— Да. Я считала, что у меня нет выбора. Я… Сейчас я могу сказать только одно, простите меня. Я бы никогда не поступила так с лордом Хатертоном и его семьей. Я только…

Неожиданно где-то в доме раздался звук разбитого стекла. Алисия повернула голову, а Каталина вскочила со стула.

— Мне казалось, вы говорили, что ваша горничная ушла, — сказала она.

— Да. Что это может быть? Здесь такое тихое место. — Алисия поспешила к двери и прежде, чем Каталина успела крикнуть, чтобы остановить ее и попросить запереть дверь, открыла ее.

Все произошло в одно мгновение. Алисия наполовину приоткрыла дверь. Огромный мужчина резким ударом плеча распахнул ее настежь и сбил Каталину с ног. Не обращая внимания на крики, он грубо схватил Каталину и зажал ей рот рукой в перчатке. Она успела бросить на него быстрый взгляд и разглядела светлые волосы и лицо.

Это был лакей из Кастонбери. Тот самый, который передавал ей записку от Джейми.

Каталина услышала, как в комнату ворвался еще кто-то, а лакей еще крепче зажал ей рот. Она едва могла дышать, но животный страх побудил ее драться, как дикий зверь. Она пнула лакея ногой через юбки, забыв о том, что на ней мягкие ботинки. Извернувшись, укусила его за руку.

— Вот бешеная сучка! — крикнул мужчина. Приподняв Каталину, он положил ее на пол.

— Здесь должна была быть только одна, — услышала она голос Вебстера. Он ударил Алисию, раздался отвратительный хруст, Алисия вскрикнула. — Но так даже лучше. Хатертон непременно явится за своей испанской шлюхой. Я, как увидел ее в Кастонбери, сразу понял, они что-то затевают.

Каталина снова начала лягаться, пытаясь освободиться от железной хватки лакея. Следом за этим почувствовала резкий, болезненный удар в затылок. Перед глазами замелькали искры, все тело как-то странно одеревенело. Казалось, где-то совсем далеко раздался крик.

Потом наступила темнота.

— Каталина? Каталина, очнитесь. Прошу вас, пожалуйста, очнитесь!

Слова звучали тихо и неразборчиво. Каталина чувствовала себя так, словно медленно продирается сквозь плотное темное облако. Оно давило на голову, будто хотело оттащить назад в спокойный сон, но она каким-то образом понимала, что должна бороться с ним. Необходимо вырваться за пределы замутненного сознания. Голос звал ее наружу из манящей темноты.

Каталина приоткрыла глаза и почувствовала болезненную резь, будто в них насыпали песок. Ей чудилось, что пламя свечи пронзило ее ослабевшее и в то же время болезненно чувствительное сознание. В голове стучало так, словно там поселились тысячи барабанщиков.

— Что случилось? — спросила она, с трудом выдавливая слова из пересохшего горла.

— О, слава богу! Вы живы. — Перед взором Каталины медленно всплыло склонившееся над ней лицо. Лицо Алисии. Ее белокурые волосы растрепались, на щеке виднелся кровоподтек. — Я так испугалась. Мне невыносимо даже думать о том, что из-за меня пострадал кто-то еще.

Поморщившись, Каталина увидела, что лежит на голом полу, а голова покоится на коленях у Алисии. Неизвестное помещение, в котором они находились, холодное и сырое. А дрожащее пламя единственной свечи не могло рассеять мрак.

Внезапно мозг заполнила картина того, что произошло. Разбитое окно в доме Алисии. Вебстер, ударом сбивший ее с ног. Их похитил человек, которого они намеревались поймать.

Каталина села слишком быстро, и боль резанула в голову.

— Алисия, вы ранены? Он…

— О нет, — поспешно ответила Алисия. — Он просто ударил меня, я упала. Мы… неизвестно где.

Каталина сжала виски пальцами, оглядела темную комнату, где они находились. Она узнала пастушью хижину в лесу. Ту самую хижину, где они предавались любви рядом с очагом. Медленно поднявшись, она подошла к двери и толкнула ее. Дверь была надежно заперта снаружи.

— Я уверена, что очень скоро нас кто-нибудь найдет, — сказала она, стараясь загнать вглубь подступающий страх. Подошла к полкам у стены и сбросила вниз несколько одеял. Одно протянула Алисии, другим закуталась сама. — Невозможно, чтобы двое мужчин вывезли из дома двух женщин в бессознательном состоянии, и никто этого не заметил.

Алисия кивнула, но Каталина видела, как она бледна и испугана.

— Слава богу, что сегодня Криспин у соседки. Мой бедный малыш. Если бы Вебстер и его схватил… — Она разразилась сдавленными рыданиями.

Каталина уселась рядом с ней и обняла ее за вздрагивающие плечи.

— Все будет хорошо, я уверена. Леди Федра знает, что я поехала в Бакстон. Если я не вернусь, она поймет, что случилось что-то плохое, и скажет Джейми. Этот bastardo[6]Вебстер пожалеет, что родился на свет.

Алисия снова кивнула.

— Вы… вы ведь любите его, правда?

— Да, — прошептала Каталина. — Я люблю. Она вдруг поняла, что это были самые правдивые слова, которые когда-либо произносила. Она любила Джейми больше всего на свете и всегда будет любить. И не важно, что случилось в Испании, кому он служил, как долго длилась разлука. Он — ее добрый, сильный и прекрасный Джейми. Как глупо было думать, что она когда-нибудь снова расстанется с ним. Прошлое ушло. В часы отчаяния они поступали так, как могли, но теперь все позади.

По крайней мере, Каталина надеялась, что это так.

— Я уверена, что знаю, из-за чего Вебстер так ненавидит лорда Хатертона, — сказала Алисия.

— Что вы имеете в виду?

— Вебстер хотел заполучить вас тогда в Испании. Однажды в подпитии он похвастался полковнику Чамберсу, что добьется вас, а когда полковник над ним посмеялся, пришел в ярость. Однако даже он видел, как вы с лордом Хатертоном смотрели друг на друга. Это стало последней каплей. У Хатертона было все: происхождение, деньги, положение и женщина, о которой Вебстер не мог и мечтать.

— И когда он узнал, что Джейми умер, решил отыграться, — прошептала Каталина.

— Да. Раз его больше нет, и он не сможет сразиться и победить труса Вебстера. Он ни за что не стал бы открыто противостоять тому, кого ненавидит. Но теперь… теперь Хатертон вернулся.

— И Вебстеру придется это сделать.

— Надеюсь, мы выберемся отсюда и увидим. — Алисия села, прислонившись к стене, и уставилась на дрожащее пламя свечи. — Я любила полковника Чамберса.

— Правда? — невольно удивилась Каталина. Она видела в глазах Алисии непритворную печаль и неожиданно почувствовала то, что никогда не рассчитывала почувствовать к другой женщине. Симпатию.

— Да. Не так, как вы любите Хатертона, но по-другому, по-своему. Он был добр ко мне, и какое-то время я не чувствовала себя одинокой. — Алисия крепче обхватила руками колени. — Но он ушел навсегда, и я больше никогда не увижу его. Не то что вы с Хатертоном.