Друзья встали. Чес покачивался. Кирк обнял друга за плечи, и они пошли в темноту, прочь от неприветливых костров. Человек со шрамом смотрел им вслед и бормотал сквозь стиснутые зубы:

– Святой… святой…

Они отошли далеко.

Кирк осторожно опустил на землю обессилевшего друга, снял с его плеча мешок, достал одеяло, расстелил на холодной земле.

– Ложись, – Он помог съежившемуся Чесу улечься, положил вдоль края постели свой меч, лег сам. Держась одной рукой за рукоять меча, он долго смотрел на мерцающие звезды, и все никак не мог заснуть. Вспоминал, как они с Чесом познакомились. Давным-давно. Как Чес спас его, смертельно раненого. И первый бой, когда он защитил друга, вернул долг. Их долгий разговор о смысле жизни. Их соглашение. Первый спор. Примирение. Вспоминал дороги, по которым они прошли вместе. Встреченных людей. Живых. Раненых. Излеченных. Мертвых. И того разбойника, что подло напал на них, спящих в заброшенной деревне. Губы в язвах, сплющенный нос… Как все повернулось. Ведь тот не должен был выжить после удара меча… Талисман… Как же так?.. Как?..

Глядя в ночное небо, Кирк вспоминал дружбу. Он знал, что Чес, хоть и лежит недвижимо, но тоже не спит. Сказать бы что… Но что именно? Как поддержать друга? Где найти нужные слова? Кирк не умел говорить. Он был воином…

Утром случилось несчастье.

Когда погонщики навьючивали животных, старый Прокл, помощник хозяина каравана, обходил обоз с обычной проверкой. Он смотрел, как закреплены тюки, беседовал с людьми, внимательно осматривал копыта лошадей, заглядывал быкам в слезящиеся глаза… И вот, когда он проверял груз на одной лошади, та внезапно вздыбилась, заржала и понесла. Потом погонщики уверяли, что кобылу, обычно такую смирную, вспугнула скользнувшая в траве змея… Прокл не успел освободить руку, ладонь намертво застряла в кожаных ремнях упряжи. Лошадь рванулась, и старик с криком упал. Протащив человека сотню метров, кобыла остановилась, раздувая ноздри, фыркая и косясь испуганными глазами на высокую траву… Подбежали люди, схватили животное под узцы, освободили потерявшего сознание Прокла, аккуратно положили на землю. Старик был неестественно бледен. Рука вывернулась под странным углом, плечо распухло, кожа на предплечье была почти полностью содрана, обнажилось кровоточащее мясо мышц…

– Что там? – Чес выполз из-под одеяла и встал рядом с другом. Кирк пристально смотрел в направлении собирающегося в путь каравана. Чес, прищурившись, глянул туда же.

Далеко! За колонной выстроившихся на дороге животных толком ничего не разобрать. Только видно, как люди столпились над чем-то, кричат, размахивают руками. Что-то там случилось…

– Ну, что там? – переспросил Чес.

– Не знаю. Кричал кто-то. По-моему, лошадь кого-то затоптала.

– Чего же мы стоим? Может помощь нужна, идем!

От далекой толпы отделился человек, поймал подвернувшуюся под руку неоседланную лошадь, вскочил на спину, закрутил головой. Наконец, увидел стоящих поодаль друзей и, хлестнув лошадь ладонью, поскакал прямо к ним. Во всаднике они узнали Валтора.

Хозяин каравана еще издалека закричал:

– Быстрей! Талисман! Прокл ранен!

И Чес рванулся ему навстречу, побежал со всех ног, задрав подол своей рясы. Кирк обернулся на мешок, на расстеленное одеяло, подхватил с земли меч и бросился следом.

Друзья поравнялись с Валтором. Тот спрыгнул с лошади, побежал вровень в Чесом, на ходу объясняя:

– Прокл руку сломал. Кость наружу торчит. Кожу содрал. Кровью исходит. Без сознания лежит…

Чес, не слушая его, бежал к толпе. Ему не было дела до того, что именно случилось. Он знал лишь одно: там, на голой земле, окруженный растерянными людьми, лежит покалеченный человек. Еще живой. И ему срочно нужна помощь. Помощь Талисмана.

Он растолкал сгрудившихся людей, протиснулся, опустился на колени рядом с безжизненным стариком. Торопливо, отдирая непослушные пуговицы, расстегнул ворот своего одеяния. Склонил голову. Двумя руками взялся за тонкий кожаный шнурок на шее, перекинул его через затылок, потянул вверх, вынимая, доставая из-за пазухи Талисман. Черный округлый камень размером с яблоко, вроде бы обычное вулканическое стекло, обсидиановая слеза. Несколько маленьких отверстий проделано в верхней части, золотая проволока продета сквозь них, разбегается по агатовой поверхности блестящими ниточками, оплетает часть камня причудливой вязью. Сквозь золотую петлю продернут кожаный шнурок…

Чес положил камень на ладони, поднес к лицу, к губам, дыхнул на него, обдал Талисман теплом. И в черной глубине камня зажглись маленькие искры, заалели слабые угольки. Чес прижал Талисман к груди, к самому сердцу, и огоньки запульсировали, набирая силу. Лекарь коснулся ожившим камнем своего живота, и пламя, заключенное в стекле, взвилось крохотным вихрем, беззвучно взорвалось в своем ограниченном объеме, впитывая Силу, поглощая через проводника-человека энергию мира. Талисман ослепительно засиял, и даже утреннее солнце померкло. Окружающие люди испуганно вскрикнули и закрыли опаленные лица руками. Опустил взгляд Кирк: он много раз видел действие Талисмана. И только Чес смотрел в самую глубину камня, в бушующее внутри пламя, в сплетающие потоки магической Силы, в неистовство энергий, смотрел и не мог наглядеться. Он единственный из людей мог видеть незримую глазом красоту…

Хранитель Талисмана, лекарь, человек по имени Чес, поднес сияющий камень к лежащему на земле телу. Протянул на вытянутых ладонях. И свечение перетекло на фигуру искалеченного старика. Пробежало волной по безжизненному человеку. Хрустнула сломанная кость, рука выпрямилась, приняла нормальное положение. Сочащееся кровью и сукровицей мясо покрылось блестящей пленкой. Мгновение – и розовая кожа затянула раны. Спала опухоль. Прокл застонал и пошевелился.

Сияние померкло. Пристыженное солнце вновь вернулось на небосклон. Люди открыли изумленные лица.

Прокл оперся на руку, которая еще минуту назад была сломана в нескольких местах, сел, обвел взглядом столпившихся людей и неуверенно спросил:

– А где кобыла? Тюки не свалились?… Что произошло?

Чес покачнулся. Кирк подхватил его за руку, отвел в сторону, усадил.

– Не мешайте! – разогнал он любопытных. – Ему надо отдохнуть.

Недоумевающий Прокл смотрел на толпу, на Кирка, на обессилевшего Чеса:

– Что случилось? – Он глянул на свою руку. Удивленно и недоверчиво уставился на тонкую, будто бы младенческую кожу. Понимание отразилось на его лице: – Талисман?

К старику подошел Валтор, спросил:

– Как себя чувствуешь? Все нормально? – но и так было видно, что все в полном порядке, и он принялся рассказывать своему помощнику о происшествии. Прокл кивал, внимательно слушая. Караванщики стали неохотно разбредаться, возвращаясь к работе. Они то и дело оглядывались на излечившегося старика, украдкой бросали быстрые взгляды на сидящего Чеса, на Хранителя Талисмана. И в глазах их читалось уважение.