– Нет.

Равик не сводил глаз с машин, проносившихся мимо.

– Так что же случилось? Что случилось, Равик?

– Хааке…

– Что-о? – Глаза Морозова сузились. – Как он выглядит? Да говори же!

– Серое пальто!..

С середины Елисейских Полей донесся резкий свисток полицейского регулировщика. Равик бросился вперед, лавируя между машинами. Темно-серое пальто… Ничего больше он не запомнил. Он пересек авеню Георга Пятою и улицу Бассано. Внезапно оказалось, что десятки мужчин носят серые пальто. Ругаясь, он быстро протискивался вперед. На углу улицы Галилея движение было перекрыто. Он торопливо пересек ее и, бесцеремонно расталкивая прохожих, продолжал свой путь вдоль Елисейских Полей. Наконец Равик достиг улицы Прессбур, почти бегом миновал перекресток и вдруг застыл на месте – перед ним раскинулась площадь Этуаль, огромная, кишащая людьми и машинами, сбивающая с толку многочисленными устьями улиц. Все кончено! Дальнейшие поиски бесполезны.

Равик медленно пошел обратно, внимательно вглядываясь в лица прохожих. Возбуждение улеглось. На смену ему пришло ощущение какой-то страшной пустоты. Неужели снова ошибка? Или Хааке опять ушел от него? Можно ли ошибиться дважды? Может ли человек дважды исчезнуть с лица земли? Правда, он не был на боковых улицах – Хааке мог свернуть в любую из них. Равик посмотрел вдоль улицы Прессбур. Машины и люди, люди и машины. Вечерние часы пик. Продолжать поиски бессмысленно. Опять неудача…

– Ушел? – спросил Морозов, подойдя к нему. Равик покачал головой.

– Очевидно, мне все время чудятся призраки.

– Ты уверен, что действительно видел его?

– Минуту назад я еще был в этом уверен. А теперь… теперь я вообще уже ни в чем не уверен. Морозов встревоженно посмотрел на него.

– Мало ли на свете людей, похожих друг на Друга.

– Да, но есть лица, которые никогда не забываются.

Равик остановился.

– Что ты намерен делать? – спросил Морозов.

– Не знаю. Да и что я могу сделать?

Морозов смотрел на толпу.

– Вот невезение! И время такое неудачное. Конец рабочего дня. На улицах не протолкнуться…

– Да…

– А тут еще так быстро стемнело… Хорошо ты его разглядел?

Равик молчал.

Морозов тронул его за руку.

– Послушай, – сказал он. – Незачем тебе сейчас бегать по городу. Выйдешь на одну улицу – и сразу же покажется, что он на другой. А шансов на успех никаких. Вернемся лучше в ресторан. Это самое верное. Сиди на месте и жди. Если снова пройдет мимо, ты его обязательно увидишь.

Они сели за крайний столик, откуда все хорошо было видно, и долго сидели молча.

– Что ты сделаешь, если встретишь его? – спросил наконец Морозов. – Ты подумал об этом?

Равик отрицательно покачал головой.

– Подумай. Лучше решить все заранее. Иначе растеряешься и натворишь глупостей. Это совсем ни к чему, особенно в твоем положении. Угодить на несколько лет в тюрьму – мало радости.

Равик молча посмотрел на Морозова.

– На твоем месте я бы тоже не стал за себя беспокоиться, – сказал Морозов. – Но тут дело касается тебя, и мне не все равно, что из этого выйдет. Как бы ты поступил, если бы он сейчас появился вон там, на углу? Бросился бы на него?

– Не знаю, Борис. Право, не знаю.

– Ты ведь без оружия?

– Без оружия.

– Кинешься на него очертя голову – тут же разнимут. Тебя потащат в полицию, а он отделается синяками и легким испугом. Понимаешь?

– Понимаю.

Равик не сводил глаз с улицы.

– В крайнем случае можно, конечно, толкнуть его под машину. Где-нибудь на перекрестке, – про – должал Морозов. – Но и это мало что даст. Все может кончиться для него несколькими ушибами.

– Не стану я толкать его под машину.

Равик не сводил глаз с улицы.

– Ты прав. Нет смысла.

Морозов немного помолчал.

– Равик, – сказал он затем. – Если это в самом деле Хааке и если он попадется тебе, надо действовать с железной уверенностью, понимаешь? Ведь это будет твой единственный шанс.

– Знаю.

Равик все еще не сводил глаз с улицы.

– Если увидишь, пойди за ним. Следуй неотступно. Узнай, где он живет, и больше ничего. Остальное обдумаешь после. Не торопись. Не делай глупостей. Слышишь?

– Да, – рассеянно отозвался Равик, по-прежнему не сводя глаз с улицы.

К столу подошел продавец фисташек. За ним – мальчик с заводными мышками. Крохотные мышки танцевали на мраморной плите столика и проворно взбегали по руке. Снова появился скрипач. Теперь он был в шляпе и играл «Parlez moi d'amour".