заранее. Но всё равно слишком поздно. Просторное платье в стиле «распашонка» ещё было в работе у без того загруженных швей, а терпежу ждать, когда оно будет готово — не осталось никакого. В этот раз решила обойтись тем, что есть.

Ополоснулась чистой водой, завернулась в простыню, застелила лавки и отправила помощницу за супругом.

Рон явился так быстро, будто под дверью ждал, когда его позовут. Улыбающийся, взъерошенный и такой, гад, красивый, что… ой!

— Ну, командуй, жена. — бодро предложил он, ничуть не смущаясь того, что я тут сижу уже в одной простыне, а он весь из себя одетый.

Меня же всё-таки одолевала некоторая неловкость. Поэтому, чтобы разрядить обстановку, с энтузиазмом взялась руководить процессом.

— Так, топай в раздевалку, разоблачайся, потом в помывочную ополаскиваться и ко мне. И не забудь шапку надеть. — тоже натягивая на голову защитный головной убор, сообщила я и сбежала в парилку.

М-м-м! Вот этот первый «нырок» в тепло благодатного жара — просто божественное ощущение. Сегодня решила сильно не кочегарить, мало ли как пойдёт. Но всё равно, градусов семьдесят уже точно набралось — самое то для того, чтобы начинать греться.

Глазом моргнуть не успела, как дверь распахнулась и на пороге с самым решительным видом нарисовался Рон. В набедренной повязке, очаровательной шляпочке и моём кулоне. (На бегу он там что ли раздевался? Хотя, ему проще — у мальчиков же нет необходимости развязывать стопятьсот тесёмок.)

— У-уф! — полной грудью хапнув жара, ошалело выдохнул он. — Вот это да!

— Двери закрой! — сурово зашипела я, — Тепло выходит! И садись вот сюда. Да, для начала вниз. — указала новоявленному банщику на первый ярус полка.

Ронан, как зайчик, послушно впрыгнул внутрь и плотно захлопнул дверь.

— Та-ак, и что теперь делать? — смешно сморщившись, вопросил он.

— Вдыхай носом, выдыхай ртом и грейся. Да прислонись, прислонись к дереву, оно ещё не сильно горячее. — раздавала «ЦУ» я, — И самое главное…

— Что? — осторожно выполняя мои указания, поинтересовался младший.

— Наслаждайся.

Выражение лица у него было препотешное. И вообще, наблюдать за Роном сейчас было одно удовольствие. Настороженное напряжение постепенно сменялось доверчивой расслабленностью. Он опустил ресницы и явно пытался прочувствовать, что испытывает тело. Дыхание выровнялось и стало глубоким, размеренным, по виску побежал первый ручеёк.

— Тин, слушай, а ведь действительно здорово. Можно я тоже повыше переберусь?

— То ли ещё будет! — многообещающе покивала головой я, — Давай, залезай, если хорошо себя чувствуешь.

Рон уселся рядом, положил ладонь на мою, откинулся на стенку и снова умиротворённо замер.

Убедившись, что «полёт идёт нормально», я решила, что беспокоиться не о чем, можно предаваться релаксу и тоже закрыла глаза. Это было безумно приятно — сидеть вот так вдвоём в тишине, в благодати и просто дышать в унисон.

Не стану уж подробно расписывать весь этот чудесный процесс — все и так в курсе, что есть русская баня. Скажу только, что и веничка духмяного с парком, и холодной водицы из кадушки Рон у меня отведал в полной мере. Особенно бурный восторг у супруга, кстати, вызвал именно момент обливания после парилки. Младший фыркал, «ухал», как довольный слон и требовал «продолжения банкета».

А потом мы разморенные, развяленные, в чистых сорочках, отдуваясь и жмурясь от удовольствия пили ароматный чай. Беседовали беседы и размышляли, как бы теперь вот так не одеваясь прошмыгнуть наверх в спальню, ибо натягивать ту одежду категорически лень. Рон в жизни не справится с моими завязками, я самостоятельно — тоже. Звать Флиту, чтобы она заточила меня в тугое платье? Не-е-е…

В общем, заговорщически похихикивая, как шкодливые подростки, решились на маленькое приключение. Младший первым с разведкой просочился на лестницу, убедился, что никого нет, а потом уже я, завернувшись с головой в пару простыней, эдакой «Гюльчатой» тихонько прошмыгнула пролёт и скрылась в комнате. Следом явился Рон и… В этот вечер мы к ужину не вышли.

— Так вот ты какая, счастливая семейная жизнь? — открыв поутру глаза, я наблюдала, как подрагивают ресницы сладко сопящего мужа.

Будить было невозможно жалко, но в доме уже слышалась бытовая суета, совсем скоро придут звать на завтрак. Осторожно погладила густые брови, провела пальцем по переносице, губам, которые тут же растянулись в улыбке.

— Что, вставать пора? — не открывая глаз Рон притянул меня к себе, обнял, ещё и ногу сверху взгромоздил, подгребая плотнее.

— Пора. — пискнула я.

— Может скажем, чтобы завтрак подали сюда? — предложил он.

— Не-ет, надо появиться перед отцом. Мы с тобой и так вчера ни слова не сказав исчезли. (За что меня даже совесть немножко грызла.)

— Кстати, да. Надо с ним поговорить.

— О чём?

— О том, как избавить тебя от мучений, связанных с подготовкой к свадьбе. Я же сказал, что у меня зародился план?

— Говорил, только не сообщил какой.

— Так вот, он созрел, и я готов его огласить. — задрав указательный палец вверх, торжественно изрёк супруг, чмокнул меня в нос и полез из-под одеяла.

Суть сего гениального замысла сводилась к тому, чтобы вызвать на подмогу опытного в подобных делах человека. Так уж сложилось, что взрослой женщины, способной оказать поддержку советом и действием в нашем окружении не было. И мама Тины, и мама Рона давно пребывали в ином мире, а призывать на их место Ниниэль — сами понимаете, не вариант.

Зато Ронан очень вовремя вспомнил про двоюродную тётку — сестру Аурры (жены Мелькора), с которой при жизни та была очень дружна. Потом, уйдя в глубокий траур, Мелькор как-то постепенно замкнулся и отошёл от всяческого родственного общения. А вот Рон помнил тётушку очень хорошо и был уверен, что та не откажет в просьбе. Скорее всего даже будет рада возобновить общение и поучаствовать в столь важном событии в жизни двоюродного племянника.

Ну как-то так.

Отец внимательно выслушал сына и решил, что его предложение не лишено здравого смысла. Стоило попробовать. В итоге, из Хальдада уже в обед отправился гонец с приглашением для Насуады и её супруга прибыть в наш замок.

Кто как, а я скрестила пальцы на всех конечностях за то, чтобы план Рона сработал. Пусть сия тётушка даже окажется пожилой грымзой с волосатой бородавкой на носу, лишь бы с меня сняли эту ношу. Тут, понимаешь, можно сказать медовый месяц нежданно образовался, а они со своими