Когда он отодвинул назад лиф ее платья, перед ним открылись простое кружево нижней сорочки, легкий корсет на косточках, обшитый по краям лентами, стройная шея, изящные линии ключиц и округлые плечи. Эта вселенная долин и возвышенностей манила вкусить и потрогать мечту, и когда Дариус, опустив голову, провел языком по пульсирующей жилке на ее горле, он был мгновенно вознагражден вздохом Елены и предательским румянцем на ее щеках.

Откинув назад голову, она прижалась к нему, и Дариус, не задумываясь, принял приглашение. Елена словно была создана для него, и Дариус получал удовольствие от сладостного прикосновения ее рук к его коже и каждого ее вздоха.

Ему казалось, что корсет потребует немного больше усилий, но, когда он разобрался в застежках, тот легко раскрылся, как раскрывается раковина устрицы. Дариус улыбнулся этому сравнению и изумительному обнаженному женскому телу, представшему перед его восхищенным взором.

Ее груди, окрашенные в бледно-розовый цвет, такой же, как у ее губ, были размером с маленькие яблоки, и это понравилось Дариусу, потому что он мог накрыть их руками. Поглаживая их, он наслаждался теплой тяжестью в своих ладонях, но больше этого тем, как его прикосновения заставляли Елену извиваться под ним.

Отклонившись назад, чтобы можно было продвинуть руку дальше, Дариус обвел впадину на женской талии и удивился, что, обхватив талию руками, мог бы свести вместе пальцы. Елена казалась то изящной и хрупкой, то затем трепещущей и чувственно требовательной. Ведя пальцами по впадинам и выступам ее ребер, он отчаянно старался оставить без внимания бурное негодование своего члена на все задержки.

Дариус стремился быстрее разобраться с тесемками и пуговицами нижних юбок и был благодарен Елене за помощь.

Небольшим открытием для него стал ее пупок, так как он забыл о таких вещах, но, увидев его, не смог не улыбнуться. Это был очаровательно маленький колодец, расположенный на возвышенности ее живота, и Дариус решил при первой же возможности еще раз вернуться к нему.

— Дариус, — шепотом произнесла она его имя.

Он выражал свое восхищение руками и ртом, пытаясь вобрать в себя ее всю, и ласкал совершенные женские формы, прославлявшие своего творца. Дариус был совершенно не подготовлен к теплу ее упругого тела под его ладонями и к божественному ощущению ее власти, грозившей подчинить его.

Он вздохнул от восхищения при виде треугольника светлых завитков внизу ее живота, а потом заметил ниже розовые лепестки и, скользнув пальцами в шелковые складки ее тела, поразился их нежности и безупречности.

Его увлекли загадки ее форм, но вздох Елены потребовал его внимания.

— Дариус, я… Ты так пристально смотришь.

— Я восхищаюсь. Уверен, это совсем другое дело, — отозвался он, сдвинувшись так, чтобы снова накрыть ее тело своим, и надеясь, что в своем дерзком любопытстве не зашел слишком далеко. Он успокоился, когда Елена сама начала нетерпеливо снимать с него рубашку, стремясь скорее прикоснуться к его обнаженному телу.

На то, чтобы сбросить собственную одежду, требовалось гораздо меньше времени, и Дариус не стал тянуть.

Пуговицы у него на поясе сдались при ее первом же потягивании, так как давление изнутри было слишком значительным. От этого движения Елены у него перехватило дыхание, а когда она взяла в ладонь его член и погладила его, благосклонно оценивая длину и обхват. Дариусу пришлось взмолиться о выдержке, чтобы удержаться и не излиться в ту же секунду.

— Я не фарфоровая. Я… не буду плакать.

— То есть? Почему ты это говоришь?

— Я… — Изабель отчаянно покраснела. — Я замужняя женщина. Я знаю все о… о таких вещах и хочу… заверить тебя, что привыкла к боли. Ты не должен беспокоиться о том, что причинишь мне боль.

— Это больно?

Она кивнула до того, как дала словесный ответ:

— Конечно.

Дариус сосредоточенно наморщил лоб, вспоминая все намеки и разговоры на эту тему, которые он вел когда-либо с друзьями. Эйш был наименее сдержан в своих мнениях относительно этого. Вернее, был абсолютно откровенен, пока в его жизни не появилась прекрасная Кэролайн Таунсенд. Однако он никогда не говорил о слезах, страдании или о чем-то хоть сколько-то непривлекательном в занятии сексом.

— Елена. — Дариус задержал дыхание и обратился к убежденности в собственных представлениях. — Я не эксперт, но…

Он не находил слов.

Боль? В первый раз у женщины бывает неприятное ощущение, это несомненно, судя по тому, что он читал, — но всегда? Такого не может быть!

— Елена, как ученый, я должен выяснить для себя правду и применить принципы честной шахматной игры.

— Как хочешь, — кивнула она.

— Это мой открывающий гамбит, — шепнул он ей на ухо.

Он покрыл легкими поцелуями ее скулу и спустился к шее, а его пальцы, едва касаясь кожи, пробежали по контуру ее тела и обвели кругами груди. Елена прогнулась от удовольствия и получила вознаграждение: каждую дорожку, которую прокладывали его пальцы, повторяли его губы, разбрасывая по всему ее телу теплые, влажные, дразнящие поцелуи.

Ее груди твердели, а соски наливались, пока на самом деле не стали похожими на свежие розовые розы. Дариус наклонился к ней, чтобы вдохнуть их аромат, и она выгнулась навстречу, стараясь найти его рот и прижать его к твердой верхушке; тогда он обвел пик языком, а потом осторожно втянул его.

С твердым намерением вытащить Елену из ее сдержанности и дать ей все необходимое, Дариус, не убирая рук с ее кожи, подвинулся вверх, так что его голое бедро прижалось к ее обжигающей влаге, усиливая контакт между их телами и добавляя к ее познаниям новое ощущение.

Его единственными руководителями были собственное сердце и желание доставить ей удовольствие. Легко касаясь ладонями верхушки каждой груди, Дариус слегка ущипнул затвердевшие комочки и тут же поцелуями попросил прощения.

Спустившись по долине между грудей, он задержался, чтобы окунуть язык в колодец пупка. Елена хихикнула, а он просунул руку между ее ног и, снова погрузившись во влажный шелк, убедился, что ее тело расслаблено и раскрыто для него. Поглаживая крошечный бутон среди складок, он внимательно следил за ее реакцией, чтобы понять, в каком месте его пальцы доставляют ей больше всего удовольствия, и продолжал это занятие, пока у нее не вырвался крик.

— Да? — неуверенно спросил он.

— Да! Продолжай! Если ты когда-нибудь… что-то чувствовал ко мне… продолжай!

Именно такого поощрения Дариусу не хватало.

Быстрее двигая пальцами и дразня ее легкими, почти неощутимыми прикосновениями, он обнаружил, что наслаждение его королевы может быть безграничным.

Елена схватила его за плечи так, что ногти вонзились ему в тело, и перестала контролировать приближающийся оргазм.

— Боже мой! — воскликнула она. — Дариус, это…