Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Стало ощутимо холодать. Если в Длендене дыхание осени ещё едва ощущалось, то здесь, на пути к северу, было значительно холоднее. Деревья окрасились золотом. Медленно кружили опадающие листья. Ночью мне, одетой достаточно легко, было особенно холодно. Но я молча терпела, прижимаясь к теплому боку одного из кентавров — второй в это время охранял спящих. Несмотря на то, что оба кентавра испытывали что-то вроде священного трепета, помогая мне, стеснять их ещё чем-то я не осмелилась.
Но вскоре наш путь закончился. На восьмой день пути мы остановились на опушке рощицы, за которой растилась большая свободная от деревьев территория. Там на невысоких холмах раскинулся город, называемый Сенвилдом — цель нашего путешествия. Выходить из рощи кентавры не стали. Всё-таки их отношения с людьми нельзя было назвать дружественными. Скорее — наоборот. Люди не могли простить кентаврам, что те перекрыли тракт, идущий через их территории. У кентавров тоже были какие-то причины недолюбивать своих двуногих собратьев.
Я слезла на землю, и под моими ногами тот час захрустели покрытые инеем листья. Злой холодный ветер продувал насквозь. И грозил делать это с удвоенной силой на свободном от преград пространстве.
— До встречи, Дитя, — проговорил вожак. — Знай, ты всегда можешь рассчитывать на нашу помощь — дай только знак. Мы будем ждать его.
— Да, спасибо, — пробормотала я замерзшими губами, пытаясь не выдать дрожи замерзшего тела. Я поцеловала в щеки склонившихся передо мной кентавров и, попрощавшись, быстрым шагом пошла по направлению к городу. За моей спиной тут же раздался стук копыт — кентавры спешили покинуть вражеские территории и вернуться в свои земли.
22. Проклятая кровь
Я вышла на широкую дорогу, ведущую к воротам. Идти оказалось довольно далеко. Обманчивая близость сморщенного грядой холмов пространства придавала самоуверенности. Но расстояние сокращалось слишком медленно. С затянутого тучами неба посыпались первые колючие снежинки. Я старалась идти как можно быстрее, не только для того, чтобы поскорее добраться до цели, но и чтобы согреть окоченевшее тело.
Время от времени мимо проезжали крытые повозки, везя равнодушных к незнакомой путнице людей. Я неосознанно начала оглядываться, тщетно ища в лицах проезжающих людей кого-то знакомого. Я преодолела около половины пути, когда за спиной послышалась мягкая поступь тааки. Я оглянулась и отошла в сторону, чтобы пропустить группу всадников. Я была уверена, что из-за моего потрепанного вида меня примут скорее за оборванку, чем за сестру местного принца или же Дитя богов, какой меня считали дриады и кентавры. Поэтому вряд ли кто-то окажет мне сейчас помощь.
Даже в самом городе вряд ли меня так просто пропустят во дворец. И я с ужасом подумала, что мне придётся долгое время стоять возле ворот, ожидая, что мимо проедет мой братец, услышит меня, увидит в толпе. Хотя, можно было попробовать отыскать семью Грима, в надежде, что и они поверят мне, как и он. Доказательство родства — кольцо — все еще при мне. Значит, все не так уж плохо.
И вот сейчас я шагнула на обочину, справедливо опасаясь, что благородные дамы и господа, коими, несомненно, являлись всадники тааки, просто сметут меня, не заметя. И, даже если заметят, то только для того, чтобы тут же брезгливо отвернуться от бродяжки.
Всадники быстро промчались мимо. На этот раз мне повезло. В тот короткий миг, что они были рядом, я заметила среди лиц знакомый профиль.
— Филипп Юрьевич! — закричала я, что есть мочи, вслед всадникам, надеясь, что не ошиблась.
Один из них неуверенно притормозил и оглянулся. А затем повернул назад. Остальные тоже осадили тааки, ожидая своего спутника. Филис остановился около меня, вглядываясь в мое лицо, будто не узнавая. А потом, узнав, наконец, в похудевшей испачканной девушке свою ученицу и сестру, соскочил с тааки и подбежал ко мне.
— Настя, неужели, это ты?
— Как видишь, — я махнула руками, ловя себя на мысли, что больше не воспринимаю стоящего напротив мужчину, как своего учителя. Уж слишком привыкла считать его братом.
— Неподходящий вопрос для встречи, но… Моё кольцо, оно ещё у тебя? Мне отец чуть шею за него не свернул…
Вместо ответа я подняла руку, где на пальце уютно устроился перстень с зеленым камнем.
— Признало всё-таки, — с неожиданной грустью сказал Филис. — Что ж, поехали. Познакомлю тебя с нашей семейкой, — он усмехнулся, вскочил на тааки и помог забраться мне, посадив меня позади себя. После чего отправил тааки вскачь, нагоняя поджидающих его всадников.
— Филис, кто это? — прозвучал рядом женский голос.
— Твой принц нашёл тебе замену, — ответил один из мужчин, и все всадники засмеялись. Кроме самой дамы.
— Это моя сестра, — без эмоций сказал Филис и рванул вперёд, оставляя удивлённых его ответом спутников догонять его.
А я крепко прижималась к нему, радуясь не обретению родственника, и исходящему от него теплу.
Сенвилд был большим и чистым городом. Широкие улицы рассекали прямыми линиями жилые массивы. Здесь свободно стояли высокие в несколько этажей дома, окруженные садиками и двориками. Ближе к центру, правда, садики стали меньше, зато больше стало появляться нежилых офисных и торговых зданий вполне земного вида. Однако до самого центра мы так и не доехали, свернув в сторону к элитному кварталу, где раскинулись огромные сады, окружающие вычурные дома знатных семей. И за пышным кольцом садовых деревьев на вершине холма возвышался королевский дворец, к которому и вез меня Филис.
Группа ни на секунду не остановилась, промчавшись сквозь приветливо открытые ворота широкой стены, в далёкие времена охранявшей крепость от многочисленных врагов, а сейчас берегущей покой и тайны королевской семьи. Большинство хозяйственных построек давно было снесено за ненадобностью, и вместо них пространство между стеной и дворцом занимали клумбы, беседки и причудливые деревья. Ветви деревьев сейчас были почти лишены листвы, и теперь угрожающе тянулись кривыми ветвями к своей новой хозяйке. Кое-где дрожали под порывами ветра редкие сухие листья.
Всадники остановились у больших резных дверей, скрывавших вход во дворец. Филис помог мне слезть с тааки и передал повод подбежавшему служке. После чего, схватив за руку, уверенно повел меня внутрь дворца. Снующая везде прислуга на меня никакого внимания не обращала — публично оценивать поведение и гостей хозяев замка было непринято. А вот
