— Это был сон, просто сон. Ты меня слышишь? Вернись ко мне!

— Все хорошо… хорошо…

— Еще нет, но скоро будет. Посмотри на меня.

Ева не могла унять дрожь, но посмотреть ему в глаза все-таки сумела. Ярость. Да, в них была ярость, а еще отчаяние, которое она слишком хорошо понимала.

— Все в порядке, — пробормотала Ева. — Прости.

— Не извиняйся, а то выведешь меня из себя.

Рорк нашел в ногах кровати покрывало, укутал Еву и принялся растирать ей спину и руки, а кот тем временем толкал ее головой в бедро.

— Ты вся холодная. — Рорк обнял ее и стал укачивать. — Готов поклясться, что на мгновение ты перестала дышать. Просто взяла и перестала. Сейчас принесу тебе успокоительное.

— Я…

— Не спорь. Принесу, и все. Себе тоже.

Она ничего не стала отвечать — просто сидела, укутавшись в кашемировое покрывало, и гладила кота. Они вдвоем пытались ее разбудить, подумала Ева. Муж и кот. Но она была слишком далеко.

Первым делом Рорк включил камин, чтобы в комнате стало теплее и светлее. Затем подошел к автоповару.

— Успокоительное тебе необходимо, — сказал он уже непринужденнее. — У тебя давно не бывало настолько сильных кошмаров.

— Всем по успокоительному! — Ева попыталась унять дрожь в голосе. — Может, и коту налить?

— Он сам себе успокоительное.

Рорк вернулся в постель с двумя стаканами в руках, отдал один Еве, погладил верного Галахада.

— Кот уже пришел в себя, хотя переволновался не меньше моего. Вот, выпей.

Ева сделала большой глоток, вздохнула.

— С шоколадным вкусом…

— Я же знаю своего копа.

На глаза Еве навернулись слезы, и она прижалась лицом к его плечу.

— Я не могла выбраться. Знала, что сейчас будет, но ничего не могла сделать.

— Все уже позади. — Рорк поцеловал ее в макушку, зарылся лицом ей в волосы. — Допей, детка. Допей и расскажи мне обо всем.

Ева послушно допила успокоительное и принялась рассказывать, а когда закончила, Рорк убрал пустые стаканы и крепко прижал ее к себе.

— Знаю, то, что сказал Эдвард — вернее, мое подсознание, — неправда. Но…

— Не может быть никаких «но». Ты была невинным ребенком, который защищался от чудовища. А это взрослые женщины, совершившие преднамеренное убийство.

Да, да, так подсказывали логика и здравый смысл. И все же…

— Мотив тот же. И потом, если я права, то действительно погублю его репутацию.

— Если ты права, его репутация — сплошная ложь, а ты отстаиваешь правду.

— Да, если я права… ты примешь их сторону.

Рорк поцеловал ее в одну щеку, потом в другую и уложил рядом с собой. Ева прижалась к нему, пытаясь согреться.

— По некоторым вопросам мы с тобой не сходимся, но, как ты сама любишь повторять, коп у нас ты. Вы выполните свой долг, лейтенант, а я сделаю все возможное, чтобы помочь вам выяснить правду. Дальнейшее от нас не зависит, не так ли?

— Так.

Кот прижался к ее спине, так что с обеих сторон Еву окружали тепло и безопасность. Слезы жгли глаза, поэтому она прикрыла веки. Вскоре успокоительное подействовало, и Ева уснула.

Рорк лежал без сна, крепко обнимая жену и прислушиваясь к ее дыханию.

Еву разбудил резкий и настойчивый сигнал рации.

— Какого черта?.. — пробормотал в темноте Рорк и скомандовал включить свет на десять процентов.

— Бакстер, — прошипела Ева, взглянув на экран. — Выключить видео, — приказала она. — Даллас слушает. В твоих же интересах, чтобы это было нечто стоящее.

— Простите, лейтенант. Мы с Трухартом были на дежурстве и получили срочный вызов.

— Черт побери, я и так догадалась, что ты звонишь в полпятого утра не для того, чтобы поболтать о футболе!

— Нет, не о футболе. Кстати, а какой там у наших счет?

— Бакстер, ты что, хочешь ближайшие полгода заполнять отчеты за весь отдел?

— Не то чтобы очень. Мы получили вызов, — повторил он, — но я практически уверен, что это ваш клиент.

— Кто такой?

— Джонас Бартелл Вайманн.

— С чего ты взял, что он мой клиент, если я понятия не имею, кто это?

— Убитому шестьдесят восемь. Лет десять назад был председателем Совета экономических консультантов, также служил главным экономистом Департамента труда. Ворочал крупными суммами, да и сам богатей. Учился в Йельском — на одном курсе с сенатором Мирой.

— Вот черт… Время смерти определили?

— Труп отправили Моррису. Бедолагу били по лицу и гениталиям. Насиловали. Повесили на люстре обнаженным — как первую жертву. На шее распечатанный на принтере плакат.

— «Правосудие свершилось»?

— Да.

— Адрес?

— Практически ваш сосед.

Бакстер назвал адрес в двух кварталах от Евиного дома.

— Выезжаю. Сэкономь мне время — позвони Пибоди. Место преступления оцепили?

— Естественно. Мы вас дождемся.

Ева нажала на отбой, и Рорк, который уже успел встать, протянул ей кружку кофе.

— Спасибо. Черт… Мне нужно принять душ и ехать.

— Душ примем вместе. Я еду с тобой. Все равно не усну, — добавил он, прежде чем она успела возразить. — К тому же я его знал.

Глотая на ходу кофе, Ева направилась в душ.

— Откуда?

— Просто знакомый. Отношения у нас были не самые дружеские, но одно могу сказать точно: в вопросах экономики он гений.

Рорк даже не вздохнул — только слегка поморщился, — когда Ева врубила душ на полную мощность и установила температуру на сто два градуса[6]. В конце концов, сам предложил принять душ вместе.

— Естественно, он знал сенатора Миру. Теперь у нас их двое. Две важные шишки из Йельского. А если моя теория верна, еще и два серийных насильника. Но… — Ева откинула с лица мокрые волосы. — Возможно, я ошибаюсь и мы имеем дело с парой психопаток, которым нравится пытать и убивать важных шишек.

Ева выскочила из душа. Мысли у нее в голове вертелись так же быстро, как воздух в сушильной кабине. Она отмела их в сторону. Лучше сохранять свежий взгляд и не строить новых теорий. Просто смотреть, наблюдать, собирать данные и улики.

Они оделись. Когда Ева присела на кровать, чтобы натянуть ботинки, Рорк подал ей блюдце, на котором лежала лепешка с омлетом внутри.