–А-а-а, вот как…

–Да, это временная привилегия. Хоть перезимую по-человечески, а там видно будет… Может, переведусь на геммолога,– мечтательно произнесла она.– Было бы круто…

–Оценщика камней?

–Ага.

–О, жди на экспертизу.

–Неси, Тимурка.

Он доел и, встав из-за стола, чмокнул ее в лоб:

–Спасибо, все было вкусно.

–Наелся? Хорошо.

Они переместились в комнату и уселись на диван. Тимур включил зачем-то телевизор; юмористическое шоу не вызывало интереса и шло фоном к разговору. Валя принялась рассказывать о том, какие демантоиды попались ей в шлихах, а затем вскользь обронила: не там, мол, ищете.

Тимур напрягся и посмотрел внимательно, наверное, ожидая продолжения, но Валя уже сменила тему.

–…Короче, мне все нравится! И знаешь, по российским меркам, Екатеринбург – отличный город. Я специально нашла комнату рядом с метро, чтобы ездить на работу и ощущать, что живу не просто в крупном городе, а в мегаполисе! В России всего семь городов, в которых есть метро. И это показатель того, что город развитый, цивилизованный…

–Да погоди, приестся еще город,– ответил Тимур с ироничной улыбкой и видом «все знаем, проходили».– По первости всегда так. Я жил в Челябинске и после Вухлы тоже думал: о, центр мира! Но постепенно все приелось. Жить можно везде, где получается нормально заработать. И в Вухле мне вполне комфортно. Есть деньги – всегда можно выехать куда-то, отдохнуть.

–Вот и приезжай ко мне. Сходим куда-нибудь, погуляем,– не растерялась Валя.– Давай в какую-нибудь пятницу? Как раз заберешь меня домой.

Тимур задумался.

–А что, идея. Подумаю, как лучше. Может, в следующую пятницу,– он пожал плечами.

–Конечно. Приезжай!

До этого он говорил, что ездит в Екатеринбург по своим хитничьим делам. Подробностей, куда и по какой цене сбывались камни, Валя не знала. Но знала, что Тимур не только продавал свое добро, но и выручал знакомых хитников: брал на огранку их самоцветы, в том числе запрещенные к свободному обороту изумруды и александриты.

Взволнованная Валя попросила его не связываться с драгоценными камнями первого порядка. Ее реакцией были слова: «Это серьезная статья. Поймают – впаяют срок, как за убийство!»

Но Тимур ее успокоил, что имеет дело с проверенными ребятами, да и сам он не дурак, чтобы возить большими партиями. Если его и остановят, то обнаружат всего несколько камней и он отделается штрафом.

«Зачем вообще так рисковать? Что ты с этого имеешь?»– спросила Валя.

«Имею. Я не какой-то самоучка, а специально этому учился. Мне доверяют крупные и дорогие камни. За огранку одного такого могут заплатить десять тысяч рублей. Удивлена? Но если, к примеру, изюм или шурик50 тянет на несколько сот тысяч, почему бы не потратить десятку на огранщика? Толкового огранщика, как я»,– ответил он, самодовольно улыбаясь.

И действительно, зачем она взялась его учить? Тимур давно крутился в этой кухне и сам все знал. Валя посмотрела на ситуацию по-другому и сильнее зауважала своего мужчину за мастерство и предприимчивость.

«Кстати, покажешь мне александрит?– попросила та.– Хоть одним глазком взглянуть на эту редкость…»

«Не вопрос. Как будет, покажу»,– кивнул Тимур, и Валя это обещание запомнила…

За два года в геологии Вале удалось скопить двести двадцать тысяч рублей, и все благодаря полям. Один только сезон в Приморье принес ей сто тридцать тысяч, что по меркам 2013 года было совсем неплохо. Будь Валя несерьезной, она спустила бы все деньги на мимолетные развлечения и тряпки. Но вместо этого она открыла банковский вклад и пополняла его небольшими суммами с каждой зарплаты.

Деньги копились на что-то крупное, существенное, и здесь на Урале ей пришла идея вложиться в самоцветы. Не в ювелирный ширпотреб, бюджетные изделия незатейливых дизайнов с мелкими камнями, которыми забиты все салоны, а в настоящий эксклюзив: демантоиды или редчайшие александриты, год за годом лишь растущие в цене.

Изумруды ей тоже нравились, но меньше.

«Демантоид искрится, как бриллиант, александрит меняет цвет при разном освещении, а изумруд… просто зеленый»,– как-то сказала она Тимуру.

Тот ее мнение разделял. Но не как минералог, находивший камень скучным из-за отсутствия оптических эффектов, а как хитник и огранщик, не понаслышке знавший, в чем сложность его добычи и обработки.

Тимур считал, что с изумрудом «слишком много колготни». Начиная от добычи, которая незаконна и несет большие риски, и заканчивая тем, что этот самоцвет сам по себе проблемный. В природе редко встречаются чистые кристаллы изумруда, чаще мутные, забитые включениями, трещиноватые. Последнее таит в себе опасность: камень может треснуть при огранке. Поэтому к ней нужно подходить серьезно, с опытом и мастерством. Из всего кристалла годны только отдельные участки, и в лучшем случае получится вставка в несколько карат.

В общем, имея на руках около трех с половиной тысяч долларов, Валя размышляла, в какой бы самоцвет их вложить. Она сомневалась, что этих денег хватит на покупку изумруда или александрита. Оба считались статусными, дорогими и для людей с туго набитым кошельком. Другое дело – демантоид, зеленый гранат. Тоже недешевый, но демократичнее первых двух.

По Валиным расчетам, ей как раз должно было хватить на две вставки или «третьего» травянисто-зеленого, или «четвертого» желтовато-зеленого цвета, каждая весом от одного до полутора карат. У нее имелись серьги-гвоздики с малиновыми родолитами, серебряное кольцо с темно-красным альмандином, а с недавних пор и золотое кольцо с топазолитом. Ей хотелось прибавления в гранатовом семействе, и для счастья не хватало кого-то из зеленых представителей: гроссуляров, демантоидов или цаворитов51.

Конечно, лучшими из всех считались демантоиды. Приобрести их можно было у официального добытчика – компании «Демур» или у нелегальных копателей. Гордеева хотела попросить Тимура продать ей две ограненных вставки и помочь с изготовлением пусет. В прошлый раз его знакомый ювелир все сделал качественно. Валя осталась им довольна и не могла нарадоваться на кольцо.

Она рассчитывала купить камни ниже рыночной цены (1500 долларов за 1 карат), но не задаром. Ценила тяжелый труд искателей, имела совесть и не собиралась ничего выпрашивать. Ее «Тимур, продай мне вставки» не означало бы «отдай мне их за так». Хорошие камни стоили хороших денег.