может всё упомнить. Вот у него и случился конфуз, благодаря которому я, надеюсь, он понял, что нужно уметь полагаться и на других людей. У Артея было специфичное ездовое животное – Кумарта – высотой с лошадь, но имеет тело как у лани, покрытое разноцветной чешуёй, а вместо копыт – лапы, как у кошачьих. Морда у них вытянутая, словно драконья. Вместо гривы – разноцветный каменный гребень. Так вот, когда брат осматривал земли вместе с Артеем, то к ним пришла собака Мартина – Медуза – наша любимица. Она, как обычно, побежала встречать хозяина. Артей крикнул, чтобы брат убрал её. Но было слишком поздно. Кумарта заметила Медузу, а это для них, словно перцем нос начистить – они начинают безумствовать. Скидывают владельца, мчаться куда глаза глядят, лишь бы поймать ненавистную псину. Так и произошло. Герцог пропахал землю носом, не успев смягчить себе падение магией. А пока брат соображал, что случилось, Кумарта умотала на несколько километров за Медузой, которая явно не хотела становиться трупом. Мартин не умеет признавать ошибок и просить помощи, поэтому он просто отправил Артея в поместье, отдыхать и отмываться от земли, а сам попытался поймать животное, которое стоит, как весь наш дом. Но сколько брат не старался – всё было без толку. Кумарт мастерски уходил от погони и ловушек. Герцогу уже нужно было возвращаться, а Мартин так и не смог поймать несносное животное даже после того, как привлёк всех людей. Тут то Диран и выручил его. Оказывается, его дальние родственники разводили Кумартов, и он знал, как его заманить. Диран создал иллюзию самки Кумарта и достал цветок Ретемии, который имитировал её запах. Так он и выручил нас.

– А что же, сам хозяин не знал, как заманивать? – удивилась я.

– Знал, но упёрся после того, как Мартин отправил его в поместье. Он молчал, как партизан и смотрел за попытками брата, наверняка посмеиваясь, – улыбалась Леура, разглаживая платок. – Главное, что брат осознал свою ошибку, и признал Дирана.

– Да, ещё важнее, что это произошло без потерь для вашей семьи, – согласно кивнула я.

Мы провели вечер, разговаривая по пустякам и пытаясь не касаться темы войны, а когда Леура перешла к себе домой, то меня вдруг накрыло острое чувство одиночества. К тому же, пусть я и геройствовала, пытаясь успокоить подругу, сама же ощущала себя не лучше, с удивлением понимая, что переживаю за Тайла.

Я почувствовала себя совершенно одной, сейчас, в этом огромном доме. Слуги уже все спали, да и любезничать со мной бы они не стали, только что из вежливости. Они старались сохранять нейтралитет, не заходя за рамки дозволенного. Себастия всё ещё не просыпалась. Леуру звать назад было как-то неудобно. Так, размышляя, я не заметила, как дошла до спальни Себы. Я знаю, что нехорошо заходить в чужие комнаты без хозяина, но сейчас мне очень хотелось почувствовать её аромат. Запах близких мне людей всегда чудесным образом успокаивал, снимая все мои тревоги и волнения. Так я уговаривала свою совесть замолчать, а сама уже заходила в комнату.

Без неё здесь было пусто и тихо. Слуги уже убрали спальню и теперь она выглядела нежилой. Лишь маленькие детали напоминали о хозяйке. Недочитанная книга лежала раскрытой на прикроватной тумбе. Шторы на окнах были не закрыты, и в комнату проникал успокаивающий свет звёзд и спутников. Не зажигая огней, я прошлась к кровати и плюхнулась в неё с разбегу.

Уткнувшись носом в подушку и вдохнув её аромат, я надеялась почувствовать запах Себастии. Да, постель пахла лавандой и ещё чем-то слегка сладким. Может утащить её подушку к себе в комнату? Так мне будет хотя бы не настолько одиноко. Обхватив её руками, я почувствовала, как что-то холодное коснулось тыльной стороны ладони. Аккуратно подняв подушку, я увидела маленький, серебряный медальон на цепочке. Не долго я боролась с любопытством, буду честной. Взяв в руки, я аккуратно раскрыла створки. Внутри были портреты. На одном – двое маленьких детей лет десяти. Они были такие милые. Похоже, что это Тайл, бережно державший за плечи маленькую Себастию. Я узнала их по выразительно-ярким глазам. Илувала был похож на девочку, особенно с его длинными густыми, чёрными волосами, а Себа походила на бледного призрака – такой слабой казалось её тело.

На другом портрете были изображены мужчина и женщина. Я предположила, что это их родители, так как дети были ни них очень похожи. Единственное, что глаза они унаследовали от матери, а цвет волос от отца. Пара была статной. Оба высокие, стройные, в элегантное одежде, с горделивым взглядом и осанкой, они смотрели куда-то вдаль. Что же с ними случилось?

Взяв медальон, я решила спуститься в подвал. Вдруг Себастия всё же придёт в себя? Всё-таки прошло уже много времени. Забежав в подвальный зал, я не обнаружила никаких изменений. Всё так же тихо капала благословенная вода, во всё тот же мраморный сосуд. И неподвижно лежала Себа. Как же это невыносимо! А ей наверно ещё хуже.

Я уже собиралась уходить, как услышала какой-то всплеск. Повернувшись, я увидела руку на бортике сосуда. Быстро подбежав, я помогла медленно встающей Себастии.

– Сколько я спала? – тихо спросила она.

– Почти две недели, – невесело улыбаясь, ответила я. – Как ты?

– Лучше, чем могло быть, – ответила герцогиня и смущённо добавила. – Я очень хочу есть.

– Всё что угодно, – я широко улыбнулась, подхватывая её под руку.

После ночного набега на кухню, мы решили спать в одной спальне – всё равно кровать огромная. Себастия призналась, что тоже чувствует себя одинокой без связи с братом. Он не выходил с ней на контакт после того, как ушёл по призыву Императора.

– Он что-то очень искал, перед тем как перейти, – припомнила я. – Что это могло быть?

Задумавшись, Себастия посмотрела в окно. Начинало светать, и птицы уже вовсю щебетали на улице.

– Скорее всего, это наш семейный медальон с портретами. Он очень любил родителей, хоть мы их почти и не знали. Брат считает, что семья – его удача и сила. Медальон – символ нашего присутствия с ним. Он раньше всегда его носил. Потом, когда мы делили тело, то он был на мне.

Я поняла, про какую вещь она говорит и достала его из кармана. Протягивая, я смущённо сказала:

– Прости, я тут случайно нашла.

Себастия взглянула мне в глаза, улыбнулась и остановила мою руку.

– Оставь себе. По возможности, передашь ему. Я ещё не восстановилась и скорее всего буду тут ещё какое-то время.

– Что