– Понятно. Змеиный язык всегда лжет, – брезгливо поморщилась прабабка. – А с Горухами у нас давняя вражда. Не верь ни единому их слову!

Она заплела мне косу и перекинула на плечо. Вытащила из комода невысокий головной убор с жемчугами. Мама дорогая! Да это же кокошник! Она что, издевается?

– А это зачем? – шарахнулась я. – Не надену! У нас совет, а не маскарад в сельском доме культуры!

– Ну что ты как первый раз видишь этот артефакт, деточка! – рассмеялась прабабка и любовно погладила сплетенную из тонкой золотой проволоки и отделанную жемчугами и каменьями корону. – Обыкновенная ментальная защита и средство телепатической связи с родом. Как иначе купол единения создать? У мужчин в подшлемники или новомодные картузы гаджеты вшиты, у нас – в кокошники. Традиция. И усилители, замаскированные под височные кольца, не забудь надеть.

– Хоть бы ребрендинг провели для этих древних гаджетов. Сейчас такое смешно носить!

– Милая, мы же на люди такое не надеваем. Только на шабаши, то бишь, советы семейные. Чужие не увидят, а свои смеяться не станут, не дураки, чай. Ладно, так и быть, не буду настаивать. Не особо сегодня нужно во всеоружии быть. Прибережем для твоей инициации.

Бабуля хитро усмехнулась и убрала древность в комод. Ну, точно вредничала! Знала, что я терпеть не могу все эти псевдо-национальные родовые прикиды, пахнувшие плесенью.

Но и о моем кольце ведьма не забыла.

– Значит, говоришь, возвращается артефакт, и царская водка его не берет? И не возьмет. Древняя вещь иначе существует. Так же иначе, как наши заветные тропинки, потайные полянки и скрытые дома. И если тропинки мы сами прокладываем по пространственным струнам мирозданья, то эти артефакты, как мой ключ и твое змеиное кольцо, сотворены далеко от нашего мира и принесены сюда драконидами или их врагами в незапамятные времена. Никто их здесь, на Земле, теперь делать не умеет. И уничтожать не умеет, разве что каким другим древним артефактом, для этого созданным.

Даромила сняла с шеи шнурок с кожаным кисетом, развязала тесемки и вытряхнула небольшую узорчатую пластину непонятного назначения и неправильной угловатой формы.

– На-ка вот, спрячь кольцо в футляр. И не смотри, что неказистый. Эта штука тоже древняя, только на вид кажется, что из драной кожи сделана. А на самом деле лучше и крепче изоляции нет. Поносишь пока так.

– А если тут его и оставить?

– Не удержит насовсем. Чтобы насовсем, то вернуть кольцо надобно и разорвать позорную связь. Говорю же: если привязка состоялась, вещи сами находят хозяев. Они ведь существуют не здесь. Здесь – только их матерьяльное отражение. Как тень на стене от руки. Сама-то рука здесь. А тень тут, на стене, – ведьма сунула руку в столб солнечных лучей, падавших в окно, и поиграла пальцами. – Уйдет солнце, тень исчезнет, а рука-то никуда не делась. Так и кольцо. Настоящее, незримое, к тебе привязано, пока не отвяжут. Потому, Золотко, помочь тебе никто из нас не сможет.

– Совсем?

– Никто, кроме драконидов. Тебе надо к ним идти. Тем более, и повод есть.

– Какой? – я заподозрила плохое.

– А это мы тебе на совете скажем.

Ну, точно! Скажут они! Догадываюсь, что именно, учитывая предложение, поступившее землянам от драконидов. Точнее, землянкам… Нет, землянки – это хижины в лесу, а я вам тут не хижина. Земляницам? Землянинкам? Как печально, что русский язык то ли отстает от космических перспектив, то ли скрывает существование женщин на Земле!

* * *

Семейство Пасных собралось ближе к полудню на большой поляне, занимавшей всю вершину холма, вокруг поляны росла ясеневая роща. Причем, пожаловал только «ближний круг», три поколения. Деды с бабками; мама, папа, их сестры и братья, то есть, мои тетки, дядьки; их дети и мои старшие братья и сестры.

Кстати, никто не явился ни в картузах, ни в кокошниках, ни в вышитых сарафанах с кафтанами. Обычная удобная одежда у мужчин и женщин, и у всех в правом ухе виднелась антенна дистанционного наушника. Припомню вредной старухе!

Давно я не видела в доме прабабки такого столпотворения. И это только инициированные ведьмы, ведуньи и ведуны. Других родственников, обделенных «психической силой», как мы скромно называли свои способности, на «собор» не позвали. И без того людей набралось больше полусотни. Пасные всегда отличались плодовитостью, потому и уцелели за века: сила-то в роду копилась немалая, ей сосуды нужны, иначе в землю уйдет и не вернется, вот все и старались.

И, главное, все смотрели на меня с жалостью и сочувствием, как на битого жизнью паршивого котенка с помойки. Утешали со слезой в голосе, как будто собрались не на совет, а на мои похороны.

Только мама с папой радостно подошли, обняли. Мама шепнула:

– Значит, так надо. Справимся. Я в тебя верю, Золотко.

А отец, неловко погладив мое плечо, пробормотал:

– Я ему сочувствую, дочка. Давно мы Чернозмеев не били, забыли они уже, каково с нами связываться, так мы напомним.

– Ох уж эти мужики, лишь бы подраться! – мама на миг возвела очи к небу, но тут же опустила и пристально прищурилась на прабабкин кожаный кисет, который я по ее совету надела на шею и не стала прятать под одежду. – Покажи-ка это зловредное кольцо, Золотко.

Я вытряхнула его на ладонь и протянула, но мама не стала брать украшение, лишь склонила голову, рассматривая черно-золотой кусочек металла. Отец, обняв жену, тоже устремил взгляд на артефакт.

– Олег, когда я последний раз видела эту штуку на пальце будущей матери небезызвестного Габриэля Горуха, она была полностью черной, – удивилась мама.

Один за другим родственники, весело общавшиеся между собой, затихали и поворачивали головы к нам.

Прабабка, незаметно подошедшая сзади, поддакнула:

– Подтверждаю, Ярослава. И я видела это кольцо, и не раз, на невестах Чернозмеев, и было оно всегда полностью черное, ни золотинки. Я потому и собрала вас пока семейно, дабы разобраться, что происходит. С чем мы столкнулись? Не поймем ежели, придется выносить этот рептилий сор из избы и созывать всеобщий Собор.

Тут родственники взялись за допросы всерьез – никому не хотелось, чтобы о моем позоре узнали за пределами нашего Круга. Пришлось мне опять все в подробностях рассказывать, но и подробности не дали никакой подсказки.

– Хотелось бы посмотреть, как выглядит второе кольцо, мужское. Есть ли на нем такая же золотая полоска, – задумчиво произнес отец. – Тогда можно предположить, что привязка к Василисе, носительнице ведовской силы, испортила артефакты. Но Габриэль Горух на людях не носит парное кольцо, не проверить.

– Олег, а может, все дело в самом артефакте? Точнее, в их паре? – выдвинул предположение мой дед по отцовской линии. – Никто не знает их происхождения и свойств. Известно только, что черные змеиные кольца передаются по старшей линии Горухов с незапамятных времен, и что после свадьбы их меняют на другие, обручальные, с которыми репти не расстаются никогда, даже после смерти. А эти достаются следующему поколению.