Заседание продолжилось. Коби занял свое место между Кенилвортом и Дагенхэмом. Сэр Дарси склонился над своими бумагами и что-то сказал помощнику. Что дальше? Коби взглянул на Дину и только теперь увидел, что место Хендрика Ван Дьюзена опустело.

Вот оно! Сэр Дарси собирается вызвать Профессора! Коби украдкой усмехнулся.

— Я намерен пригласить еще одного свидетеля, ваша честь, — произнес сэр Дарси. — Здесь поднимался вопрос о прошлом мистера Гранта. Я желаю прояснить обстоятельства, вызвав для дачи показаний мистера Хендрика Ван Дьюзена.

— Хорошо, сэр Дарси. Поскольку была затронута репутация вашего клиента, я даю разрешение.

— Хендрик Ван Дьюзен, — объявил пристав.

Вышел мистер Ван Дьюзен. Он был так широк в плечах, что даже при шестифутовом росте его фигура выглядела квадратной. Его мясистое лицо было покрыто коричневым загаром. Он казался воплощением респектабельного американского горожанина средних лет.

Зрители зашептались. Кто такой этот мистер Ван Дьюзен? Какова его роль в драме, которая разыгрывалась у них на глазах? Скоро они это узнают.

— Ваше имя, сэр?

Профессор с готовностью ответил:

— Я Хендрик Ван Дьюзен, американский гражданин.

— Итак, мистер Ван Дьюзен…

Профессор со смущенным видом перебил сэра Дарси:

— Наверное, я должен заметить, что было бы правильнее называть меня доктором Ван Дьюзеном.

— Значит, вы врач?

— Нет, к сожалению. — В поведении Профессора появилась некоторая рассеянность, свойственная ученым. — Я доктор философии, которому посчастливилось быть философом. Но я редко пользуюсь этим титулом, — добавил он с еще более скромным видом.

— То есть, я могу называть вас мистером Ван Дьюзеном.

— Конечно. Как вам будет угодно.

Этот вежливый диалог вызвал улыбки на лицах зрителей. Судья окинул зал гневным взглядом, и волнение улеглось. Несколько дам, в их числе Виолетта Кенилворт, направили на Профессора свои лорнеты. Ван Дьюзен пожалел, что не может им помахать.

— Какова ваша профессия, мистер Ван Дьюзен?

— Что ж, часть своей жизни я посвятил науке… преподавал философию в Гарвардском университете. Сейчас я банкир и собираюсь выдвигаться в Сенат от штата Иллинойс на следующих выборах.

По залу прошел шепоток. Коби искренне веселился. Так вот кем был Профессор до того, как оказался на юго-западе! Прозвище, данное ему бандитами, оказалось пророческим.

Сэр Дарси продолжил:

— Я знаю, что во время рассматриваемых событий вы находились в Маркендейле.

— Да. Меня представил хозяину дома лорду Кенилворту мой друг мистер Коби Грант весной этого года. Оказалось, что у нас много общих интересов.

— Ваш друг, мистер Коби, то есть, Джейкоб Грант. Вы давно его знаете?

После недолгого раздумья мистер Ван Дьюзен сказал:

— Около десяти лет, по-моему.

— Где состоялась ваша первая встреча с мистером Грантом?

Мистер Ван Дьюзен ответил не сразу. Он достал очки в позолоченной оправе, надел их и внимательно взглянул на адвоката.

— Вы слышали мой вопрос, мистер Ван Дьюзен?

— Ах, да, конечно. Простите, мое зрение уже не то, что раньше. — Он помолчал и с задумчивым видом произнес: — Впервые я повстречал мистера Гранта в маленьком салуне в Аризоне. Название города я запамятовал.

— Маленький салун в Аризоне. Что вы там делали, мистер Ван Дьюзен?

— Преподавательская работа утомила меня. Я переживал кризис среднего возраста. Хорас Грили[4] сказал: «Иди на Запад, юноша». Я был уже не юношей, но отправился на запад, чтобы увидеть эту легендарную землю.

На его глазах выступили слезы. Он моргнул, снял очки и протер стекла.

— Вы встретились с мистером Грантом в Аризоне. Хорошо ли вы помните вашу встречу? Почему вы стали друзьями?

— Как сейчас помню, сэр. А как же иначе? Я не ожидал встретить подобное создание в тех диких краях. Он был таким неженкой, новичком, горожанином. Вам знакомы эти слова, сэр? Они означают наивность. Мне стало жаль его. Он был так одинок, этот ангелочек, едва достигший совершеннолетия. Он нуждался в защитнике, в отце. И я на время заменил ему отца. Мы играли в шахматы.

Ван Дьюзен улыбнулся Коби и добавил:

— И он почти всегда проигрывал!

Это была такая откровенная ложь, что Коби еле удержался от смеха.

— Вы предложили ему помощь. В чем эта помощь выражалась?

— Я уже привык к западному образу жизни и помог ему освоиться. Он был слишком цивилизованным. Я научил его стрелять из винтовки, играть в покер.

— То есть, он не был бандитом, когда вы его встретили?

— Бандитом! — Мистер Ван Дьюзен рассмеялся. — О, нет. Это был законопослушный молодой человек. Очень образованный. Я помню, как мы беседовали с ним о Шекспире. Как приятно было встретить в этой глуши любителя хорошей литературы. — Он помолчал. — Я описал все это в моей книге.

— В вашей книге, мистер Ван Дьюзен? Вы написали книгу о своем путешествии?

— О, да. «Горожанин отправляется на запад». В ней упоминается и мистер Грант. Вы должны понимать, что встреча с ним стала для меня глотком воды в пустыне. Никто в этом зале не сказал о том, что он за человек — эрудированный, образованный, остроумный. Я могу привести цитату из своей книги. У меня хорошая память… хотя и не такая, как у мистера Гранта.

— Нет необходимости, — ответил судья. — Хотя книга может послужить доказательством, если у вас найдется при себе экземпляр.

— О, да, милорд. Завтра я принесу ее в суд.

Сэр Дарси продолжил. Сходство мистера Ван Дьюзена с классическим образом рассеянного ученого оказалось таким разительным, что даже Коби готов был ему поверить!

— Чем занимался мистер Грант, когда вы его встретили?

— Живописью и рисунком. У него и мольберт был с собой. Еще один признак пижона.

Он повернулся и обратился к судье, уже готовому задать вопрос.

— Это западное словечко, милорд, означающее невинность. Вы должны понимать, что все эти мужланы с запада потешались над ним. Один из этих грубых парней даже имел наглость называть его хорошеньким маленьким Коби! Если сначала все это меня расстраивало, то позже я понял, почему мой юный друг стал объектом насмешек. Он берег свою невинность. Такое не часто встретишь на западе.

В зале снова прогремел взрыв хохота. И громче всех смеялся мистер Джейкоб Грант.

— Сколько времени вы провели вместе, мистер Ван Дьюзен?