— Скажите, мистер Эдельман, где вы находились во второй половине дня той самой пятницы?

Той самой пятницы? Интересный вопрос. Боюсь, единственное, что могу с большой долей уверенности вам сказать, — что не в своей комнате или, скорее, не в милом уголке, который почему-то принято называть комнатой. Я, как обычно, бродил по зданию, выискивая самые разные вещи, которые могли меня заинтересовать. Моя старая привычка. Кстати, мисс Кларк ее весьма не одобряет.

— А вы, случайно, не были неподалеку от подсобки?

— Сейчас попробую вспомнить. Да, это место мне знакомо. Где-то рядом с кабинетом Петигрю, верно? Думаю, в пятницу днем я там был, а вот что касается точного времени, вряд ли смогу быть вам полезен. Простите за туманные объяснения, но прошло уже несколько дней, и к тому же я никак не ожидал, что мне придется давать точный отчет о том, где и когда именно мне пришлось побывать.

— Скажите, вы, случайно, не слышали громкий свист кипящего чайника, когда были в той самой части здания?

— Нет, не помню… Такое, конечно, вполне возможно, но вы даже представить себе не можете, сколько в этом сумасшедшем доме посторонних шумов… Разве их все услышишь? Слава богу, у меня сохранилась способность сконцентрировать свое внимание, хотя бы когда я работаю.

— И это все, что вы можете сообщить нам?

— К сожалению, все.

— Хорошо. Правда, остается еще один вопрос, мистер Эдельман, который мне бы очень хотелось обсудить с вами, и он касается мисс Дэнвил. Надеюсь, на него вы окажетесь в состоянии ответить куда более подробно.

— Вы выражаетесь в высшей степени туманно, инспектор, однако я в любом случае в вашем полном распоряжении. Так что вперед. Дерзайте!

— Полагаю, это было известно всем, кто участвовал в «заговоре».

— «Заговор»! Господи ты боже мой, «заговор», вот в чем дело! — Эдельман сложил губы трубочкой, затем улыбнулся и как бы про себя пробормотал, скорее даже ласково прожурчал: — Боги всегда справедливы, но наши милые грехи, увы, позволяют им наказывать нас со всей суровостью господнего закона.

— А это еще при чем? Простите, я не совсем понял ваши последние слова, перебил его Джеллаби, тут же приготовив ручку, чтобы сделать очередную запись.

Эдельман с готовностью и даже с явным удовольствием повторил свою последнюю фразу. Затем добавил:

— К вашему сведению, это всего-навсего цитата, и ничего больше. Простите за то, что я невольно употребил ее, но в данном случае ремарка Гамлета как нельзя лучше подходит к событиям.

— К вашему сведению, это слова из «Короля Лира», а не из «Гамлета», сэр, — резко возразил Джеллаби, с шумом захлопнув свой блокнот. — Впрочем, если, по-вашему, они как нельзя лучше подходят к событиям, это уже не имеет особого значения.

Эдельман откинул голову назад и громко рассмеялся.

— Сдаюсь, сдаюсь! — продолжая смеяться, воскликнул он. — Думаю, будучи порядочным человеком, теперь я просто обязан сообщить вам все, что могу. Хотя мне по-прежнему не совсем понятно, какое отношение наша детская забава может иметь к бедняжке мисс Дэнвил.

Маллет пожал плечами:

— Возможно, окажется, что и не имеет, однако пока это не будет точно доказано, я должен принимать ее во внимание. Некоторые совпадения между вашим «заговором» и реальными фактами гибели мисс Дэнвил настолько примечательны, что игнорировать их просто недопустимо.

Впервые за все время их разговора на интеллигентном лице Эдельмана появилось по-настоящему серьезное, задумчивое выражение.

— Значит, говорите, совпадения? — переспросил он. — Надо подумать. Если я правильно понял определенные свидетельские показания, похоже, что мисс Дэнвил была заколота неким инструментом, который здесь принято называть канцелярским шилом. Так? — Он бросил на Маллета вопросительный взгляд, и тот утвердительно кивнул. — Да, для меня это действительно весьма и весьма неудачное совпадение, поскольку в нашей невинной забаве именно мне принадлежала идея использовать канцелярское шило в качестве орудия убийства. Вуд, который, впрочем, как и большинство писателей вообще, не может похвастаться наблюдательностью, долго не мог найти подходящий смертоносный предмет, пока я не заметил, что он у него прямо под носом. Так что если я невольно вложил эту мысль в голову настоящего убийцы, поверьте, мне остается только искренне пожалеть. Это единственное достаточно серьезное совпадение, над которым имеет смысл серьезно задуматься.

Маллет усмехнулся.

— Могу предложить вам еще одно, причем куда более важное, — сказал он. Судя по имеющейся у нас информации, последние этапы подготовки вашего «заговора» включали в себя нечто вроде репетиций на месте воображаемого преступления, причем происходили они совсем рядом с местом, где впоследствии и было совершено убийство. Более того, это были репетиции преступления, которое по вашему плану должно было произойти в то же самое время, что и преступление истинное, и неотъемлемым элементом которого было точное фиксирование перемещений по данной части здания всех участников, в том числе и мисс Дэнвил. Таким образом, за исключением того, что реальное убийство предположительно было совершено иным лицом и в противоположном конце коридора, в остальном все практически точно соответствовало вашему плану. Что вы на это скажете?

— Две вещи, — немедленно ответил Эдельман. — Первое: репетиции, как вы изволили выразиться, были задуманы и проводились только как репетиции, а не что-либо иное. Ни у меня, ни у других участников игры, я уверен, и в голове не было замысла совершить настоящее убийство. Во всяком случае, ничто в их поведении не указывало на это. Второе: разве из ваших слов следует, что указанные совпадения существуют? Ведь мы, собственно говоря, с предельным реализмом и поминутной точностью разрабатывали план совершения преступления, естественным образом включавший в себя изоляцию мисс Дэнвил в самый критический момент. Ведь не кого-то еще, а именно ее мы выбрали на роль убийцы! Поэтому любой, кто хотел избавиться от нее, должен был бы следовать именно данному плану.

— Интересное замечание, но… — начал было Маллет, однако Эдельман нетерпеливо перебил его:

— Кроме того, не стоит даже предполагать, что два разных человека могут независимо друг от друга действовать точно по одному и тому же сценарию. Мы не делали из наших планов никаких секретов. О них знали в Фернли практически все. А поскольку Вуд постоянно делал соответствующие заметки, которые регулярно то тут, то там забывал, то ознакомиться с ними мог кто угодно. Кстати, одну из таких записей я совсем недавно обнаружил внутри папки с его документами. Вот так… Впрочем, простите, сэр, наверное, я увлекся и перебил вас, не дал вам сказать что-то важное.

— Мистер Эдельман, своими последними замечаниями вы сами только что подтвердили то важное, что я как раз собирался вам сказать. А именно что ваши интеллектуальные способности явно значительно выше среднего уровня.

Эдельман вежливо кивнул.

— И поскольку вы, как видно, полностью согласны с этим, по-моему, было бы вполне справедливо, если бы вы тоже относились ко мне как к человеку, не лишенному способности мыслить логически.