Прибыло оружие. Чего не скажешь об Адольфе Черном. Он почувствовал, что положение дел меняется. И потребовал большей суммы денег.

Маленькая армия вторглась в земли Конека. Братья следили за тем, чтобы не было никаких грабежей, ни каких-либо действий, которые местные жители могли посчитать ужасными. Захватчикам не оказывали сопротивления, но и с распростертыми объятиями их тоже не встречали. Даже поддерживающие Брос епископские священники бросали на воинов неодобрительные взгляды.

Конек ненавидел иноземцев всей душой.

После первого зачисления на службу в армии воцарилась жесткая дисциплина. Братство хорошо знало, кого наняло в ряды войска. Само собой разумеется, среди грубых и неотесанных мужланов встречались воры. Братство не собиралось терпеть то, что считалось нормальным в других лагерях. Попавшись на хулиганстве впервые, солдат получал в наказание десять ударов плетьми, затем его били палками, а если до него не доходило, то увольняли из войска без выплаты жалования. Одного солдата поймали с поличным, когда он насиловал новичка. Так вот, он предстал перед колдуном, прежде чем успел натянуть штаны. Эта встреча оказалась роковой для распутного воина. Хотя последний вздох он испустил на десятые сутки после того, как ему был зачитан приговор.

Мелкое воровство наказывалось ударами палкой.

По крайней мере, хоть на какое-то время отряды сообразили, что от них хотели.

Армия достигла реки Дэчер у подножия горы Мило. Пришлось потратить целый день, чтобы пересечь ее. Развилка главной дороги страны с севера проходила через западный берег Дэчер. На севере и на востоке та же военная тропа Древнего Броса была своего рода границей между новой Броской империей и областью, где разговаривали на какой-то разновидности арнхандерского языка. Чуть дальше к северу дорога вела в Салпено, где правили арнхандерские короли.

В Конеке одна развилка древней дороги вела на запад, проходя мимо многих основных городов этой области. Она оканчивалась у реки Вирс в Парлере. Судоходный Вирс тек на северо-запад, огибал Хорэн и впадал в океан.

Спустя два дня папское войско сошло с дороги и повернуло на юг к покатым холмам, покрытым виноградниками. И вскоре разбило лагерь в поместье епископа Серифа, которое возвышалось над Антексом.

Владения епископа напоминали древнюю латифундию и занимали огромную территорию, которая сплошь и рядом была усеяна виноградниками. Из окон особняка открывался отличный вид на стены Антекса. Этот городок располагался на склоне коричнево-желтых холмов и огибался рекой Джоб. Укрепления Антекса были прочны и находились в отличном состоянии. Они оправдывали уверенность защитников, о которой захватчики прослышали несколько дней тому назад.

Граф Рэймон Гэрэт и жители города, презрительно относившиеся к епископу, открыто заявили разведчикам налетчиков, что у них достаточно запасов провизии, дабы выдержать осаду, которая продлится всю зиму. Они по-прежнему будут отлично питаться, в то время как их враг, находясь за стенами города, начнет жевать ботинки и набивать брюхо грязью, когда сожрет всех собак, кошек и крыс.

Епископ Сериф вышел из особняка, когда захватчики начали разбивать лагерь. Он пришел в ярость, увидев, какой ущерб нанесен его виноградникам.

Элс находился неподалеку, когда епископ повстречался с Грэйдом Дрокером. Но все же недостаточно близко, чтобы расслышать все, о чем они говорили. Колдун явно оказал на Серифа давление. Епископ глотнул воздуха, побледнел, пролепетал что-то. Чернокнижник удалился. Сериф постепенно восстановил дыхание и вновь покраснел. Он стремглав бросился в особняк.

Должно быть, за Грэйдом Дрокером стояла огромная сила. Ведь епископ считался одним из любимчиков Патриарха.

Элс со своими людьми обосновался там, где он мог наблюдать за палаткой колдуна, особняком Серифа и по-прежнему обозревать весь Антекс. Ша-луг пристально осмотрел город и заключил, что жители его заслуженно чувствуют себя уверенными. Высокие стены выстоят все набеги этой неопытной толпы. Даже если Грэйд Дрокер решит применить свое оставшееся колдовство.

Папское войско находилось в поместье вот уже четыре дня. Те, кто осадили епископа, больше не представляли угрозы. Единственная связь войска с Антексом состояла в постоянных оскорблениях друг друга. Воины Патриарха были неопытны и вспыльчивы. Им могли нанести сокрушительный удар, если бы хоть кто-нибудь в городе сообразил, что осаждающие ничего не смыслят в войне и до сих пор не научились держать шаг при ходьбе.

Население Антекса, разумеется, ни в чем не испытывало нужды. Они спокойно могли сидеть, ничего не делая, покуда зима не выпроводит захватчиков. Граф Рэймон Гэрэт специально сделал несколько заявлений, уверенный в том, что единственными потерями окажутся виноградники епископа и тщеславие братства.

Грэйд Дрокер собрал офицеров. Он хотел знать их мнение, прежде чем что-либо предпринять. Как полагал Элс, это не имело никакого смысла. Колдун все равно сделает то, что задумал. Так зачем тратить время на слова, к которым никто не прислушается?

Элсу присвоили звание офицера; он занимал эту должность только потому, что все солдаты братства отказались от нее. Ему не предоставили место в комнате епископа Серифа, где проходило заседание. Снаружи моросил дождь. Из покоев убрали все, что невежественные бойцы могли украсть или запачкать. Элс прислонился к холодной, сырой стене в заднем помещении рядом с Пинкусом Гортом. Ирония судьбы. Сейчас он выполнял ту же роль, что и дома. Роль божьего предводитель войска.

– Брат Дрокер, кажется, чуток рассержен, не находишь? – прошептал Горт.

– Да уж. – К тому же колдун находился в ужасном состоянии.

Слухи подтвердились. Взрыв серебряного снаряда серьезно и бесповоротно покалечил Дрокера. На левой стороне его лица местами обнажалась голая кость.

– Блин, колдун отвратительно выглядит. Такое ощущение, что он провел четыре часа в пасти беззубого тигра, правда, в той ее части, где у зверя еще сохранились клыки, – заметил Горт.

Элс слышал, что Дрокер почти постоянно носит маску. Ша-луг гадал, почему колдун не надел ее сегодня.

Дрокеру помогли сесть за широкий стол. Он действительно был зол.

– Бэхтэр, найди епископа… Серифа. И принципата… Донето. Им приказали… явиться сюда. – Его голос не казался слабым, когда он отрывисто, с придыханием произносил трехсложные фразы.

– Надеюсь, Дрокер наорет на них, так что они почувствуют себя полными придурками. Эти ублюдки втянули нас по уши в дерьмо, а теперь считают ниже своего достоинства показаться здесь, когда мы будем за них все это расхлебывать, – проворчал Горт.

Элс продолжал стоять с пустым выражением лица. Очевидно, за завтраком Горт выпил вина. Он выразил свое мнение слишком громко.

Горт был не настолько пьян, чтобы не заметить свою оплошность. Он заткнулся и не раскрывал рта. Какое-то время.

Прибыл епископ. Элс увидел тучного человека с признаками длительного и упорного морального разложения. По его толстому, румяному лицу можно было предположить, что он давно и постоянно выпивает, и что на днях с ним случился приступ. Сериф предпочел бы сейчас оказаться в другом месте.