В преамбуле «Записки» речь идет о значении промышленности и торговли — «коренных источников богатства всякой страны». При этом подчеркивается, что «внутренние промышленные силы государства» развиваются тем деятельнее, чем больше они пользуются свободой и меньше подвергаются притеснениям.

«Нас губит централизация, это детище французского порядка вещей», — напишет спустя несколько лет в одной из своих статей Чижов[295]. Но уже в «Записке» 1856 года мысль эта проходит красной нитью, связуя весь документ: «Нынешняя война указала нам слабые наши стороны, недостатки нашего управления, происходящие большей частью от излишней его централизации, которая обратила администрацию в весьма сложный механизм, вовсе не соответствующий духу народа и его потребностям»; «Не показали ли… обстоятельства последнего времени как несовершенна у нас система казенных заготовлений материалов, потребных для армии, и во сколько крат соревнование частных лиц, при денежных средствах казны, могло бы в этом отношении быть плодотворнее»; «судьба торговли и промышленности у нас в руках чиновников, наименее способных понимать их нужды и потребности»; «отсутствие посредующего звена между промышленным и торговым сословиями, с одной стороны, и правительством, с другой стороны, представляет один из самых важных недостатков»[296].

Чижов предлагал изъять управление промышленностью и коммерцией из ведения Министерства финансов и передать эту функцию особому ведомству — Министерству торговли и промышленности. Главным и единственным распорядительным органом нового министерства становился Мануфактурный и коммерческий совет, а министру отводилась лишь роль формального главы ведомства. Председатель Совета назначался Царем из числа лиц, сведущих в предпринимательской деятельности. Кроме председателя и еще трех членов от правительства в состав Совета на три года избирались четыре члена от купечества и четыре — от фабрикантов и заводчиков. Тем самым документ предусматривал обеспечение двукратного преобладания в руководстве промышленностью представителей предпринимательских кругов и устанавливал не имевшее в то время прецедента ни в России, ни в странах Западной Европы самоуправление частной деловой активностью. Из всех известных концепций преобразований управления торговлей и промышленностью середины XIX века это было наиболее далеко идущее требование в защиту интересов предпринимателей.

Император Александр II направил «Записку» на рассмотрение в Комитет финансов, который, в свою очередь, нашел, что образование министерства на предложенных основаниях представляется совершенно невозможным. В частности, утверждалось, что самый порядок решения дел по большинству голосов в Совете, в котором значительная часть членов принадлежит к купеческому сословию, «соделывая их судьями собственных дел», нигде не допускается и допускаем быть не может. Тем более в России, при недостаточной просвещенности купечества. Поэтому Комитет финансов рекомендовал проект сочинителя «Записки» «по ее неудобоисполнимости» оставить без последствий.

Однако два члена комитета — председатель Департамента экономии Государственного совета граф А. Д. Гурьев и известный специалист в области русской и отечественной промышленности Л. В. Тенгоборский — выразили «особое мнение». Суть его сводилась к тому, что в принципе образование Министерства торговли и промышленности «не представляет никаких затруднений и неудобств» и могло бы на практике принести существенную пользу, хотя структура организации нового министерства все же не приемлема.

Точка зрения большинства Комитета финансов была учтена Императором. 12 июня 1856 года он отклонил идею образования Министерства торговли и промышленности.

Но Чижов был борцом. Неудачи только раззадоривали его и подталкивали к поиску новых путей в достижении намеченных целей.

Итак, попытка убедить Царя посредством аргументов, изложенных в анонимной «Записке», в необходимости перестройки управления промышленностью и торговлей окончилась провалом. Но отрицательный результат — тоже результат. Он заставил Чижова действовать по-иному — путем создания в стране с помощью авторитетного печатного слова соответствующего общественного мнения, с которым правительство не могло бы не считаться.

Чижов принял предложение богатых заводчиков костромских дворян братьев Александра Павловича и Дмитрия Павловича Шиповых стать редактором-издателем специального ежемесячного журнала для защиты интересов русских предпринимателей в связи с экономической политикой правительства в духе фритредерства[297]. Одновременно Чижовым и Шиповыми было образовано «Общество для содействия русской промышленности и торговли», не принесшее, однако, существенной пользы ввиду косности и инертности купечества.

Первый в России специализированный журнал для предпринимателей получил название «Вестник промышленности». На его издание братьями Шиповыми был собран среди ближайших единомышленников капитал в 30 тысяч рублей. Чижов разработал программу журнала и 20 февраля 1857 года обратился через посредничество К. С. Аксакова в Московский цензурный комитет за разрешением. Необходимость издания нового журнала и его цель Чижов излагал следующим образом: «Промышленность день ото дня усиливается… Вместе с тем усиливается и потребность следить за ее успехами, способствовать им изучением нашего отечества в промышленном отношении… живыми известиями и указаниями на то, что делается в промышленном мире у народов и во всех странах. Главным… предметом будет… развитие промышленности русской; но он ставит себе в обязанность постоянно следить за развитием ее и вне пределов России»[298].

Вопрос о предоставлении Чижову права быть редактором «Вестника промышленности» рассматривался в Главном управлении цензуры в течение полугода, причем до последнего дня не было никаких гарантий на получение положительного ответа. В письме к С. Т. Аксакову от 21 апреля 1857 года Чижов сообщал: «Журнал мне еще не разрешили, и не знаю, когда разрешат, думаю, что не разрешат, потому что Министерство финансов неохотно допускает косвенную поверку его действий»[299].

Тем не менее слухи о скором появлении у славянофилов нового печатного органа получили широкое распространение. Так, известный беллетрист и публицист Н. А. Мельгунов в письме к А. И. Герцену из Парижа делился с ним свежей новостью: «Имеешь ты понятие о Чижове, что был адъюнктом математики в Петербургском университете и пр.? Он ведь тоже славянофил, хоть и умеренный, был призываем в Третье отделение по делу Кулиша, Костомарова и пр. и напоследок жил в своей киевской деревеньке. Этот Чижов получил разрешение издавать политическую и экономическую ежедневную газету[300] в Москве. Это будет, вероятно, орган умеренно славянофильский. Ты видишь после этого, что нельзя же так-таки вовсе пренебрегать славянофилами…»[301]