я постояла у машины, втягивая сырой воздух, потом поняла, что нет смысла тянуть, и позвонила в дверь. Мне открыл Уинстон – так, кажется, зовут дворецкого? – который каким-то невероятным образом меня вспомнил и немедленно проводил в кабинет на втором этаже, где мне тоже уже приходилось бывать. При моём появлении Алан оторвался от чтения и тепло улыбнулся.