Аарон издал гортанный рык удовольствия, от которого волна желания пронеслась по моему телу. Улыбка растянула губы, обнажив ровные белые зубы. Осознание того, что именно мои прикосновения заставили этого наглого волка рычать от наслаждения, приносило счастье и гордость. Вот она, сила женского контроля!

Но разум еще не умер, и я уже собиралась отнять свои пальцы от такой манящей стали мышц, когда Аарон поймал мои ладони, не позволив убрать их от своей груди. Жар тела оборотня проникал в меня, посылая электрические заряды по всему организму. Я дрожала, но не от страха или холода, это было чем-то другим, запретным, манящим и таким пугающим одновременно.

Сильные пальцы изменили свое положение. Они больше не сжимали, нет, теперь они гладили мои запястья, заставляя округлить глаза и поджать губы, сдерживая стон, рвущийся наружу.

Мы оба были будто заворожены, загипнотизированы и не могли разорвать этот контакт. Одна рука Аарона отпустила мои кисти и переместилась. Его сильные пальцы прошлись по предплечью, перешли на талию и осторожно начали гладить меня через слои ткани. Но ему этого показалось мало, волк хотел тесного контакта, он приподнял майку и толстовку, прикоснулся к моему обнаженному животу и слегка царапнул кожу короткими ногтями. От напряженного желания я закрыла глаза и впилась зубами в губу, сдерживая новый стон. Я была оголенным нервом.

Пальцы начали зудеть от желания ответного прикосновения. Я грезила о том, чтобы почувствовать тепло кожи Альфы, узнать, какова она на ощупь, такая ли мягкая, как мне кажется. Но Аарон не отпускал меня, упиваясь и наслаждаясь, лаская и не позволяя ответить тем же. Теперь он контролировал все.

Я подняла глаза и утонула в черной бездне страсти, которая уносила меня в мир удовольствия. Не нужно быть чтецом, чтобы понять, о чем именно думал Аарон. Он желал меня, хотел прикасаться не только пальцами, но, как всегда, Альфа не отказал себе в том, чего хотел. Его губы смяли мои, причиняя легкую боль. Оборотень кусал и мял мои губы, вырывая резкий и тихий стон, который мне не удалось сдержать. Вожак покачнулся и резко приподнял меня, посадил на тумбочку с холодной столешницей. Ногами я на удивление ловко обхватила талию мужчины, будто делала это уже сотни раз, мои руки были освобождены, и я сразу же зарылась ими в густую шевелюру заносчивого блондина, перебирая пепельный шелк.

Пальцы оборотня вновь приподняли майку и толстовку, сжали мою талию в грубых и страстных объятиях. А его язык… Демиурги, он творил такое, от чего у меня ослабели колени, и если бы я стояла, то наверняка упала бы.

Наша поза позволяла мне чувствовать ответное и весьма внушительное желание Аарона.

В легких не хватало кислорода, и нам все-таки пришлось оторваться друг от друга. Это был лишь поцелуй, но он оказался самым нереальным за всю мою жизнь. Я чувствовала, что щеки горят от жара, но это было далеко не смущение. Аарон не желал оставлять меня в покое, и его рот переключился на шею, волк поглаживал губами и языком, заставлял с силой сжимать бедра и волосы оборотня, вырывая из его груди довольное рычание.

Я не могла прийти в себя. Аарону не нравилась моя одежда, которая скрывала слишком много тела от его жаждущих и требовательных губ и рук. И он не стеснялся выражать свое недовольство. Оборотень дернул толстовку по шву и расширил горловину. Довольное ворчание поднялось из груди волка. Кажется, мужчина, поглощенный страстью и получаемым удовольствием, сейчас вообще ничего не соображал.

— Аарон. — Мне нужно вернуть контроль, потому что то, чем мы сейчас занимаемся, неправильно.

«Ой, ну не знаю, а мне нравится…» — фыркнуло либидо, довольно оскалившись и пребывая где-то в мире блаженства и похоти.

— Мм… — продолжал он целовать мою шею, а теперь и ключицы, слегка покусывая бледную кожу.

— Аарон, мы должны остановиться.

— Я знаю, что ты чувствуешь, Санейра. Ты не хочешь останавливаться, — фыркнул мужчина и лизнул мочку моего уха, заставив вздрогнуть и впиться ногтями в плечи оборотня.

— Аарон, прошу, — прошептала я, пытаясь вернуть себе контроль.

— Что? — Альфа взглянул мне в глаза, выражая тем самым все свое недовольство.

— Мы не закончили наш разговор. — Я попыталась слезть с тумбочки, но мои бедра сжали руки Аарона, не позволяя двигаться. — И ты сейчас эмоционально нестабилен.

— Завтра ты идешь со мной к Лумуре. — Мы с Аароном соприкоснулись лбами, пытаясь выровнять дыхание и прийти в себя. — Под своим именем.

— Но…

— Санейра, не сопротивляйся, так будет только хуже.

— Возможно. — Мы так и застыли в недвусмысленной позе, погрузившись в свои мысли.

Не знаю, сколько времени мы так простояли, но сейчас я чувствовала, что нить, связывающая нас с Аароном, стала уплотняться, и теперь мне было под силу видеть, какого она цвета. Нежно-розового окраса, и пульсировала, словно живая. Это оказалось так приятно, но я боялась, что хрупкая нить в любой может разрушиться, испариться и оставить меня в полном одиночестве.

И как я могла допустить такое?

Я позвонила Семуру и спросила его, допрашивали ли они Лумуру. Как оказалось, да. Девушка точно не убивала Франко своими руками, потому что в момент его смерти она находилась на церемонии открытия нового ресторана. Это подтвердили все гости, что были там в тот вечер. Их пришло около сотни, и все они врать не стали бы.

Семур не заподозрил ничего по поводу девушки, он не мог понять, почему я спросила про нее. Пришлось объяснить. Не все, но вкратце, чтобы развеять страх и недоумение на лице кузена. Сем был недоволен, я чувствовала его сомнения. Про план заявиться на частную вечеринку в доме Лумуры я не говорила, решила не тревожить Сема лишний раз. Кузен наверняка решил бы пойти с нами, а Аарон не захочет привлекать к себе излишнее внимание со стороны потенциальной убийцы Франко Хайда.

Двоюродный брат вымотался за эти дни — сильно похудел, под глазами пролегли темные круги усталости, щеки впали, лишь лавандовые глаза ярко горели, слишком сильно выделяясь на бледном, заросшем щетиной лице.

К тому же Сем был не очень рад тому факту, что в данный момент я нахожусь наедине с Аароном без охраны и свидетелей. Подозрительный блеск в глазах стража заставил меня покрыться красными пятнами от едва сдерживаемого смущения. Не уверена, что родственник понял что-то, но он достаточно умен, чтобы начать подозревать. А мне этого не хотелось, ведь Аарон не нравился Семуру, причем довольно сильно.

— Моя смена заканчивается через час. Сразу, как смогу, я приеду в дом Аарона. Дождись меня.

— Сем… — пыталась я вразумить кузена, но он лишь ожесточился и едва ли не шипел на меня.

— Нея, ты прекрасно знаешь, что не сможешь переубедить меня. Уймись и не лезь.

— Я и сама могу себя защитить, — стояла на своем, как обычно, вредничая.

— Санейра, память о том, как ты убивалась из-за того урода, не дает мне спокойно спать по ночам. Ты не позволила мне и Донаху выбить из того ублюдка все дерьмо, и я жалею об этом, но с Аароном я обязан расставить все точки над «и», даже если после этого ты меня возненавидишь, — сказал, как отрезал, Сем и отключился.