Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— А что стало с его матерью? Молодой королевой?
— О, о ней ничего более не говорится. Скорее всего, вернули в родное королевство. Опять же в обмен на захваченные земли. Но позволь вернуться к кольцам. Ты должна понимать, что не столько кольца заставляют нас ненавидеть друг друга. Это стало нашей семейной чертой. Ты не первая пропавшая принцесса, хотя прежде наследники не пропадали на столь длительный срок. Эта ненависть стала причиной желания некоторых особо импульсивных принцев и принцесс избавиться от своих братьев и сестер. Но каждый раз, испытав это чувство, мы знаем, что перед нами никто иной, как наш близкий родственник, а не какой-нибудь самозванец. Чем дальше родство, тем слабее ненависть. Могу смело сказать, что к кузенам чувствуешь лишь легкое раздражение, не слишком отличимое от обычной неприязни. А троюродные родственники вызывают в худшем случае равнодушие. Мы учимся жить с этим с младенчества. Потому чувства редко выходят из-под контроля. Хотя в юности редко кто удерживается от попытки убить своего брата или сестру, — Рубен засмеялся и посмотрел на Филиса. Я перехватила его взгляд и тоже посмотрела на брата. Тот молча ковырял в пустой тарелке, пытаясь найти в ней что-то интересное. — Заговоренная предками кровь и сила колец защищают всех нас от братоубийства, но я не слышал, чтоб кого-то закидывало в соседние миры. Ты, принцесса, видимо исключение. Бывало, наследников находили в соседних селах. Но их туда не магий закидывало, а завлекала хорошенькая селянка, — Кот расхохотался, а Филис покраснел и еще более заинтересованно стал ковыряться в тарелке.
— То село ты мне сам показал, — буркнул он. — И будто ты сам не пытался убить моего отца.
— Даа, — Рубен откинулся на спинку кресла. — Жаль только, не получилось.
— Филис пытался убить меня? — испуганно спросила я.
— Конечно, — спокойно ответил Рубен, будто речь шла о чем-то обыденном. — Кольцо выбрало его наследником. Его растили, как будущего короля. А как родилась ты, кольцо указало на тебя. Так не часто бывает, что кольцо меняет свой выбор. Вот он и испугался. Мал был, не понимал еще ничего. Да и наша неспокойная кровушка знать о себе дала. Раскопал где-то опасное заклятие. А тут нянька твоя еще вмешалась. Вас то с ней куда-то забросило — ну теперь то мы знаем, куда — а вот маленькому принцу не повезло. Взрыв был такой — вся мебель в щепки разлетелась. А Филиса месяц выхаживали. Благо, убить нас не так просто, спасибо старым королям. Кстати, как там твоя нянька? Хорошая была женщина. Добрая.
— Бабушка… — тихо ответила я. — Она умерла… А наша мать? Где она?
— О, да. Про твою мать. Она живет в одном из провинциальных городков далеко отсюда, почти у самой границы. С новой семьей. Ты должна знать и эту вещь, раз уж ты выбрана наследницей. Правящие короли не женятся на любимых. А королевы не выходят замуж за того, кого любят. Как только кольцо наследников будет надето на палец избранника, ваши чувства исчезнут и хорошо, если не обернутся ненавистью. Тут возможен только чистый расчет. Два или три наследника. Если нужно — какие-то дополнительные договоренности. В официальный брак, само собой, оба вступить больше не могут. Но вольны жить с тем, с кем захотят. Ваша королева-мать получила за ваше рождение особняк у границы и повышение по службе любимому — на заставе на той самой границе он сейчас и служит. И после твоего рождения она сразу отбыла в свой новый дом.
— Вот как… И ты говоришь, что это не проклятие, — я улыбнулась, хотя весело мне не было.
— Все зависит от того, как на это смотреть. Да будет тебе известно, что в любви и согласии живут далеко не все королевские семьи. Мы же учимся жить так с раннего детства. При этом всегда узнаем кровного родственника, даже видя его впервые — чувство подскажет. На Земле это чувство было не так сильно, но не думаю, что ты станешь спорить с тем, что твой преподаватель, — тут Кот задорно подмигнул обоим племянникам и хохотнул, — сразу же тебе не понравился. Могу сказать, то Филис тоже не испытывал к тебе особой любви. Я-то как раз и прибыл туда, чтобы разобраться в этом, присмотреться к тебе. Хотя на Земле уверенным быть нельзя… Но я отвлекаюсь от темы. Такое узнавание, пусть оно и не самое приятное, уберегает наш трон от посягательств самозванцев и многочисленных амбициозных родственничков, чье родство еще доказать надо. И не забывай про дворцовые интриги — куда без них. Но то, что однажды утром ты проснешься с ножом в груди и запьешь это дело отравленным вином, большой бедой для тебя не будет. Твоя жизнь защищена сильнейшим… хе-хе, проклятием. Ты защищена как от врагов, так и от друзей. Никаких бездумных поступков, чувство долга превыше всего. Сама подумай — никаких внутренних споров и разногласий, никаких ненужных движений и дележей. Порядок у власти — порядок в стране. Наше государство сильно и процветает. Разве это так плохо?
— Но как же личное счастье?
— А ты думаешь, мы так уж несчастны?
— Но жить в постоянной ненависти…
— Лишь невозможность любить кровных родственников и пожертвовать долгом ради чего-либо.
— И все же…
— Тебе просто надо привыкнуть, — Рубен взял меня за руку и ободряюще сжал ее. — И уж поверь мне, такая ненависть связывает нас крепче самой сильной любви. Ты поймешь это со временем.
— Если ты мой дядя, почему ты меня не бесишь, как Филис?
— Потому что я чертовски обаятелен, — Кот снова засмеялся. Но потом ответил: — Пока ты боролась со своей ненавистью к брату, ты не заметила, как привыкла к моему присутствию — ведь чувства к брату в тебе сильнее. На дружеские чувства можно не рассчитывать, но не трястись от гнева, сталкиваясь в коридорах — на это уже можно рассчитывать.
К этому времени с ужином было покончено. В руках я сжимала чашку с давно остывшим чаем.
— Что ж, семейные посиделки на сегодня окончены? — Филис встал из-за стола. — Желаю
