— Значит, и Сэмюель, и Полли могут тебя называть Лейни, а я нет? Что это за херня?

— Они не платили двух миллионов, чтобы купить меня на два года. Они мне не хозяева. Мы с ними — ровня, слуги, которым платят за то, чтобы каждое твое желание выполнялось.

— Ерунда. — Я упер руки в бока, что привлекло ее внимание к моим трусам, все еще видным под незастегнутыми брюками.

— Это правда, Ной. Это правда. — Она развернулась и пошла вверх по лестнице.

Лейни

Наглый сукин сын! Так обращаться с моим именем! Какого черта?!

Я услышала, что он мчится за мной, перешагивая через две ступеньки, поэтому ускорила шаг.

— Дилейн! — завопил он, однако я и не подумала останавливаться.

Я перешла почти на бег трусцой, мне и в самом деле очень не хотелось его видеть. Все это, все, с чем мне пришлось иметь дело и с чем я продолжала иметь дело, было и так непросто, а тут еще он! Мне нужно было убраться от него как можно скорее, иначе я пропала бы.

— Черт, да подожди ты! — крикнул он, когда я бросила сумки и включила пятую скорость.

Влетев в первую попавшуюся комнату, я захлопнула за собой дверь. Внутри оказалось темно как в могиле, я понятия не имела, куда попала. Но хоть отгородилась от Ноя — а сейчас это было важнее всего. Я нащупала замок на ручке, закрыла его, развернулась и прислонилась спиной к двери.

Он уже был по ту сторону двери и колотил в нее кулаками. Потом зарычал от злости, и меня этот звук почти испугал.

— Если ты не откроешь дверь, клянусь, я ее вышибу!

— Я не хочу сейчас с тобой разговаривать! Уходи! — ответила я, перекрикивая удары в тонкую беззащитную дверь.

— Ну и ладно. Как хочешь.

Удары прекратились, я, облегченно вздохнув, начала сползать вниз. Но тут услышала по ту сторону нечто похожее на приглушенный боевой клич. В следующую секунду дверь с треском распахнулась, и я полетела на пол. Успев упереться руками, повернулась навстречу свету, который полился из коридора в комнату.

Ной стоял в дверном проеме, опустив руки, плечи его поднимались и опускались в такт тяжелому дыханию. На него падала тень, но я до сих пор помню страшное, почти нечеловеческое выражение его лица.

— Ты обвиняешь меня в том, что я отношусь к тебе, как к прислуге, но сама почему-то не слушаешься, когда я что-то приказываю, — пророкотал он.

— Да, я непослушная. Ну так убей меня, — сказала я, поднимаясь с пола, и бросилась мимо него в коридор.

Ной поймал меня за руку и, развернув, прижал спиной к стене у двери. Тело его прикоснулось к моему, руки уперлись в стену, не давая мне двинуться с места. Он коленом раздвинул мне ноги, я почувствовала его горячее дыхание у своего лица, а выпуклость в его брюках уперлась мне в живот. Он не шутил, повторяя, что быстро восстанавливается.

— Почему? Почему я не могу называть тебя Лейни?

Он спрятал лицо, прижавшись к моей шее. В голосе его звучала смесь отчаяния, злости и неудовлетворенности, и я, хоть убей, не понимала почему. Ной чувственно провел губами по моей коже, а потом поднял голову и взглянул в лицо. В пронзительных ореховых глазах его горела такая мощь, такой напор, что мне захотелось дать ему все, что он захочет.

— Я всегда относился к тебе хорошо. Лучше, чем мог бы в такой ситуации. И всегда следил, чтобы у тебя все было хорошо в других отношениях. — Стараясь донести до меня смысл своих слов, он немного присел и медленно прикоснулся выпуклостью к месту между моих ног. Предательский стон сорвался с моих губ. — Так почему, а? Назови хотя бы одну причину.

Одну? Да я могла бы назвать целых пять! Потому что это сделало бы все слишком личным. Потому что тогда через два года мне было бы слишком трудно расстаться с ним. Потому что мне тогда было бы слишком легко в него влюбиться. Потому что я просто не могла…

Все это правда. Но если бы я назвала ему любую из них, он сразу послал бы меня собирать вещи и потребовал бы возмещения убытков.

— Потому что тебе этого хочется, — назвала я пятую причину.

— Я хочу тебя. — Он чуть подался вперед и взял мою нижнюю губу зубами. Локти его оторвались от стены и начали лихорадочно скользить вверх-вниз по моим бокам. — Зачем ты мучаешь меня?

Я мучаю его?! Я?

— Я мучаю тебя, Ной, — вздохнула я. — Да, я не разрешаю тебе называть меня Лейни… И ты впервые в жизни понял, что не можешь получить то, чего тебе хочется. А тебе этого хочется только потому, что ты не можешь этого получить. Тебя это убивает только потому, что ты не можешь этим управлять. Ты распущенный, испорченный человек. Ясно ведь — тебе все преподносится на блюдечке. Но мое имя? Это слишком личное. Ты должен заслужить право так меня называть, и только мне решать, когда это случится.

Я грудью ощутила его рычание, напомнившее мне о том, как соблазнительно близко мы находимся друг к другу. Мой ответ ему явно не понравился.

— Ты принадлежишь мне. Если забыла, я напомню.

Тело его все так же прижимало меня к стене, но руки уже задрали юбку, потом он потянул вниз свои трусы и выпустил зверя.

Я прекрасно понимала, что делал Ной. Он считал, что все держит под контролем, а я лишила его этой уверенности, ущемила его достоинство. Таким способом он хотел его восстановить. Я ждала, даже хотела этого. Мы оба знали — мое тело откликнется, в этом можно было не сомневаться, но разум, душа… Их я смогу отдать ему только тогда, когда посчитаю это возможным. А такого не случится никогда. Я ведь не в сказку попала. Все намного тривиальнее — мужчина заплатил большие деньги за мое полное физическое подчинение. Не более. И я не собиралась перед ним открываться, потому что прекрасно понимала: перед таким, как Ной Кроуфорд, я не устою, а означает это только одно — разбитое сердце. Пусть через два года, но…

— Ну давай. Трахни меня, — бросила я. — Ведь я здесь для этого, верно?

Он замер и посмотрел мне в глаза. Потом наклонился так, что наши губы слегка соприкоснулись.

— Почему ты продала мне свое тело? — Его дружок упирался прямо в мой вход, но не шевелился.

— Ты предложил самую большую цену. — Кончик моего языка скользнул по его нижней губе, и я выгнула спину, приглашая его наконец войти.

— Ты же знаешь, я не это имею в виду. Почему ты выставила себя на аукционе? Зачем тебе деньги?

— Ты сегодня слишком любопытен. — Я провела ладонью по его волосам и двинула бедрами, чтобы головка вошла в меня.

— Отвечай на вопрос и прекрати меня соблазнять, — с напором произнес он.

— Почему? Ты не хочешь меня?

Он запустил руки под мои ягодицы, оторвал меня от пола и вошел в меня. Одним быстрым движением он полностью погрузился в мое тело. Я, задохнувшись, впилась пальцами в его плечи.