Сортируя жемчуг, который нужно было реализовать, она снова вспомнила, что много лет назад сказал ей мистер Абрамс, показывая свои драгоценности.

«Мы, Маргарита, похожи на жемчуг. Без песка не бывает жемчуга. Горести выковывают твердый характер».

Неужели из этих горестей в ее сердце, как вокруг песчинки, вырастет что-то хорошее?

Вернулся Эбен с чашкой чая для нее, чего никогда прежде не делал.

– На вот, выпей, дорогая. Ты, пожалуйста, пока ничего никому не говори, особенно своей матери. Мы должны держать это в тайне. Я должен все подготовить, чтобы мы могли уехать без суеты и этих отвратительных долгих прощаний. Мы просто в одно утро исчезнем.

– Но я так не могу, это нечестно по отношению к моей матери. Мы не можем взять и сбежать.

– Пусть тебя это не беспокоит, Маргарет. Именно так и надо сделать, если мы хотим начать с чистого листа. Ты сможешь потом написать матери письмо и все объяснишь ей. Дорога займет много времени, а когда мы обустроимся на новом месте, ты сообщишь всем наш адрес. Обещаешь, что никому не расскажешь?

Грета кивнула. Все это ей было трудно осмыслить. Ну а пока нужно было начинать собирать вещи и укладывать чемоданы. Но она не может исчезнуть так же, как Китти, это было бы тяжелым ударом для матери. Как же ей сообщить об этом?

Позже, стоя на крыльце магазина, она смотрела на многолюдную улицу.

«Я люблю это место. Почему я должна уходить отсюда через заднюю дверь?»

В этом было что-то неправильное. Сбежать и бросить свой магазин на произвол судьбы? Ей следует доверять мужу, думать, что он все делает правильно, но почему ей так страшно?

Возможно, если бы дела вела она, такого никогда не случилось бы. Эбен слишком щедр, слишком доверчив и расточителен. Она прошла долгий путь с тех пор, когда была всего лишь его наборщицей жемчуга. Возможно, в будущем ей удастся обуздывать его расточительность, и она снова приведет его к успеху и благополучию. Тогда они смогут вернуться в этот древний город и снова занять здесь свое законное место.

– Куда ты собралась? – спросил Эбен, глядя на жену, спешащую с сумкой к задней двери.

– Отнесу матери кое-какие вещи Китти. Я ненадолго. Мы не можем оставить их здесь.

– Не говори ей ни слова. Скажи, что мы собираемся поехать в отпуск, если хочешь, но никто не должен знать, куда мы едем на самом деле.

Он не был уверен, что она не выболтает всю правду, заливаясь слезами, теперь, когда все уже было готово к отъезду. В Лидсе он купил билеты на пароход до Нью-Йорка, назвав их вторые имена: Альфред и Энни Слингер. Билеты были второго класса, так что им, по крайней мере, не придется делить каюту с незнакомцами.

Чем больше он обдумывал эту свою затею, тем больше она его воодушевляла. Его целью были реки штатов Огайо и Айова. Он кое-что почитал о тех местах в библиотеке, осторожно расспросил торговцев о том, какого качества и каких размеров жемчуг можно там найти. Некоторые великолепные экземпляры, добытые там, продавались за тысячи долларов в Париже и Нью-Йорке. Достаточно, чтобы повезло всего раз, и он станет обладателем целого состояния.

Он вспомнил, как много лет назад драгоценная жемчужина досталась ему всего за двадцать пять гиней. Вспомнил он и Перт, и свою счастливую поездку перед тем, как обрушился мост через реку Тэй. Его жемчужина будет приносить ему удачу до тех пор, пока он останется ей верен. Он не продаст ее, чтобы рассчитаться с долгами, но им нужны деньги на дорогу. Маргарет еще не заметила отсутствия своего кольца, подаренного ей в честь их помолвки. Скупщик дал Эбену за него приличную сумму. Его подмывало продать подвеску старого еврея, но пока он решил ее попридержать, предвидя, что после приезда на новое место им могут понадобиться дополнительные средства. По его мнению, все имущество жены принадлежало ему, и не важно, что по этому поводу говорилось в Законе об имуществе замужних женщин[18]. Его жена, поистине, была простодушна и доверчива, и он чувствовал себя подлецом, фактически украв у нее это кольцо, но деваться было некуда. Пока она никому не разболтала об их отъезде, им нечего было опасаться неприятностей.

– Я там у нас наводила порядок, – начала Грета, войдя в опрятный дом матери и стараясь казаться спокойной.

Она аккуратно собрала все длинные рыжие волоски, какие только смогла найти, с шали и сумки Китти, плача при воспоминании о прекрасных локонах сестры. Она решила их сохранить, чтобы, когда они с Эбеном обустроятся на новом месте, поместить их в памятный медальон.

– У нас остались некоторые вещи Китти. Я хочу, чтобы они хранились у тебя, и еще тут кое-какая моя одежда, которую ты, может быть, захочешь перешить для себя.

Несмотря на все ее усилия, голос Греты дрожал от волнения.

– И зачем это? Ты выглядишь очень уставшей, девочка моя. Я и Альберту говорила, что моя Грета выглядит как привидение в последние дни. Ты похудела, щеки ввалились.

– Не волнуйся, мы с Эбеном собираемся съездить в отпуск, поэтому я решила немного прибрать дома.

– А кто же будет заниматься магазином?

– Магазин будет пока закрыт. Немного отдохнем в Саутпорте, на побережье, так что не переживай, скоро у меня на щеках опять появится румянец. Еще я подумала, что ты захочешь оставить у себя эти фотографии Китти в ее любимых шляпках.

Грете пришлось собрать всю силу воли, чтобы не разрыдаться и не броситься в объятия матери.

– Она здесь такая счастливая! Не могу поверить, что больше никогда ее не увижу.

– Где-то есть тот, кто знает, что с ней случилось. Я молю Бога, чтобы он испытал все муки ада за то, что сделал.

Мать ударила рукой по столу.

– Бог свидетель, придет день, и он за все заплатит!

– Мам, мы не знаем наверняка, случилось ли с ней что-нибудь плохое.

– Кого ты пытаешься обмануть? Она в могиле, я это сердцем чую. Мое бедное дитя лежит в сырой холодной земле.

Они сжимали друг друга в объятиях, пока Грета не нашла в себе силы отстраниться, вытереть глаза и пойти к двери.

– Мне пора. Нужно еще кое-что сделать до отъезда, но я обязательно тебе напишу.

– Напиши, дорогая, и отдохни как следует. Ты это заслужила.

– Без Китти теперь все будет не так. Мы с ней временами грызлись, как кошка с собакой, но я бы все отдала за то, чтобы она сейчас вбежала в эту дверь. – Грета улыбнулась сквозь слезы. – Я пойду. Увидимся, когда вернусь.