Против Аглабидов выступили берберские племена и побуждаемые исламскими улемами жители города Кайравана, к которым примкнули воины расположенного здесь арабского гарнизона. Абу Абдаллах со своей исмаилитской армией захватывал город за городом, и в 909 году последний аглабидский эмир бежал в Египет под защиту аббасидской армии. Овладев Ифрикией, Абу Абдаллах сразу же отправил отряд, чтобы освободить из заключения Убайдаллаха, и к концу 909 года фатимидский имам перебрался в Кайраван, где был в торжественной обстановке объявлен имамом-халифом, «повелителем правоверных» («амир аль-муминин»).

Убайдаллах провозгласил себя «махди», то есть спасителем мусульман, вышедшим из «сокрытия», чтобы их осчастливить и повести по правильному пути, и присвоил себе новое имя аль-Махди (909 –934). Так было положено начало исмаилитскому Халифату Фатимидов (909 –1171); его сторонников-исмаилитов стали именовать фатимидскими исмаилитами.

Вскоре халиф аль-Махди при поддержке берберского племени кетама не только окончательно утвердился в Ифрикии, но также сверг хариджитскую династию Рустамидов в Тахарте (Алжир), а Идрисидов в Фесе сделал своими данниками. Фатимиды построили в Ифрикии свой главный опорный пункт, город-крепость аль-Махдию, и постепенно овладели большей частью Северной Африки. Они считали себя единственной законной властью в исламском мире по происхождению и божественному выбору и намерены были свергнуть Аббасидов, как те в свое время свергли Омейядов.

Официальная исмаилитская историография закрепила за Убайдаллахом репутацию потомка Мухаммада ибн Исмаила. В ней утверждалось, что Мухаммад ибн Исмаил вовсе не умер, чтобы возродиться в эсхатологическом будущем, а ушел в «сокрытие». Его власть по очереди наследовали его сыновья Абдаллах, Ахмад и Хусайн, а ныне сын Хусайна Убайдаллах вышел из «сокрытия» и открыто заявил свои претензии на имамат. Суннитские историки и теологи яростно оспаривали исмаилитскую версию происхождения Убайдаллаха. Аббасиды не могли примириться с подобной шиитско-исмаилитской генеалогией, которая ставила под сомнение их право на власть в Халифате и давала Алидам мощный аргумент в борьбе за имамат в исламском мире. Однако даже название династии, воспринятое преемниками Убайдаллаха, – «Фатимиды» – было мощным оружием в борьбе Алидов с Аббасидами, ибо оно свидетельствовало, что исмаилитские имамы были потомками Али и Фатимы, в то время как Аббасиды не могли представить сколько-нибудь убедительного доказательства их родственной связи с домом Пророка.

Возникновение шиитского исмаилитского государства в Северной Африке фактически означало окончательный раскол в исламском мире. Образовались три враждебных друг другу халифата: Аббасидский со столицей в Багдаде, Фатимидский со столицей в Кайраване и Омейядский в Испании, где, следуя примеру Фатимидов, омейядский эмир Абд ар-Рахман III (912 –961) также провозгласил себя в 961 году халифом.

Основание Фатимидского халифата в 909 году повлекло за собой также окончательное размежевание фатимидских исмаилитов и карматов, которые отказывались признать Фатимидов имамами-халифами. Еще во время пребывания Убайдаллаха в Сирии между его сторонниками и карматами началась борьба на теологической почве. В 899 году Убайдаллах публично заявил, будто имеет все права на звание имама, что противоречило представлениям многих исмаилитов, в первую очередь карматов, утверждавших, что единственным законным имамом может быть находившийся в «сокрытии» Мухаммад ибн Исмаил. Для того чтобы утвердиться в звании имама, Убайдаллах должен был преодолеть сопротивление карматов, веривших в скорое «возвращение» истинного имама, и избавиться от карматских лидеров, в союзе с которыми еще недавно воевал с Аббасидами. При этом Убайдаллах действовал достаточно энергично. Подосланные им люди убили Абдана, помощника Хамдана Кармата, а сам Хамдан по чистой случайности сумел избежать той же участи. Спор между фатимидскими исмаилитами и карматами носил схоластический характер и касался сложного комплекса вопросов, связанных с шиитским «идеологическим» отношением к прошлому. При возникновении ислама пророк Мухаммад создал определенное представление о священной истории, обозначив место своей миссии в ряду пророчеств и объявив себя «печатью пророков», то есть последним, завершающим в их ряду. Но с точки зрения шиитов вообще и исмаилитов в частности, пророческая стадия в исламе не была завершена. Такому подходу способствовали как теологическая двусмысленность роли халифа, «восприемника» Пророка, связи которого с Всевышним не были точно определены, так и шиитское возвеличивание Али, открывавшее возможность для продолжения пророческой линии в священной истории.

Триумфальное восхождение на трон Убайдаллаха стало итогом усилий Абу Абдаллаха и торжеством исмаилитской доктрины. Однако в победе Убайдаллаха было одно уязвимое место, что делало его положение непрочным. Хотя Убайдаллах был на первых порах провозглашен своими сторонниками «махди», по воле самого Всевышнего вышедшего из своего «сокрытия» в результате «воскрешения» или «возвращения», вера в него была поколеблена, поскольку это «возвращение» не сопровождалось ожидаемым чудом. Убайдаллах не оказался истинным харизматическим махди, пришедшим в мир, чтобы его спасти, но занял трон как обыкновенный политический лидер. Он не появился «в конце времен», как обещали ранние исмаилиты и поначалу сам Убайдаллах, что поставило под сомнение его претензии на духовное лидерство в исламе. В обстановке нарастающих идейных противоречий между прагматичными Фатимидами и карматскими экстремистами ни одна из сторон конфликта не пыталась отрицать, что новый приход или появление имама Мухаммада ибн Исмаила должен положить конец эре пророка Мухаммада. Однако обе стороны конфликта делали разные выводы из сложившихся обстоятельств. Фатимиды, которым история дала возможность обрести власть над Северной Африкой, а позднее и над Египтом, пытались несколько приглушить эсхатологические чаяния ранних исмаилитов и принять как данность исторический Халифат между первым и будущим пришествием. Они считали для себя обязательными законы шариата. Карматы же, потерпевшие крах в ходе политической борьбы, не желали считаться с реальными обстоятельствами, пытались отменить исторический шариат и ожидали незамедлительного появления спасителя махди.

Таким образом, с основанием Фатимидского халифата в начале X века сложились две ветви исмаилитов и произошло окончательное размежевание между фатимидскими исмаилитами и карматами. Первые признали исторический имамат Убайдаллаха, позднее распространившийся и на Египет в форме Фатимидской династии, вторые, карматы, продолжали ожидать возвращения имама Мухаммада ибн Исмаила, с которым связывали завершение имамата, и не признавали Фатимидов имамами и халифами. Особенно много сторонников карматского учения было в Ираке и даже в самом Багдаде, где их духовным вождем стал племянник убитого Абдана, и в 925 году вазир аль-Хакани был даже вынужден принять ряд карательных мер против исмаилитских проповедников в столице.

Между тем берберское население Северной Африки, оказавшее аль-Махди столь существенную поддержку, вскоре разочаровалось в нем как в правителе. Абу Абдаллах, сыгравший главную роль в занятии трона фатимидским халифом, обещал жителям Кайравана при вступлении в город ряд экономических послаблений и гарантию их жизни и имущества. Но аль-Махди не собирался выполнять этих обещаний. Поняв, что он теряет авторитет и популярность и как политический глава, и как харизматический вождь, аль-Махди решил предпринять в отношении недовольных его властью подданных ряд карательных мер и избавиться от хотя и преданного ему, но слишком строгого в вопросах исмаилитской доктрины даи. В 911 году он объявил, что Абу Абдаллах, вместе со своим братом и вождями некоторых берберских племен, замыслил заговор, дабы лишить его предоставленного ему самим Всевышним трона, и приказал Абу Абдаллаха казнить. Одновременно аль-Махди обрушился с репрессиями на берберские племена, противившиеся его власти и стремившиеся к созданию независимого берберского государства.