Луис взял себе пищевой брикет на завтрак.

– Это так важно?

– В незнакомой обстановке необходимо учитывать все факторы. Никогда не знаешь, какой окажется критическим. Например, гора, которую мы выбрали в качестве ориентира, и сейчас она позади нас, очевидно, даже больше, чем мы думали. И что это за серебристая точка светится впереди?

– Где?

– Почти у гипотетической линии горизонта, прямо перед нами.

Отыскать загадочную точку оказалось не легче, чем единственную подробность на карте, если смотришь с краю. Но Луис все же нашел яркое, блестящее, как зеркало, пятнышко.

– Отраженный солнечный свет, – сказал он. – Что это может быть? Стеклянный город?

– Маловероятно.

– Ты деликатен, – рассмеялся Луис. – Но это действительно нечто величиной со стеклянный город. Или целый акр, выложенный зеркалами. А может, большой телескоп-рефлектор.

– В таком случае он, скорее всего, заброшен.

– Почему?

– Мы знаем, что здешняя цивилизация вернулась в дикое состояние. Иначе как бы они позволили столь обширным территориям превратиться в пустыню?

Один раз Луис поверил в подобный довод, но теперь…

– Возможно, ты чересчур упрощаешь. Мир-Кольцо намного больше, чем нам казалось. Думаю, здесь хватит места и для дикости, и для цивилизации, и для любых промежуточных вариантов.

– Но, Луис, цивилизация имеет тенденцию распространяться.

– Вот-вот.

В любом случае рано или поздно им предстояло выяснить, что это за яркая точка, ведь она лежала прямо на их пути.

Краника с кофе под рукой не оказалось.

Луис доедал последний кусочек брикета, когда заметил на приборной панели два зеленых огонька. Он озадаченно уставился на них, не сразу вспомнив, что накануне отключил связь с Тилой и Говорящим, и включил ее снова.

– Доброе утро, Луис, – сказал Говорящий. – Видел рассвет? Весьма впечатляюще с художественной точки зрения.

– Видел. Доброе утро, Тила.

Никакого ответа.

Присмотревшись внимательнее, Луис обнаружил, что она пребывает в состоянии, близком к нирване.

– Несс, ты что, обработал мою женщину таспом?

– Нет, Луис. Зачем это мне?

– И давно с ней такое?

– В смысле? – спросил Говорящий. – Ты насчет того, что она не общительна?

– Я про ее лицо, невмирс!

Изображение Тилы на приборной панели смотрело куда-то в бесконечность, прямо сквозь Луиса. Весь ее вид выражал бескрайнее блаженство.

– Похоже, она расслаблена, – сказал кзин, – и не испытывает никаких неудобств. Что касается более тонких нюансов выражения человеческого лица…

– Не важно. Посади нас, хорошо? Она впала в транс Плато.

– Не понимаю.

– Просто посади нас.

Они опустились с высоты в милю. На несколько секунд Луис ощутил тошнотворное чувство невесомости, прежде чем Говорящий снова включил двигатели. Луис взглянул на изображение Тилы, но не заметил ни малейшей реакции с ее стороны. Лицо ее выглядело безмятежным и невозмутимым, уголки губ слегка приподнялись.

Луис злился на самого себя. Он знал кое-что о гипнозе – двести лет просмотра передач по стерео вряд ли могли пройти даром. Если бы только он мог вспомнить…

Зеленые и коричневые пятна превратились в поле, лес и серебристую ленту реки. Внизу простиралась буйная дикая местность, примерно такая, какую плоскоземельцы ожидают увидеть на планете-колонии, – что зачастую оказывается тем хуже для них.

– Постарайся сесть где-нибудь в долине, – сказал Луис Говорящему. – Желательно, чтобы Тила не видела горизонта.

– Что ж, ладно. Предлагаю вам с Нессом отключить автопилот и следовать за мной на ручном управлении. Тилу я посажу сам.

Летевшие ромбом скутеры перестроились. Говорящий направился левее по вращению, к реке, которую до этого заметил Луис. Остальные последовали за ним.

Продолжая опускаться, они пересекли реку. Говорящий свернул по вращению, вдоль ее русла. Он почти полз в воздухе над самыми верхушками деревьев, пытаясь найти не занятый ими участок берега.

– А растения-то похожи на земные, – сказал Луис.

Инопланетяне что-то пробурчали в знак согласия.

Все обогнули изгиб реки.

Посреди широкого участка речного русла стояли туземцы. С рыболовной сетью. Увидев летящие скутеры, они выронили сеть и, разинув рты, уставились в небо.

Луис, Говорящий и Несс как один устремились ввысь. Туземцы превратились в точки, река – в серебристую змейку. Буйный дикий лес слился в буро-зеленые пятна.

– Включите автопилот, – не терпящим возражений голосом приказал Говорящий. – Я посажу нас где-нибудь в другом месте.

Должно быть, он учился командному тону специально для того, чтобы разговаривать с людьми. Луис подумал, что обязанности посла и впрямь весьма разнообразны.

Тила, судя по всему, вообще ничего не замечала.

– Ну, что думаете? – спросил Луис.

– Это были люди, – сказал Несс.

– В самом деле? Я решил, у меня галлюцинации. Откуда здесь могли взяться люди?

Но никто даже не попытался ответить.

Они приземлились в небольшой долине посреди дикой местности. Окружавшие ее низкие холмы скрывали фальшивый горизонт, и дневной свет заглушал сияние арки, так что ландшафт практически ничем не отличался от любой человеческой планеты. Трава, правда, была не совсем травой, но имела зеленый цвет и стелилась ковром в обычных для нее местах. Вокруг из каменистой почвы торчали узловатые кусты с изумрудной листвой.

Растительность, как уже отметил Луис, странным образом напоминала земную. Кусты были именно там, где и можно было ожидать увидеть кусты, а голая земля – именно там, где и положено быть голой земле. Судя по показаниям приборов в скутерах, растения соответствовали земным даже на молекулярном уровне. Деревья этого мира могли считать Луиса и Говорящего своими братьями в той же степени, в какой оба они имели общего дальнего вирусоподобного предка.

Один из образцов местной флоры мог бы стать отличной живой изгородью. Что-то типа дерева росло под углом в сорок пять градусов вверх, затем, сформировав крону, шло под тем же углом вниз, выпускало корни и снова тянулось вверх по диагонали… Луис видел нечто подобное на Гуммиджи, но этот ряд треугольников отливал зеленью листвы и коричневой корой – цветами земной жизни. Луис назвал его локтекорнем.

Несс бродил по лесной поляне, собирая растения и насекомых, чтобы затем исследовать их в компактной лаборатории своего скутера. На нем был скафандр – прозрачный баллон с тремя сапогами и двумя перчатками-нагубниками. Ничто на Мире-Кольце не могло атаковать его, не преодолев этот барьер, – ни хищник, ни букашка, ни пыльца, ни грибковые споры, ни даже вирусные молекулы.