Стрелок вместе с пулеметом взяли короткую паузу на поиск цели, за это время Лауниц успел из своей рогатки навесить на пепелац пару боезарядов с червягами.

У «хоппера», как оказалось, по сути не было тыла. Приподнявшись на две задние «лапы» и, напоминая уже тираннозавра, он ловко обернулся к Лауницу и двинулся навстречу. Его прицельный комплекс снова захватил цель, и пулеметы стали палить прямо в траншею, лишь немного не доставая до дна.

Момент был аховый, от такого калибра не укроешься. Попробовать перебежкой добраться до подвала? Но до подвального окошка метров десять, да и пепелац совсем уже рядом.

«Хоппер» вдруг остановился. Слышно было, что мотор работает вхолостую. Сила тяжести плавно опустила переднюю поднятую часть машины на грунт.

Лауниц, оглянувшись, выбрался из траншеи и потихоньку стал приближаться к замершему техномонстру. Пока все тихо, слышно только, как вращается коленвал. Заскочил на броню. Один из ваушников успел открыть люк – иначе бы Лауниц не заглянул внутрь. Он увидел голову наемника и отшатнулся. Из уха кучерявого, как араб, парня как раз выползала молодая червяга. А его рука, держащая какую-то банку, была протянута вверх. Лауниц, преодолев отвращение, вырвал предмет.

Ваушник сумел выбраться из машины, с закатившимися глазами он прошел несколько шагов и рухнул плашмя, двинувшись со всего маху головой об камень. Череп его раскололся – в двух его половинках, похожих сейчас на скорлупы кокосового ореха, подрагивали изъеденные остатки мозга – в них весело копошилось новое поколение червяг.

Внутрь машины Лауниц не рискнул полезть. Отсоединив информационный кабель, снял пулемет 7,62-мм HK-221 с наружной дистанционно управляемой турели. К нему имелась одна коробка с лентой. Жаль, что ни сошки, ни приклада.

Вовремя почувствовал, что пепелац стал вибрировать и разогреваться, поэтому припустил с брони. Когда был метрах в пятидесяти от машины, то выяснилось, что и на нее нашлись любители.

Живой взрыв раскидал «хоппер» тысячей мелких биомехов. Их было меньше, чем на заводе, и они были крупнее. Атаковали без помощи тонкого расчета, волной. Тут и пригодился пулемет с кассетными пулями – очереди проделывали в ней здоровенные дыры, заполненные паром и крошевом. Наконец, интеллект роя отреагировал: биомехи, слипшись, заметались шлангом из стороны в сторону, а затем, скрутив спираль и поднявшись по-змеиному, бросились на врага. Коробчатый магазин пулемета иссяк, зато пригодилась китайская граната, а по сути банка с пирогелем, которую выронил наемник-араб. Хорошо, что будучи уже с червягами в голове, он не сорвал колпачок.

Запущенная в воздух банка лопнула, образовав облако интенсивно оранжевого аэрозоля. На счет «раз-два» облако вспыхнуло, начиная с краев; управляемый взрыв нанокристаллов был направлен внутрь – к центру. В конце картинного взрыва отлично видимая ударная волна бросилась из центра наружу. Все, что находилось в зоне поражения, распалось на атомы, или, возможно, чуть более крупные части – пепелац, роботы, тела людей.

С помощью таких гранат китайский и северокорейский спецназ, часто жертвуя собой, выигрывал уличные бои в густонаселенных Сеуле, Маниле и Сиднее во время Второй тихоокеанской войны…

Лауниц едва успел соскочить в оконце подвала, – ударная волна не последовала за ним, случайно заколотив проход куском бронещита, оторвавшимся от «хоппера».

Первая спора лаборанта Ли

«Смерть-лампа», получив название X-объект, была помещена в блок номер 5 нового лабораторного комплекса «Монлабс». С МИВК был подписан формальный договор о передаче артефакта на исследование. Еще несколько дней ушло на его первичное исследование с применением нейтронно-радиационных, нейтронно-активационных и гамма-спектрометрических методов исследования. По результатам исследования было заключено, что «смерть-лампа» не является твердым телом или жидкостью, это плазменный конденсат, стабилизированный неизвестным полем, источник которого также не определен.

Дани Ли, молодой лаборант китайского происхождения, работал в блоке номер 5 под руководством доктора Моранди, умницы в старомодных очках, на которые впрочем были навешаны микровидеокамеры и напылены прозрачные экраны.

На взгляд молодого Ли, ему пришлось выполнять довольно странную работенку.

Он вносил в испытательную зону разные предметы, устанавливал их на штативах или фиксировал в «точках зависания» искусственного гравитационного поля. Переборки помещения имели тьму мелких отверстий, каждое из которых снабжено было сверхпроводящим СКВИД-регистратором[4]магнитных возмущений, а в пол и подволоку были вмонтированы датчики квантов и элементарных частиц.

Господину Дани Ли доступна была лишь внешняя канва экспериментов, а общего он, как ни старался, понять не мог, хотя вместе с руководителем эксперимента наблюдал за происходящим в испытательной зоне как визуально, так и с помощью 3D-мониторов. Кибероболочка зоны сообщала о трансформациях шестимерного фазового пространства, но ее кодированный язык был для Ли почти птичьим, хотя он и владел математикой на приличном университетском уровне. В шестимерном описании присутствовала как трехмерная пространственная протяженность, так и трехмерная временная. Время было неодинаковым в разных направлениях!

На взгляд лаборанта, в испытательной зоне ничего примечательного не происходило вплоть до активизации X-объекта. В этот момент Дани Ли обычно поручали наблюдение за находящимися там твердыми телами и биоматериалами.

От активных точек на поверхности X-объекта начинали исходить зеленые светящиеся линии, напоминающие линии напряженности у магнита, только более скрученные, активные, как бы наводящиеся на цель. Приборы показывали, что возникающее свечение аврорального типа связано с ионизацией атомов атмосферных газов, хотя никакого увеличения интенсивности электрического или магнитного полей не отмечалось.

Попавшие в силовые линии X-объекта аморфные и некоторые кристаллические тела приобретали подвижность, оплывали, превращались в какой-то первобытный орнамент из извивающихся макарон, в арабески из ползучих нитей, которые, немного погодя, завивались колечками причудливой вязи и исчезали без остатка. Руководитель эксперимента называл это «уходом в посленастоящее». При этом не отмечалось ни интенсивного электромагнитного излучения, ни потока быстрых частиц. Казалось, был безжалостно нарушен базовый закон сохранения энергии, однако руководитель эксперимента не согласился с таким обвинением и предложил Дани Ли заниматься техническим обеспечением экспериментов, соответственно той позиции, на которую он взят в фирму.

В камере проходили испытания и разные минералы, и пластики, и детали из сверхпрочных волоконных и сложноструктурированных сплавов титана и неодима – любой объект терял первоначальную структуру, визуально «рассопливливался» и исчезал, когда в него проникали зеленые нити.