— Воспитания в духе Ваала? — переспросил Вирга, наблюдая за игрой огненных бликов на лице своего собеседника.

— Его власть, сила, могущество тем больше, чем больше у него последователей. Те, кого он прибирает к рукам, вливая свои силы в его движение, позволяют ему исподволь, чрезвычайно незаметно влиять на тысячи людей. В то время ему еще не нужны были фанфары и стяги. Он был не готов к этому. Его община покинула Калифорнию и где-то в Неваде отыскала сатанистов, которые существовали на деньги некой Ван Линн и базировались в пустыне. За несколько недель Ваал завладел и людьми, и деньгами; они поклонялись ему как господину их хозяина. Несколько лет Ваал держался миссис Ван Линн, а его сподвижники тем временем тайно вербовали под их знамена людей в Америке и Европе. Он с самого начала знал, что ему делать: взывать к низменнейшим желаниям человека, пробуждать жажду насилия, жажду власти. Дурманить иллюзиями. Он внушил своим последователям, что Бог, по чьим заветам они жили, мертв, что его представления о мире и гармонии давным-давно обесценились. Следовательно, говорил Ваал, человек может выжить лишь одним путем: подобно зверю, в ожесточенной борьбе, где побеждает сильнейший.

— От порядка до хаоса, — заметил Вирга, — всего один шаг.

Майкл мотнул головой.

— Нет, к сожалению, нет. Прихватив остаток денег миссис Ван Линн, Ваал покинул Америку. В Европе он принялся за старое: избирал учеников и рассеивал их по миру, дабы влиять на остальных. Но ему нужны были деньги — много денег — и власть, еще большая власть, и тогда он пришел туда, где нефть.

— Значит, за всем тем, что здесь творится, стоит Ваал?

— Да.

— И ведет нас к… — Вирга осекся. Слишком уж страшен был ответ.

— Да, — ответил Майкл. — К полному уничтожению порядка. К смерти и разрушению.

— Но что им движет? И почему он назвался именем бога жертвоприношений?

Майкл не ответил.

— Покуда мы с вами еще в здравом уме, — сказал Вирга, — мы не можем сидеть сложа руки. Должен быть кто-то, кого можно предупредить… предостеречь… кто-то, кому можно все это рассказать.

— Мы? Мы? — Майкл зорко поглядел на Виргу поверх догорающего огня. — Вас это не касается.

Виргу не смутил его пристальный взгляд. Подавшись вперед, он проговорил:

— Нет. Я не могу бросить Нотона и сделаю все, чтобы помочь ему.

— Глупец. Вы не представляете, с чем имеете дело.

Вирга ответил:

— Согласен, я глупец.

Майкл на миг впился в него глазами, и его взгляд смягчился:

— Все люди — глупцы. А глупцы опасны, — пробормотал он.

— Вы сказали, что знакомы с Ваалом, — вспомнил Вирга. — Где же вы познакомились?

Поначалу ему показалось, что ответа он не услышит. Потом Майкл медленно расстегнул воротник куртки и вздернул подбородок.

— Где — вас не касается, — отрубил он. — Достаточно сказать, что мы встречались.

Вирга отшатнулся.

В белое горло Майкла глубоко впечатались два ожога, следы рук, пытавшихся задушить его.

Когда поутру Вирга проснулся, его трясло от страха, что кошмары, пережитые им во сне, станут явью.

Он рывком сел на койке и робко ощупал поврежденную руку. От запястья до кончиков пальцев она полностью онемела. Когда Вирга попробовал пошевелить сломанными пальцами, где-то глубоко внутри предплечья возникла боль. Она стремительно взлетела по истерзанным нервам Вирги вверх к плечу и дальше по шее в мозг. Профессору стало страшно, что привести руку в порядок уже не удастся. Он вышел из палатки под белое солнце пустыни, плоской, ровной, уходящей в вечность, и увидел Майкла, сидевшего на земле почти на том же месте, что накануне ночью. Щурясь от ослепительного света, Майкл высматривал что-то в бескрайних просторах.

Вирга огляделся. И надобность в объяснениях отпала.

У горизонта, где они видели ночью костры, в облачном небе, свивая кольца, как гнездо гадюк, клубился черный дым, густой, тяжелый, словно там взорвалась исполинская бомба. При виде этой зловещей картины, в предчувствии грядущих событий Виргу пробрала дрожь. Он смотрел, как потоки воздуха разносят дым по небу, понимая, что вскоре к ним донесет его тошнотворный запах.

— Что это? — спросил он.

— Город, — ответил Майкл.

— Они разрушили свои дома? Как они могли?

— Там ни у кого больше нет дома, — негромко откликнулся его собеседник. — Они ушли к Ваалу и подожгли город. Может быть, это их жертва новому богу.

Вирга стоял, опустив руки, и смотрел, как дым заполняет небо. Никогда в жизни он не чувствовал себя столь беспомощным; нет, поправил себя он, был один случай, когда он не менее остро сознавал свое бессилие, но память о нем он упрятал так далеко, что она не причиняла боли. Сейчас Вирга казался себе пылинкой на ладони мироздания и ничего не мог поделать с тем, чья власть вырастала до небес, как столбы черного дыма. Никакие слова не могли их спасти — ни философская мудрость святых, ни даже учение Христа. Ваал дал им то, чего им хотелось; им милостиво разрешили крушить путеводные силы разума, и они теперь будут, как бешеные псы, грызться на улицах, пока безумие не овладеет ими.

Дым клубился уже совсем рядом. Он угрожающе навис над пустыней. Вирга следил за его приближением. Он сказал:

— Я должен во что бы то ни стало узнать, жив Нотон или мертв.

— Он мертв.

— Откуда вы знаете?

— Знаю, — ответил Майкл. — Возможно, он еще ходит, дышит и не утратил способности мыслить, но он мертв.

— Не верю, — пробормотал Вирга и немедленно распознал фальшь в своем голосе. Если Нотон попал в лапы к Ваалу, его уже ничто не спасет.

Майкл встал рядом с Виргой — высокий, прямой.

— Вы знаете, кто такой Ваал, вы знаете, что он представляет. Вы чувствуете это. Не отворачивайтесь; глаза выдают вас. Скоро Ваал сможет сжечь дотла всю эту страну. Может ли человек противостоять такой силе?

— А может ли человек закрыть на это глаза? — задал Вирга встречный вопрос. — Нет. Закрыть глаза на происходящее — это покориться Ваалу. Нет, если я могу вырвать у него хоть что-то, пусть даже труп Нотона, я не отступлюсь.

Грязный дым коснулся белого песка пустыни, и тот немедленно почернел. Вскоре тьма накатит на них и поглотит, как туман над морем. Вирга вдохнул резкий едкий запах, и его замутило.

Майкл сказал:

— Вы уже пожилой человек.

— Но человек! — резко ответил Вирга. Он дрожал и не мог унять дрожь. — Чтобы я больше такого не слышал!

Майкл подождал, пока гнев Вирги утихнет. Потом заговорил снова:

— Вы хотите найти своего друга?