На просторной лестничной площадке второго этажа толпились гостившие в доме джентльмены. Здесь, по-видимому, находилась спальня сэра Перси. Мужчины о чем-то оживленно беседовали, но, увидев Карину и лорда Линча, сразу же замолчали. И вновь девушка заметила, что они избегают смотреть в ее сторону, отворачивают глаза, словно ей уже вынесен приговор. Чувствуя страх, нет, не перед этими людьми, а перед их молчаливым осуждением, она инстинктивно придвинулась к лорду Линчу.

– Я послал грума за доктором, Джастин, – сказал полковник Уэйкфорд, подходя к ним. – По счастливой случайности он обедал с вашим доверенным лицом и сразу же прибыл сюда. Сейчас он с Перси. Не желаете войти к нему?

– Я прошу вас оказать мне любезность и сделать это вместо меня, – сказал лорд Линч.

– Конечно, – согласился полковник и вошел в спальню.

– Может, спустимся вниз? – пригласил лорд Линч оставшихся джентльменов. Сейчас они выглядели смущенными и испытывали замешательство. – Трудно представить более неудобное место для ожидания, чем открытая всем сквознякам лестничная площадка.

Кончив говорить, он предложил Карине руку. Изящным движением она протянула ему свою, и они медленно пошли вниз.

Лорд Линч проводил ее в незнакомую ей большую гостиную. Это была великолепная, но в то же время какая-то холодная и безликая комната. Разве могла она сравниться с той гостиной, в которой они были сегодня утром? С лепным потолком, изумительным мраморным камином и выходящими в сад высокими окнами та была просто бесподобна.

В этой комнате были крытые зеленым сукном столы, те самые, которые навлекли бедствие на лорда Линча. При виде этих столов Карине хотелось крикнуть, что их надо сжечь, предать анафеме, навеки отнять у мужчин, готовых выбросить все, что имеют дорогого, за один миг возбуждения, когда ставят свою удачу против удачи других.

Лорд Линч подвел ее к обитому парчой дивану в дальнем конце комнаты и помог сесть. Расположившись на диване, Карина не забыла аккуратно расправить свои юбки. Как истинная женщина, она была счастлива, что в этот трагический и переломный момент не чувствовала себя ни подавленной, ни жалкой. Вряд ли это было бы возможно, если бы она не оделась с особой тщательностью. Да и материнские жемчуга, которые Карина ощущала на шее, поддерживали ее.

Гости лорда Линча один за другим тянулись в гостиную. Было заметно, что они чувствуют себя не в своей тарелке и не находят нужных слов. Поэтому они говорили только между собой, а лорд Линч, решительный и суровый, с нахмуренными бровями и непроницаемым лицом молча стоял у камина.

Когда молчание стало просто невыносимым, дверь открылась и в комнату вошел доктор. Это был мужчина средних лет, с добродушным лицом. Лорд Линч поздоровался с ним за руку.

– Очень любезно с вашей стороны, что вы пришли так быстро, доктор Далтон.

– Это счастье, что я обедал поблизости.

Под кустистыми бровями доктора светился острый и проницательный взгляд. Оглядев присутствующих и задержав взгляд на Карине, он сказал:

– Я хотел бы, милорд, чтобы вы распорядились насчет экипажа. Я забираю сэра Перси в больницу.

– Он жив? – задал тот единственный вопрос лорд Линч, который был у всех на устах с той минуты, когда доктор появился в гостиной.

– Ну, конечно. Пуля попала только в руку, а не в тело.

Карина почувствовала, как рухнуло напряжение, словно оно было осязаемым. На миг она затаила дыхание, не в силах поверить тому, что услышала.

– В руку?! – изумленно повторил лорд Линч.

– К несчастью, кость раздроблена, – продолжал доктор, – и руку придется, скорее всего, ампутировать. Разумеется, окончательно все станет ясно, когда мы доставим его в больницу.

– Клянусь Юпитером! – воскликнул кто-то. – Значит, Перси больше не сможет играть в карты: ведь это его правая рука.

На лицах некоторых мужчин появились усмешки. Очевидно, они были из тех людей, которые радуются неудачам других. Вот и сейчас они не скрывали своего удовольствия по поводу того, что Перси Рокли воздалось по заслугам.

– Так он не умрет? – спросил лорд Линч, словно еще раз хотел услышать из уст доктора подтверждение его слов.

– Умрет? Бог мой! Разумеется, нет. Он просто упал в обморок и был без сознания – от страха, я полагаю.

– От страха?!

По комнате пронесся удивленный шумок.

Ничто не могло быть более убийственным для репутации фигуры масштаба Перси Рокли, как обморок при виде револьвера в дамской руке. Лорд Линч дернул за сонетку:

– Я немедленно прикажу заложить экипаж. Не нужно ли чего-нибудь еще для удобства вашего пациента?

– Нет, благодарю вас, милорд.

Доктор быстро вышел из комнаты, и тишину, возникшую с той минуты, когда лорд Линч и Карина появились на лестничной площадке, как будто прорвало. Гости начали говорить, смеяться. Многие из них почти инстинктивно потянулись к карточным столам, не минуя при этом стола с напитками, словно для возвращения к нормальной жизни после всего пережитого нуждались в рюмочке-другой, чтобы поддержать силы и взбодриться.

Вскоре Карина и лорд Линч остались одни в этой части гостиной. Опустившись рядом с ней на диван, он как щитом загородил ее собой от любопытных глаз тех, кто больше не мог удерживаться от того, чтобы не поглазеть на нее.

– Я потерпела неудачу, – с тоской в голосе сказала Карина.

– Нет, вы достигли одной цели: Перси Рокли постигла кара, гораздо худшая, чем смерть. Он больше никого не сможет ограбить, как ограбил вашего отца и меня.

– Но все, что он выиграл, останется у него? – задала Карина мучивший ее вопрос.

– Не завидую ему. Напротив, мне кажется, Перси с готовностью отдал бы все это за то, чтобы вернуть правую руку.

– У меня такое чувство, будто меня чего-то лишили: ведь я уже приготовилась идти в тюрьму.

– Вы совершили гораздо большее, чем могли бы, покончив с Перси. Благодаря вам его друзья узнали, что он просто мокрая курица. Они никогда не забудут, как он хлопнулся в обморок от страха, а смех перенести гораздо тяжелей, чем даже инвалидность.

– Но Клеверли останется у него, и владеть замком будет тоже он. Я хотела навеки лишить его возможности наслаждаться подобными вещами, – сказала девушка и, заметив выражение лица лорда Линча, догадалась:

– Вы вспомнили о том, что ваша матушка еще ничего не знает?

– Я знаю, что сейчас должен поговорить с поверенным, а потом набраться мужества и предстать перед матерью. Ваша храбрость придаст мне сил.

– О, прошу, не говорите о моей храбрости. Я чувствую себя посрамленной: пыталась сделать так много, а не добилась ничего.

Лорд Линч промолчал, и через минуту Карина тихо спросила: