и радости местной детворы, неумело лепящей снеговиков и играющей в снежки. — В Италию, значит, не поедем, — задумчиво произнес «шеф-повар» и взял со стола мобильный телефон — все-таки решил позвонить.

Но Инна не ответила.

Дорохов сунул мобильник в карман рубашки и насупился — какое может быть собрание в десятом часу ночи!

Выключив газ, он накрыл сковороду крышкой и решительно направился в прихожую — он пойдет ей навстречу, в крайнем случае, подождет у работы, но сидеть дома и ждать он больше не может. Натянул сапоги, надел дубленку.

За окном послышался надрывный приближающийся вой сирены «Скорой помощи», Дорохов поморщился — предвестник беды направлялся в их сторону — подошел к окну, посмотрел вниз. Не смотря на позднее время, около их подъезда стояли люди. Дорохов подивился этому обстоятельству и, вернувшись в прихожую, надел шапку.

В дверь несколько раз позвонили, потом, не дождавшись ответа, застучали кулаком.

— Сергей Саныч, — закричал за дверью сосед по площадке. — Выходи скорее, Инну ограбили!

Дорохов так быстро распахнул дверь, что сосед замер с поднятым кулаком.

— Где она? — каким-то чужим, придушенным голосом спросил у мужчины Дорохов и, по указанному соседом направлению, побежал вниз.

Он добежал до первого этажа в тот момент, когда Инну укладывали на носилки.

— Пропустите, — раздвинул он любопытствующих соседей, протискиваясь к медикам. — Что с ней? Она жива?

Врач бросил на Дорохова быстрый взгляд и, успокаивая, кивнул головой.

— Вы родственник?

— Муж.

— Тогда поздравляю — ваша жена в рубашке родилась: если бы не кипа бумаг да паспорта и не расстегнутая дубленка нож угодил бы прямо в сердце, а так попал в бумажно-документный щит и изменил направление.

— А почему у нее голова в крови? — ужаснулся Дорохов.

— Скорее всего, грабитель схватил ее за горло и стукнул головой о стену, чтобы не сопротивлялась — отсюда и кровь, и потеря сознания.

Инна с трудом открыла глаза и бессмысленным взглядом обвела лица людей. На лице Дорохова она задержала взгляд и попыталась подняться.

— Вот этого, голубушка, вам делать категорически нельзя, — врач силой удержал Инну на носилках.

— Я поеду с тобой, — успокоил Дорохов, пытающуюся что-то произнести жену.

— Все, поехали!

Медики подняли носилки и поспешили к машине, Дорохов рванулся вперед, распахивая тяжелую подъездную дверь.

Возвращался домой Дорохов под утро — уехать из больницы, не узнав о самочувствии Инны, он не мог.

— Ну, что можно сказать… — дежурный врач взял протянутые Дороховым купюры и сунул их в карман халата. — Мы остановили кровотечение, рану зашили — это главное, а все остальное утром.

— К ней можно?

— Она под наркозом и сейчас спит, и лучше ее пока не беспокоить.

— Я только посмотрю и тут же уйду, даже в палату заходить не буду, — настаивал Дорохов, и врач сдался.

— Что с вами поделаешь…

Честно выполнив свое обещание: с порога посмотрев на Инну и убедившись, что она действительно спит (не стонет, не кричит, не мечется), Дорохов осторожно прикрыл дверь палаты.

38

— Константин Александрович, это Дорохов, — приноравливая голос к больничной тишине, заговорил Дорохов. — Инна в больнице — ее ранили ножом в подъезде. Полиция говорит — ограбление, но чем больше я об этом думаю, тем больше сомневаюсь.

Федин отошел от коллег и стал, не спеша, продвигаться в сторону своего кабинета.

— Почему вы так думаете, Сергей Александрович? Что у нее украли?

— Да, сумку украли, — энергично объяснил Дорохов и, оглянувшись, прикрыл рукой рот и телефон, — но не в этом дело. Всю дорогу в больницу Инна ругала себя за забывчивость и твердила об увиденных дымных колечках — ну, знаете, курильщики так иногда балуются: сначала пускают несколько колец, а потом нанизывают их на струю дыма.

— Знаю, такой фокус.

— Так вот, Инна утверждает, что около дома, перед нападением на нее она заметила дымные колечки, но главное, что она вспомнила, где уже видела такие же сигаретные колечки.

— И где? — Федин подошел к своему кабинету и вставил ключ в замочную скважину.

— На месте аварии Ватутина — один из парней проделывал точно такой же фокус с сигаретным дымом.

— О, женщины! — взорвался Федин и со злостью пнул ногой ни в чем не повинную кабинетную дверь. — Как я не люблю иметь дело с женщинами! Свидетели из них никакие: цвет рубашки, расцветку галстука или запах одеколона она помнит и опишет в мельчайших подробностях, а в лицо преступнику даже не взглянет! Ну, что прикажите с ними делать?! Я же несколько раз спрашивал Инну Павловну о приметах парней, почему же она тогда этого не вспомнила?

— Да, женщины существа непредсказуемые, — с усталой досадой согласился Дорохов. — Но я вот о чем подумал, Константин Александрович, вдруг это один и тот же человек? Ну, был на месте аварии и напал на Инну.

Прячась от непонимающих взглядов коллег, Федин открыл кабинет, вошел внутрь и с силой хлопнул дверью — ну, могут и у него расшалиться нервы!

— Вы хотите сказать, что если это один и тот же человек, то вряд ли это было простое ограбление?

— И-мен-но! — согласился Дорохов. — Эти ребята устраняют свидетеля аварии, в результате которой погиб этот злосчастный бизнесмен.

— Возможно… — старший следователь Следственного Комитета почувствовал укол совести: «ты слишком долго возишься с этим делом, мил друг, и вот что произошло из-за твоей медлительности». Федин признал справедливый упрек и дал себе слово как можно скорее разобраться в этом деле. — Если вы правы, Сергей Александрович, тогда нападение на Инну Павловну переходит в совершенно другую категорию преступления: это не ограбление с применением оружия, а покушение на убийство. Однако, для того чтобы так считать, мы должны предположить, что преступники в курсе нашего расследования — иначе откуда они узнали о свидетельнице аварии. Необходимо установить круг лиц, знавших о том, что Инна Павловна стала невольным свидетелем аварии и видела парней с канистрами.

Дорохов задумался.

— Кроме меня и вас о том, что она видела на месте аварии, знали еще Валентина Николаевна и Властелина — в Рождество мы с Инной ездили на улицу Бутлерова к вдове Ватутина, где они теперь живут. Мы с Витей остались в прихожей, а Инна рассказала Валентине Николаевне о странной аварии, в которой погиб ее муж.

— А вот в этом я не уверен, — задумчиво произнес Федин.

— В чем не уверены?

— В том, что в аварии погиб именно Георгий Рудольфович Ватутин. — Федин достал из сейфа папочку с «делом», раскрыл ее и, перекладывая листы, нашел листок с результатом генетической экспертизы. Прочитал вслух результаты экспертизы.

Новость поразила Дорохова — он привык считать, что Ватутина убили именно